Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро

Алина легонько провела рукой по белому мрамору креста на могиле отца, потом тронула камень на стеле с именем Полины и шепнула:

– Им теперь хорошо у небесного Престола, это мы остались здесь…

Александр промолчал. Да и о чём говорить? Дед ушёл из жизни много лет назад, причём добровольно, а обеих дочерей графа убили. Объяснений, почему это случилось, до сих пор не было. Чёрное, разъедающее душу отчаяние, скрутившее Александра в день, когда он узнал о судьбе тётки и Лив, уже притупилось, но облегчения на душе так и не было.

Последняя надежда – капитан Щеглов – совсем замкнулся и отвечал на все вопросы до предела обтекаемо. По всему выходило, что расследование зашло в тупик. Теперь уже окончательно.

Тем более неожиданным оказалось сегодняшнее предложение. Утром Щеглов попросил князя о встрече в ресторане «Яр».

– Часов в пять пополудни. Пообедаем, а заодно и поговорим, – предложил пристав.

Александр с готовностью согласился и теперь изнывал от нетерпения. Ему ещё предстояло доставить тётку домой. Путь предстоял неблизкий – через всю Москву, а время поджимало. Придётся им с Алиной разделиться.

– Тётушка, вы отправляйтесь домой в моей коляске, а я возьму извозчика и поеду к Щеглову. Он ждёт меня в «Яре», – сказал Александр.

– Как скажешь… – тётка вздохнула. – И когда только весь этот ужас закончится?

– Надеюсь сегодня хоть что-то выяснить.

Александр усадил тётку в коляску. Отправил. Теперь самому бы уехать… На его счастье, на бирже у монастырских ворот ожидали седоков извозчичьи упряжки. Одна из них оказалась потрепанной каретой. Договорившись с извозчиком «на весь день», Александр забрался в экипаж и под стук копыт вновь погрузился в свои мысли.

Господи, как жить?! Смерти, безденежье, ставшая весьма жестокой Москва и самое главное – подозрение в убийстве матери истощили все его силы. Жизнь стала беспросветной. Перед князем Шварценбергом захлопнулись все двери. Даже Юлия уехала – вместе с дедом вернулась в Петербург.

Интересно, а она-то знает об интриге стариков? Впрочем, лишний раз вспоминать об этом не хотелось. Его собственная мать не постеснялась взять деньги за то, что Александр будет спать с внучкой Литты. Как будто он – шлюха в борделе! С ума сойти!.. Хотя почему это открытие стало для него такой драмой? Мать играла и всегда нуждалась в деньгах. Чего только стоила одна её идея женить Эрика на тётке Алине, чтобы заполучить оставленное сестре наследство! Приличная женщина сочла бы это верхом цинизма, а баронесса Шварценберг – семейным делом.

Всё было не просто скверно, а катастрофически плохо! Если бы убили тёток и подозрение пало на мать – Александр ещё мог бы в это поверить, но жертвой стала сама Евдоксия, а когда в порту Акко напали на Полину, баронесса уже давно лежала в могиле. Во всём этом кошмаре оставалось только одно слабое утешение: при всех своих аморальных наклонностях мать не была убийцей.

– За что мне всё это? – пробормотал Александр.

Впрочем, мог бы и не спрашивать… Зачем прикидываться, что не знаешь ответа? Сам виноват – обидел ангела. Лив трогательно подарила ему стихи, а он разбил ей сердце. Ну почему он не смог найти мягких, необидных слов? Зачем была нужна отповедь? Чего же теперь удивляться, что бедняжка в отчаянии сбежала? И куда? На позор и поругание?..

Страшно подумать, что с ней могло случиться. Скольких иноземных красавиц поглотили невольничьи рынки Алжира и Бейрута? Не счесть!.. Раскаяние вновь кольнуло сердце. Он виноват – ему и ошибки исправлять! Какую бы и где он ни нашёл Лив, это теперь – его крест. Придётся защитить её своим именем.

От этих размышлений повеяло гордыней. Что за высокопарность? Стало стыдно. Тоже мне честь – быть женой подозреваемого в убийстве собственной матери! Да его имя замарает Лив ещё больше… И самое главное: кто его отпустит на поиски, когда он вот-вот окажется в тюрьме?

Безысходность убивала. От отчаяния хотелось выть. К счастью, карета свернула на Кузнецкий Мост и остановилась у «Яра». Ну что ж, вот он и наступил – момент истины. Пора выслушать приговор. Александр велел извозчику ждать, а сам вошёл в ресторан.

Народу в ресторане оказалось мало, и Щеглова искать не пришлось: тот выбрал уединённый столик у окна недалеко от входа. Александр поспешил к нему. Поздоровавшись, нетерпеливо спросил:

– Ну что, Пётр Петрович, есть новости?

– Не знаю, можно ли это считать новостями. Скорее, новым взглядом на старые факты. Я попросил вас приехать сюда, поскольку у Чернышёвых не доверяю никому, а в вашем флигеле живут слуги. Ну и, как говорится, стены везде имеют уши. То, что я собираюсь вам сказать, должно пока остаться между нами.

– Разумеется! Это можно было и не обсуждать, – обиделся Александр.

– Извините, если задел вас, – отозвался Щеглов и благоразумно сменил тему: – Раз уж мы договорились обедать, давайте сделаем заказ, а потом всё обсудим.

Александр выбрал свой любимый луковый суп, зелёный салат и ростбиф. Положившись на его вкус, Щеглов, заказал то же самое. Официант налил им вина и отошёл. Убедившись, что их никто не слышит, капитан вернулся к главному:

– Вы уж простите, что я так долго молчал – хотел отыскать неопровержимые улики против убийцы, но сейчас должен признать, что это не удалось. Однако известие о гибели вашей тёти многое изменило. Часть версий отпала, и теперь все линии сходятся к двум людям, которым выгодны эти смерти.

– О ком вы говорите?!

– Не спешите! Вы сами всё поймёте, – мягко заметил Щеглов и, помолчав, добавил: – А потом либо разделите моё мнение, либо нет. Решать вам.

Александру стало стыдно. Что за мальчишество, ей-богу?!

– Простите, я больше не стану перебивать, – пообещал он.

– Хорошо, я начну с того вопроса, который задал в самом начале: «Кому выгодна смерть баронессы?» Мы с вами уже обсуждали это. Как вы помните, тогда под подозрением оказались десять человек: четверо обиженных дворовых, камеристка-немка, а также две сестры баронессы и её бывший любовник Эрик фон Масс, юная графиня Чернышёва и вы сами. Я не стану повторять свои аргументы, которые уже приводил, скажу лишь, что, судя по моему опыту, человек решается на убийство, только когда для него самого стоит вопрос о жизни и смерти или он получает от преступления очень большую выгоду.

Щеглов отпил вина и продолжил:

– Вопроса жизни и смерти не было ни у кого из наших подозреваемых. Либо мы этого просто не знаем. Но нам нужно от чего-то отталкиваться. Предлагаю руководствоваться тем, что вопрос жизни и смерти маловероятен, иначе где-нибудь обязательно проявилась бы хоть какая-нибудь зацепка, а её нет. Поэтому я взял на себя смелость предположить, что дело в выгоде. Вот и давайте смотреть, кто и что получает после смерти баронессы. Вы, как я понимаю, – основной наследник матери. Что получили вы?

– Ничего, у неё просто не было никакого имущества, кроме драгоценностей и тех денег, что я выдавал ей в начале каждого месяца. Украшения не нашли, так что для меня они потеряны.