Поцелуй ангела - Алафер Берк

— Без комментариев.

И удивилась той силе, с которой грохнула трубку на рычаг.

Элли все еще переваривала слова Киттри, когда появился Роган со стаканом кофе из «Старбакса» в одной руке и мобильником в другой.

— Лейтенанта уже видела? — Он подбородком захлопнул крышку телефона.

— Ага. Есть секунда? Поговорить надо.

— Придется подождать. Экелс только что звонил мне, рвет и мечет. Хочет нас к себе — уже минут десять как.

Роган двинулся вперед, отмахнувшись от напарницы, которая попыталась его задержать. Постучал костяшками в стеклянную дверь, затем повернул ручку. Элли заметила, что Экелс оживленно говорит по телефону. Лейтенант предупреждающе вскинул руку, затем махнул, разрешая войти.

— А, Роган. Смотрю, ты не один.

— Вы сказали, это насчет дела Майерса. Я решил, что вы хотите видеть меня и Хэтчер.

— Разумеется. Почему нет? В конце концов, тут кое-что и ее касается. Садитесь.

Роган обеспокоенно взглянул на Элли.

— Утром мне звонили из пресс-службы, — объявил Экелс. — Похоже, к ним обращался репортер из «Дейли пост». Вы что-нибудь об этом знаете?

— Примерно пять секунд назад я сказала Джорджу Киттри, что комментариев не будет. — Еще один встревоженный взгляд Рогана. — Он хотел от меня подтверждения, что Майерс обрил жертве голову.

— Черт. — Роган закусил губу.

— Да, черт возьми, этой фигни нам не надо! Так что, кто-нибудь из вас объяснит мне, почему расследование вышло из-под контроля? — Хотя вопрос был обращен к обоим, Элли видела, что взгляд Экелса прикован именно к ней. — И, кстати, в пресс-службу звонил не Киттри, а некий Питер Морс. Я хочу знать, кто проболтался.

Обвинение было очевидным. Дело Элли. Приятель Элли. Утечка из-за Элли.

Прежде чем она успела сказать хоть слово в свою защиту, заговорил Роган:

— Хэтчер не стала бы болтать.

Одна простая фраза. Без тени сомнения в голосе. Без всяких вопросительных ноток. Роган прикрывал ее не только из соображений обычной партнерской солидарности. Он совершенно не сомневался в ее невиновности.

— Не стала бы, — подтвердила она. — И не болтала.

— Тогда кто это, черт побери?! — взвился Экелс. — Мы даже у себя в конторе об этом не распространялись. Это же был наш главный козырь, что убийца забрал волосы и серьгу. Мы таким образом отделались бы от всех психов, которые начали бы морочить нам голову ложными признаниями.

— При всем моем уважении, шеф, — сказал Роган, — но теперь, когда мы крепко прижали Майерса, какое это имеет значение? Пресса в любом случае со временем до всего докопается.

— Это имеет значение, поскольку я хочу, чтобы мои детективы проявляли осмотрительность.

— Может, это кто-то из семьи убитой? — предположил Роган. — Они же говорили с прессой.

— Они использовали средства массовой информации, чтобы поднажать на нас. А после ареста преступника сообщать всему свету, что их дочь была вдобавок изуродована — зачем это нужно? Только немногие из нас знали, в каком виде было обнаружено тело девушки. Однако получается так, что одна из этих немногих спит с тем самым журналюгой, который, кажется, опережает всех остальных криминальных репортеров.

Элли хотелось сказать Экелсу, что он забывается. Что она не обязана сидеть тут и выслушивать оскорбления. Что он не стал бы делать такие выводы, если бы один из его подчиненных-мужчин встречался с журналисткой.

Но она знала, что так не поступит. На его месте она выстроила бы такую же цепочку. Ее дело. Ее приятель. И утечка из-за нее.

И снова заговорил Роган:

— И я, и Хэтчер, мы держали рот на замке. Но девушку видели другие люди. Бегуны. Судмедэксперт. Врачи «скорой». Проговориться мог кто угодно.

Элли вдруг вспомнила, что Капра, первый полицейский, прибывший на место преступления, был в «Бандюгах» после ареста Джейка Майерса. Питер и его босс, Джордж Киттри, тоже были в том баре, стремясь найти полицейских поболтливей. Услышь она сама нечто подобное от Капры, башку бы ему оторвала, но чернить его перед Экелсом ей не хотелось.

— Я была знакома с Питером Морсом во время той истории с Фланном Макилроем, и вы знаете, что я ничего ему не сливала. Выбор за вами, шеф, верить мне или нет, но хотелось бы надеяться, что сомнения будут истолкованы в мою пользу.

Роган откинулся на спинку стула:

— Вы сказали, что репортер спрашивал, была ли Челси Харт обрита? Вот видите, это же чушь. Никто из видевших девушку не ляпнул бы такого. Это работа Майерса. А газетчики наверняка получили это через третьи-четвертые руки.

Элли и сама подумывала, не указать ли на эту неточность, но из уст Рогана это прозвучало гораздо убедительнее. Ей было трудно сосредоточиться, поскольку сознание занимал лишь один вопрос: почему Питер ни словом не обмолвился об этом вчера вечером?

То ли им удалось убедить Экелса, то ли он решил согласиться, что его подозрения нельзя доказать, но он продолжил:

— В любом случае я велел пресс-службе не давать никаких комментариев по делу Майерса. И жду, что вы оба поступите так же. Я только что говорил по телефону с Саймоном Найтом, чтобы ввести его в курс дела, и заверил, что у нас все под контролем. Шумиха вокруг процесса Майерса нужна нам меньше всего.

Экелс схватил лежавшую на столе раскрытую газету и швырнул детективам.

— И вот такое, разумеется, нам тоже не на пользу.

Это был экземпляр утренней «Нью-Йорк сан». Большую часть полосы занимала фотография, сделанная, когда Элли и Роган вели Джейка Майерса из патрульной машины на опознание.

Однако Экелс постучал мясистым пальцем по заголовку статейки поменьше: «Новое столкновение подруг жертвы с криминалом Нью-Йорка». Элли пробежала глазами первый абзац. Накануне днем, когда Джордан Маклафлин и Стефани Хайдер сидели на ступеньках Музея Метрополитен, вооруженный грабитель вырвал у них сумочки и скрылся в Центральном парке.

— О боже, — расстроилась Элли. — Девочки и так натерпелись, а тут еще такое.

— Хотите сказать, что вы этого не видели? — спросил Экелс.

— Я была занята, — сообщила Элли. Хотя сегодня утром она постаралась ознакомиться с публикациями по делу Челси Харт, однако эту колонку не заметила.

Экелс выжидательно посмотрел на Рогана.

— А я только что пришел, — заверил тот. — У меня были кое-какие личные проблемы, которые пришлось отложить из-за суеты с этим делом.

— А почему мы вчера об этом не узнали? — удивилась Элли. — Мы провели с девочками довольно много времени.

— Они сообщили об этом охране музея, — сказал Экелс. — Музей перебросил дело в участок Центрального парка, где дежурный принял заявление, даже не подумав связаться с нами.