Шанс на счастье - Настасья Карпинская

− Викусь, ещё чуть-чуть, и я пошлю Петьку нахрен, и останусь дома, – он отстраняется, улыбаясь с такой нежностью, что я не могу сдержаться и улыбаюсь в ответ, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы. – Не грусти, я скоро, − ещё один поцелуй, и за ним закрывается дверь. Щелчок дверного замка в тишине квартиры прозвучал, как звук опустившейся гильотины.

Глубоко затягиваюсь сигаретой, глотая противный дым. Рука подрагивает, раскидывая пепел по подоконнику. Губы дрожат. Сжимаю веки, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Не выходит − скатываются одна за другой. Смахиваю их непослушными пальцами. Долгов больше нет, а значит, и места мне больше здесь нет. Мысли кружат хаотично, как злой рой мух, изводя и больно жаля. Я знала, знала, что так будет. Лучше бы сразу осадил, рассмеялся на мои слова. Лучше бы с размаха опустил с небес на землю. Лучше так, чем это невыносимое ожидание разговора, итог которого и так понятен. Вещи… Надо собрать вещи. Не ждать, пока он сам скажет, когда сам выставит за дверь. В голове отчаянно пульсирует: «Промолчал, он промолчал, не ответил…». Большего унижения я уже не переживу, не смогу. Сама виновата. Лучше уйти самой. Давит, до боли сжимается всё внутри, заставляя согнуться, прижав к груди руку. Вдох, короткий прерывистый. Больно, как же больно. Тушу сигарету и иду в комнату, хватая по пути свои вещи. Не разбирая, бросаю их на кровать. Вытаскиваю сумку и хаотично забрасываю их туда. Всхлип вырывается из груди. Один, второй. Зажимаю рот рукой, но всё зря. Не могу, не могу уйти, не смогу без него. Не знаю, как жить дальше. Оседаю на пол у кровати, закусывая до крови губы, чтобы не начать выть в голос. Поджимаю к груди колени, раскачиваясь из стороны в сторону. На что я надеялась, идиотка? «Обо всём поговорим» − всего три слова, и словно кто-то размашистым подчерком написал «Конец» на последней странице нашей нелепой сказки. Я не нужна ему, и любовь ему моя не нужна. Протяжный стон срывается с моих губ, а от слёз жжёт глаза. Я – никто. Мусор под его ногами, ничего не имеющая за своей душой. Отброс общества, непонятно зачем появившаяся на свет. Ошибка в жизни своих родителей, ошибка в его жизни. Шл*ха, отработанный материал, потолок которой − работа в ночном клубе у пилона. Я не нужна ему, а без него я и себе не нужна.

Больно. Невыносимо больно. Как же я устала. Мамочка, как же я устала. Шепчу, запрокинув голову. Я столько лет пыталась бороться, но я устала…

− Мам, если бы ты была рядом, если бы ты была рядом со мной… − всё шепчу, смотря в белый потолок. − Я не могу одна, я больше не могу. Почему всё так произошло? Почему вы с папой вот так ушли? Я ведь никому не нужна. Я ему, мам, не нужна.

Слёзы скатываются по подбородку, капая на грудь. Из-за них я ничего не вижу, всё превращается в размытое пятно. Где-то в квартире звонит мой телефон и мяукает Бася. Бася… Басечка… девочка моя… Я поднимаюсь и на ватных ногах иду на её голос. Она в ванной. Открываю дверь, кошка выходит и трётся о мои ноги. Включаю воду, набираю её в ладони, ополаскиваю своё лицо, но это не помогает. Дышать нормально не могу, да и не хочется ни дышать, ни жить. Устала от боли, устала от унижений, устала… Взгляд цепляется за упаковку новых лезвий на полке. Устала и сил оставаться одной больше нет… Мам, я хочу к тебе, как же я хочу к тебе… Сейчас, как никогда, хочется почувствовать твои руки и успокаивающий голос. Как в детстве, пара твоих слов и, казалось, все проблемы − ерунда. Только тебя нет, никого нет… Мам, ты прости меня, прости меня за все мои ошибки, за все мои слова. Я лишь просто хотела счастья, просто хотела быть нужной, хоть кому-то нужной, но не смогла… Я не смогла, мам. Твоя дочь оказалась слабачкой. Я даже сама не смогла справиться с долгами… Пара движений, и кожу обжигает острый метал, оставляя кровавые борозды вдоль запястий. Ни на что не способной слабачкой. Вторая кривая борозда проходит по руке, и красные горящие струйки текут по коже. Один шаг. Пара движений. Ванна. Открытый кран. Холодный кафель. Прости меня…

Всё ещё оглушенный словами Вики вышел из квартиры. «Люблю тебя», словно эхо в старом колодце, всё ещё звучало в моей голове. Это надо было предугадать. Только бы дурак не понял к чему всё идёт, а я им и оказался. Настолько сам потерялся в той нежности, что она дарила, забил свою голову только работой и решением её проблем с банками, что упустил момент, когда всё зашло настолько далеко, что простая симпатия обрела более чёткие контуры. Ну, что я ей должен был ответить? Как в сопливых мелодрамах прошептать ответное «люблю!? Черт! Закурив, сел в машину. Да, мне хорошо с ней. Да, я хотел ей предложить остаться пока в моей квартире, не спешить возвращаться к себе. Да, она будила во мне такие чувства, которых никогда не возникало к другим женщинам. Но о любви я не думал вовсе. Да, блин, слишком много моментов было в её жизни, с которыми я не готов был сейчас мириться. Слишком многое останавливало, чтобы вот так взять и нырнуть, как в омут с головой. Нам стоило обо всём этом поговорить как-то корректно, не обидев, донести до неё суть.

Проверив корреспонденцию, я позвонил Кобову и сообщил, что всё получил. Все документы были в порядке. Займ официально числился погашенным, причём на документах стояла вчерашняя дата. Раскидав обязанности на парней, распечатал материалы по делам и попросил Петра раздать всем. От рабочих вопросов меня отвлёк звонок Мирки.

− Слушаю.

− Дём, − шмыгая носом, произнесла сестра, – можно я у тебя поживу?

− Что случилось?

− С отцом поругалась.

− Это окончательно? Или завтра ты опять побежишь мириться?

− Я не знаю, Демид, – истерично простонала Мирка в трубку, давясь слезами.

− Истерику прекрати. Ты с мамой разговаривала? Что она говорит?

− Да ни с кем я не говорила. Демид, просто забери меня отсюда. Он так орал. Ты просто не слышал этого. Он такие слова говорил, Дём, – она снова шмыгнула носом, едва сдерживая слёзы.

− Сейчас приеду, но отвезу к матери на работу, а там уже решите сами, что дальше делать.

Через тридцать минут я забросил в багажник наспех собранную сумку Мирки и, сев в машину, положил ей на колени пачку салфеток.

− Спасибо.

− Что опять его вывело из себя? Или просто очередной заскок?

− Типа того. Началось всё ещё вчера, с того, что я пришла домой на час позже, чем обещала, а закончилось сегодня тем, что тема последней моей курсовой была, по его мнению, слишком простой и не отражала уровень моих знаний.

− И это позорит его величество перед коллегами?

− Да. Он её на моих глазах порвал и бросил на пол.

− Старая песня.

− Почему я постоянно должна оправдывать чьи-то ожидания, делать шаг и бояться, что это ему не понравится?

− Не должна, Мир. Но нашему старику это сложно объяснить. Слёзы вытри и давай, успокаивайся. А то мама начнёт нервничать.