Кузнец - Андрей Сергеевич Ткачев

выслушивал его и решал — какие заявки отклонить, а какие оставить. Проблем с прошлыми отобранными командами никаких не было, так что я мог доверять суждениям старика.

Вскоре после того, как мы со Степаном закончили, а Михаил отправился в Гильдию, в поместье вошел Валерий Павлович. Он не был в хорошем настроении, как обычно. Скорее, чем-то был явно озабочен.

— Рассказывайте, Валерий Павлович, — я указал на кресло напротив меня.

— Господин, вести не очень хорошие…

Он рассказал мне о том, что бойцам не очень-то понравилось, что их заселили во временный палаточный лагерь. В целом, понять их можно, вот только права выбирать у них нет, уже не говоря о том, что недовольство они вовсе не должны показывать. Но это пустяк на самом деле.

Гораздо больше мне не понравилось, что отец прислал мне откровенный молодняк, никаких матерых бойцов, даже одного, чисто в качестве лидера отряда. Понятно, что боевую подготовку парни прошли, но реального боевого опыта нет.

А что меня возмутило больше всего, так это пренебрежительное ко мне отношение. Валерий Павлович специально постарался провести с ними побольше времени и послушать разговоры. Бойцы открыто между собой меня обсуждали, а еще то, что я пробудил духовный молот вместо меча.

Понимаю, что мой управляющий для них не авторитет, а просто слуга господина. Но я же — господин, они должны меня уважать. И самый простой способ это сделать — показать себя с лучшей стороны, показать силу. Увы, таковы порядки в моем роду и даже бойцы подвержены этому.

— Вот такие вот дела… — закончил Валерий Павлович, он рассказал про еще пару мелких деталей.

— Отличная работа, — я искренне его похвалил, и ухмыльнулся. — А бойцов буду воспитывать. Начнем с того, что им нужно сначала дать пряник. Да, пряник. Вели Вере Ивановне приготовить на всех по несколько самых вкусных блюд.

— Но…

— Знаю, что она сама не управится. Выдели деньги из бюджета, найми поваров, помощников… Но только за главную — Вера Ивановна. Уж она точно все проконтролирует, я уверен, — подмигнул я ему.

— Сделаем в лучшем виде, — управляющий произнес свою излюбленную фразу.

— К вечеру все должны быть накормлены. А потом вели им собраться у реки, скажи, что это я приказал.

* * *

Я стоял на зеленой поляне, здесь очень приятно пахло луговой травой и свежей водой. Слева от меня бежала быстрая река, а далеко за ней — горы. Прямо передо мной стояли бойцы, я велел им выстроиться в шеренгу. Мы немного поговорили о делах, о их быте и прочих вещах.

Это разговора мне хватило, чтобы все понять и только убедиться в рассказе Валерия Павловича. Бойцы действительно относились ко мне без должного уважения, а значит, и толку от них будет мало. Отцу, да и мне, не по душе переводить ресурсы почем зря. А значит, не зря я принес собой два меча. Один деревянный, а второй — настоящий, из металла, сам его вчера выковал.

— Кто лучший мечник из вас?

Бойцы секунд пять молча смотрели на меня, а потом один из них сделал шаг вперед.

— Я — лучший мечник, молодой господин.

— А с виду не скажешь, — ухмыльнулся я, осознанно провоцируя его.

Парень лет двадцати пяти, просто подтянутый, никаких выдающихся физический способностей. Лишь немного выше меня и чуть шире в плечах. Прическа у него, как и всех — «ежик».

— Держи, боец, — я кинул ему металлический меч. Себе оставил деревянный. — Тебя как зовут?

— Глеб.

— Что же, Глеб, будем сражаться по стандартным правилам дуэли. Если победишь ты, что вряд ли, — я позволил себе легкую насмешку, — то проси у меня все, что захочешь. Остальные — вольно.

Бойцы разошлись, кто-то сел на травку, кто-то на старый поваленный ствол. Так или иначе все они остались неподалеку и с интересом наблюдали за мной и Глебом — лучшим мечником отряда. Больше всего интерес парней приковывал именно деревянный меч в моих руках. Я выбрал одного из бойцов и велел вести ему обратный отсчет.

— Три… два… один…

Глеб тут же срывается с места. Он отводит острие меча за спину и наискось обрушивает на меня. Быстро, но недостаточно. Легко толкаюсь ногами, помогаю руками. Ухожу от меча, даже без прыжка.

Разворачиваюсь и одновременно с тем парирую меч долом. Щепки летят, на деревянном лезвии появляются трещины, но пока некритичные.

Следующая атака за мной. Рубящий удар Глеб легко отражает. Еще бы, в последний момент я перенаправляю клинок, иначе настоящий меч рассек бы его на две части.

Мы продолжаем размахивать мечами, пытаться друг друга уколоть. При этом замечу, что мне гораздо сложнее. Нельзя атаковать слишком агрессивно — одно неловкое движение с моей стороны и я сам рассеку деревянный клинок об острую сталь.

Вместе с тем я не могу атаковать долом, снижается аэродинамика меча да и такие удары практически бесполезные. Именно это вынуждает меня постоянно перехватывать меч, вращать в руках рукоятку.

Наконец Глеб пропускает удар. Деревянное лезвие врезается в его плечо и хрустит. Будь у меня в руках настоящий меч, сейчас пришлось бы вызывать целителя.

Бойцы с диким интересом наблюдают за поединком. Они не кричат и не свистят, но мимикой и сдержанными жестами явно дают понять, что болеют не за меня. Ожидаемо, на это и расчет. Такие, как они, понимают только силу и боевые возможности. Поэтому я и играю по этим правилам.

Легко схожу с дуги удара. Глеб недовольно рычит и пыхтит. Он злится, что не может меня победить. Атакует более агрессивно. Защищаюсь небрежными ленивыми жестами, будто отгоняя муху. Единственное — меч долго не выдержит.

Следующий удар невероятно проворно парирую навершием меча. Буквально бью по долу меча. Сразу после — резкий выпад. Немного не дотягиваюсь, меч слишком легкий, у него другой центр массы.

Бойцы реагируют на спарринг все активнее. Не зря я старался.

Резво ухожу в глухую оборону. Медлю, приходиться защищаться от меча, как попало. Выставляю вперед клинок, но меч обходит его и мчится в меня. Лишь в последний момент, доворачивая плечами, кистями и всем корпусом, подставляю навершие.

Глеб это замечает, хмурится и с дикой силой выкручивает клинок. Лезвие врезается в рукоятку меча. Резво отдергиваю левую руку, иначе бы заработал глубокую рану.

Что же, после этого мощного удара я могу держать рукоять лишь правой рукой. Левую грациозно отвожу за спину, вот только в правой у меня не шпага и не рапира. Приходится импровизировать.

Сражаться становится сложнее. Чаще уворачиваюсь, чем парирую, но вскоре перестает получаться и это.