Будь моей - Бэлла Андре

Самая старшая женщина приказала другим замолчать. В ее руках появилось белое платье.

Лили присмотрелась.

— Конечно, — пробормотала она с улыбкой. — Это же свадебное платье.

Все были облачены в такие платья, кроме нее. Она ощутила себя неловко. Наверное, она выглядела странно. Она улыбнулась и поблагодарила женщин.

Когда она указала на платье и сказала, что оно очень красивое, улыбки осветили лица собравшихся, и они принялись ей помогать. Оно сидело великолепно: корсет облегал ее фигуру, выгодно подчеркивая все изгибы. Уже через несколько минут лицо Лили накрасили, а на ноги ей обули сатиновые туфельки.

— Я чувствую себя Золушкой, — сказала она, и несколько женщин, которые стояли рядом с ней, энергично закивали головами.

— Да, да, Золушка!

Последней явилась кружевная вуаль. Она придала образу Лили таинственность и утонченность.

Распорядитель праздника присвистнул, и оркестр заиграл. Все начали хлопать в такт музыке. Лили вывели из рощи, чтобы гордые своей работой женщины могли явить плоды своего труда толпе. Лили несла голову высоко, потому что знала, как прекрасно она выглядит в своем свадебном наряде, и не могла дождаться, когда Трэвис увидит ее.

Она искренне надеялась, что у него окажется при себе фотоаппарат. Как же ей хотелось показать такие необычные снимки Джанике и Люку. Иначе они ни за что не поверят в эту историю.

Ей было хорошо до головокружения. Она знала, что Трэвис где-то неподалеку. Она уже достигла толпы, но не видела его, однако не догадалась посмотреть на сцену, возведенную у церкви. Именно оттуда Трэвис наблюдал за ней.

Он стоял рядом с мужчиной, который был одет как священник.

Трэвис, похоже, играл роль жениха.

Она смутилась, но потом попыталась вернуть самообладание, ведь она сама играла роль невесты.

Трэвис послал ей воздушный поцелуй, и Лили ответила ему тем же. Он прижал свою правую руку к сердцу в знак признательности. Распорядитель церемонно подвел Лили к Трэвису, и когда тот торжественно взял Лили за руку, толпа возликовала.

— Они с размахом отмечают свои праздники, как я посмотрю, да? — с улыбкой заметила Лили. — Это похоже на настоящую свадьбу.

Трэвис выглядел потрясенным. Лили было приятно, что она сумела удивить его своим нарядом. Наконец он выдавил из себя:

— Лили, ты прекрасна. Ты самая красивая невеста в мире.

— Какая замечательная игра, мне она по душе, — отозвалась Лили. — А твой наряд выше всяких похвал. — Она провела по яркому поясу, сплетенному из шелковых красных и желтых лент. — Ты очень волновался, когда они начали тебя раздевать? — спросила она, но в этот момент мужчина, который исполнял роль священника, поднял руку, и толпа замолчала.

Он начал говорить. Хотя Лили не понимала ни слова, ей было приятно слушать его голос. Она расслабилась, наслаждаясь тем, как великолепно проходит вечер. Лили сжала руку Трэвиса, и он ответил ей тем же. У нее по спине пробежала дрожь, потому что в его взгляде читалось неприкрытое обожание. Брак совершенно не входил в планы Лили. Возможно, она будет любить Трэвиса всю оставшуюся жизнь, но факт оставался фактом, — они провели вместе меньше недели. И все равно было очень приятно участвовать в такой увлекательной игре…

Лили вслушивалась в музыку итальянской речи, и ее словно качало на волнах. Она чувствовала себя спокойной и довольной, как никогда. Она закрыла глаза и с наслаждением вдохнула, как будто бы приняла в себя любовь.

Толпа снова закричала. Лили открыла глаза. Ей хотелось петь и веселиться. Повинуясь внезапному порыву, она освободила руку, приподняла вуаль и прильнула губами к своему возлюбленному, обвив ладонями его голову и погрузив пальцы в его мягкие густые кудри.

Он улыбался, и когда их губы слились в сладком прикосновении, словно сотни фейерверков взорвались в ней. Он застонал, когда она продвинула кончик своего языка к его нёбу. Уже через мгновение она тонула в его поцелуе, как будто несомая бурным течением к волшебным берегам.

Лили прошептала:

— Нам пора выбираться отсюда.

Трэвис смотрел на нее так пристально, что Лили стало не по себе.

Она облизнула губы.

— Не думаю, что секс-шоу, которое мы можем здесь устроить, покажется кому-то приличным.

Трэвис усмехнулся.

— Так ты считаешь, что все ради этого?

Лили провела рукой по его щеке.

— Поцелуй меня так снова, и я устрою такое представление, которого здесь еще не видели.

Трэвис запрокинул голову и рассмеялся, и звук отдавался эхом. Священник шагнул к ним и взял их за руки. Толпа снова замерла.

Лили вдруг с удивлением заметила, что вся дрожит. Эта игра все менее походила на спектакль, потому что прикосновение священника наполнило ее душу благоговением. На сцене появились мужчины со скрипками. Они наигрывали какую-то сладкую мелодию, а один из них затянул лирическую песню. Лили не надо было знать итальянский, чтобы понять, о чем эта песня. Конечно, о настоящей любви.

— Какая красивая песня, — сказала она Трэвису, не в силах поверить, что ей только что спели любовную серенаду. Трэвис не отвечал, прожигая взглядом собравшихся на сцене, и Лили ощутила, как у нее бешено заколотилось сердце.

— Ты в порядке? — прошептала она.

Трэвис странно посмотрел на нее.

— Да, — ответил он, и Лили, не желая портить атмосферу вечера, не стала допытываться о причинах его беспокойства.

Она снова погрузилась в чарующие звуки музыки.

Та женщина, которая руководила процедурой переодевания, выступила из-за спины священника и вручила Лили зеленую вазу. Лили посмотрела на нее с изумлением.

— Это наш приз? — спросила она Трэвиса.

Трэвис покачал головой.

— Я думаю, что мы должны разбить ее оземь.

Лили охнула и прижала вазу крепче к груди.

— Нет. Я не хочу, иначе у меня совсем не останется воспоминаний об этом вечере.

Трэвис выглядел очень серьезным, когда произнес:

— Эту проблему мы легко решим.

Лили склонила голову набок, желая услышать объяснения, но в этот момент священник положил руку Трэвиса на руку Лили, потом высоко поднял их в воздух вместе с вазой и отпустил.

— Кажется, это и есть знак, — сказал Трэвис, и Лили вдруг стало страшно.

Глядя Лили прямо в глаза, он сказал:

— На счет три. Один, два, три.

Ваза разбилась перед ними на миллион осколков. Толпа заревела от восторга. Лили стояла, как статуя. Горожане подняли на руки Лили и Трэвиса, осыпая их разноцветным конфетти. Когда они оказались на земле, Лили спросила его еле слышно: