У вас семь новых сообщений - Стюарт Льюис

– Божмой, ты пробовала чизкейк Джулиана?

Она берет лимонад из холодильника и, наливая его в кофейную кружку, проливает немного на стол.

– Погоди, а кто ты? – И тут я понимаю. Должно быть, она дочь Изабеллы. Я помню, она говорила, что мне надо с ней познакомиться. – Ты дочь Иза…

– Да. Но сразу не догадаешься. Она ведет себя со мной так, будто мы подруги. Странно, правда. Я думаю, она просто не хочет признавать, что уже в том возрасте, когда у нее может быть шестнадцатилетняя дочь. Кроме того, обычно я живу в Гонконге с отцом. Там все мои друзья. Сюда я приехала на похороны… маминой кошки, если ты в состоянии в это поверить. Похороны кошки! В любом случае она сказала, что ты здесь, так что я решила заскочить.

Беатрис заражает меня своей уверенностью. Я достаю из кармана визитку и показываю ей.

– Ты знаешь, где это?

– Совсем рядом. Километров десять.

Я чувствую себя полной дурой, потому что не понимаю, сколько это. Она замечает это и уточняет:

– Около шести миль. А что?

– Мне надо с ним поговорить.

– Чего мы тогда ждем? Поехали.

С этими словами Беатрис выходит из дома и запрыгивает в одну из этих маленьких европейских машинок. Я быстро пишу записку Ричарду и следую за ней. Я в Европе, и все возможно.

По дороге она расспрашивает меня, кто такой Коул, и я ей все рассказываю. Приятно поговорить с человеком, не имеющим ко мне никакого отношения, который не станет меня осуждать или склоняться в пользу той или иной стороны.

– Ясно, – говорит Битл, – но что, если твой отец действительно имеет к этому отношение. Что ты будешь делать с этим?

– Не знаю, но я чувствую, что разговор с Коулом – недостающее звено. Если я поговорю с ним, то почувствую, как все кончилось.

– Иногда лучше не знать. Ты уверена, что хочешь этого?

– Да.

– Ну ладно, только помни, что случилось, то случилось. Прощать трудно, еще труднее получить прощение, но всем нам оно нужно.

– Я просто чувствую, что зашла слишком далеко, чтобы поворачивать назад.

Битл рассказывает о своей матери и ее любовницах, и о своем чокнутом отце (это не тот человек, который сейчас встречается с ее матерью), и о своей бабушке, которая вышла замуж в четвертый раз. С каждой новой историей у меня все сильнее отпадает челюсть.

Вилла Коула напоминает современную бревенчатую хижину и стоит в глуши. На прощание Битл говорит мне:

– Если он попытается что-то сделать, кричи, я приду и надеру ему задницу.

Я улыбаюсь, делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Его скорее всего нет дома, но попытаться стоит. Собравшись с мыслями, нажимаю на старомодный звонок. В тот момент, когда я уже готова повернуться и уйти, Коул в спортивных брюках и футболке открывает дверь. Он впускает меня так, будто ждал этого визита.

– Ну что ж, привет, – говорит он, – должно быть, ты гостишь у Ричарда?

Я киваю, и он делает приглашающий жест. Коул наливает мне апельсинового сока. Странно, но чем-то он напоминает мне отца. Загорелыми пальцами и тем, как сидит у края барной стойки.

– Как вы знаете, я много выяснила. И знаю, что на самом деле вы тут не виноваты. Я думаю, на самом деле тут вообще никто не виноват, понимаете? Но мне нужно кое в чем убедиться. В тот вечер, когда умерла мама, вы занимались с ней сексом в ее квартире?

– Разумеется, нет.

Я рассказываю ему про запонки.

– Она иногда разрешала мне подремать там днем. В благодарность я платил за коммунальные услуги.

– А почему вы не отключили их?

– Я ждал, пока твой отец продаст квартиру.

– Понятно. Но мне надо знать еще кое-что. Что произошло тогда за ужином?

Он выглядывает в окно, и на какое-то мгновение кажется, что мой вопрос его разозлил. Однако он, почесывая голову, отвечает:

– Откровенно говоря, это был очень печальный ужин. Для нас обоих. Она больше не могла так поступать с Жюлем. И не хотела. Как и я. Надо сказать, что мне никогда не хотелось так с ним поступать. Мы были прекрасными друзьями, давали друг другу то, чего нам не хватало. Но несколько раз мы зашли дальше, чем следовало бы друзьям. Но в тот вечер в ресторане все должно было закончиться.

– Но отец решил, что ваш роман возобновился.

– Да, он так постоянно думал. Честно говоря, твоя мама флиртовала со всеми, я тут не сильно выделялся. Можешь мне не верить, но с самого начала я был на стороне твоего отца. Он всегда был так добр к ней, всегда был таким джентльменом.

– На его стороне? И вы доказывали это тем, что спали с его женой?

Он молчит, как будто это был риторический вопрос.

– Это он толкнул ее на дорогу?

– Нет. Разумеется, нет. Они спорили, но он и пальцем до нее не дотронулся.

– Хорошо.

Из кладовки выходит бульдог, и я от страха спрыгиваю со стула. Коул смеется:

– Это Крошка, я за ним присматриваю.

– Не такой уж он крошка.

Я смотрю в окно: Битл сидит в машине и кивает головой в такт музыке. Толстые деревья в редкой рощице у дома гордо подпирают небо. Тяжело дышит Крошка, что-то напевает Коул, пахнет подгоревшим кофе. Это конец и начало.

– Я знаю, что в отце ей чего-то не хватало. Я знаю, что она сделала ему больно, но не от того, что была плохим человеком. Несправедливо, что она умерла. Несправедливо.

Теперь я вижу слезы и в его глазах.

– Да, несправедливо, – шепчет он.

Я встаю, собираясь уходить, и он протягивает ко мне руки. Я позволяю ему обнять себя, потому что все делают ошибки, и иногда люди нужны друг другу, какой бы дурдом вокруг них ни творился.

На столе в кухне лежит международная посылка, доставленная «Федерал-экспресс». Она адресована мисс Луне Кловер. Я слышу, как открывается дверь во внутренний дворик и Ричард что-то насвистывает. Первое, что я вижу, заглянув в коробку, – это маленькая папка с листочком.

Серебряная бабочка: анимационный фильм Тайла Кловера

Есть город, в котором живут только бабочки. Они делают все то же, что и люди: работают, едят, смеются, танцуют и спят. Совсем как люди, только бабочки.

В городе есть одна бабочка, она особенная, потому что серебряного цвета, а ее крылья переливаются как радуга. Бабочки прилетают отовсюду, чтобы сфотографировать ее. Она живет с мужем по имени Камера и двумя детьми: Всполохом и Молнией.

Когда идет дождь, бабочки сидят дома, потому что это опасно, и все в городе закрывается. Однажды, в страшную грозу, серебряная бабочка решает попробовать полетать, ей кажется, что дождь – это красиво и совсем не страшно. Ее уносит ветром.