В моих безумных фантазиях - Джулиана Маклейн

Бисли взорвался от смеха.

— Думаю, что молодой человек будет единственным, кто пожнет его плоды, — проговорил он. — Ведь его ждет брачная ночь и все такое прочее.

Девон глубоко вздохнул, не желая замечать игривого поддразнивания гостя, потому что знал — у того и в мыслях не было обидеть его.

— Спасибо, Бисли, — поблагодарил он. — Я ценю ваше остроумие. — Он повернулся к отцу и проговорил со значением в голосе: — Хотя никогда не верил в предрассудки.

Герцог взглянул на сына, разочарованно сдвинув брови.

Мистер Бисли в своем подпитии не заметил неудовольствия друга. А тот, слегка насупившись, проговорил:

— Я тоже лишен суеверия, когда дело касается разных амулетов. Это просто чтобы позабавить тебя, сынок. Обещай мне хотя бы раз испробовать его, и, может быть, это позабавит твою невесту. Покажи ей его, и она по крайней мере будет знать, чего следует ожидать, — Он взял в руки камень и принялся внимательно изучать совокупляющуюся пару, указывая на чудовищный инструмент удовольствия мужчины. — С другой стороны, это может заставить ее с криком выбежать из спальни. — Он похлопал Девона по спине и снова засмеялся. — А не вернуться ли нам в гостиную? Помню, что оставил мой бокал с бренди на подоконнике.

— Идите вперед, — попросил Девон мистера Бисли. — Мне нужно поговорить с отцом наедине.

— Да, понимаю, отец и сын должны вместе заглянуть к будущее и все такое прочее. Я оставляю вас вдвоем, чтобы вы вместе выпили. — Бисли направился к двери. — Еще раз поздравляю тебя, мой мальчик. Семья гордится тобой. Как только за ним захлопнулась дверь, Девон положил камень обратно в коробочку и закрыл крышку.

— Я пошлю его сегодня в твою спальню, — сказал его отец. — И ты должен воспользоваться им сегодня же ночью. Беру с тебя слово.

— Не могу обещать тебе ничего подобного, отец. Какая-то суеверная чепуха. Эта безделушка не имеет магической силы. Я снова прошу вас забыть о глупой вере в семейное проклятие.

Герцог расправил плечи:

— Я думал, ты тоже веришь в это.

Девон покачал головой:

— Нет. Я очень ясно выразил свое мнение на сей счет.

— Но ты сделал так, как я просил, и выбрал невесту. — Он помахал рукой в сторону окна: — Посмотри. Сегодня выглянуло солнце. Думаю, этого достаточно, чтобы убедить тебя.

— Это лишь совпадение, и ничего больше. Солнце должно было засверкать рано или поздно. Дождь не мог продолжаться бесконечно.

— Прекрасно мог, — возразил отец, — и он продолжался бы, если бы ты не внял моим предупреждениям. Но слава Богу, ты прислушался к ним. Ты поступил хорошо, женившись на этой девушке именно сегодня. Солнечный свет — наша награда. Ты, право, осчастливил меня.

— Осчастливил достаточно для того, чтобы вы вернулись к первоначальному варианту завещания? — подчеркнуто многозначительно спросил Девон.

Отец нахмурился:

— Нет.

— Но если вы хотите внука, я обещаю вам его. Я уже доказал мое желание остаться здесь и выполнить мой долг перед семьей, женившись. Нет необходимости остальным жениться против их желания. Дайте им хотя бы время.

— Я уже говорил тебе, времени нет. Потоп вот-вот наступит.

Девон постарался скрыть свое разочарование.

— Единственный исход — это несчастье для всех ваших детей, если вы заставите их подчиниться вашим смехотворным требованиям.

Девон понимал, что сейчас последует. И не ошибся. Герцог ударил ладонью по столу:

— Они не смехотворны! И я не изменю свое завещание!

Девон потер рукой лоб. Господи, помоги ему в разговоре с отцом. Говорить с ним было все равно что беседовать с каменной стеной.

Девон глубоко вздохнул и сосчитал до десяти, затем попытался обратиться к милосердию отца, если только тот обладал им. Он не проявил сострадания к нему, Девону, три года назад, когда хирург вправлял ему ногу.

— Семья пережила трудные времена, отец. Особенно Винсент и Шарлотта. Они заслужили право быть счастливыми.

— Шарлотта здесь ни при чем. Она может выскочить замуж хоть завтра, хоть никогда. Меня это не волнует.

«Потому что она не одной с вами крови».

— Тогда вас не волнует и судьба Гаррета, — указал Девон, впервые открыто говоря с отцом о подлинном отцовстве близнецов.

Лицо герцога побагровело от неожиданности, но Девону это было безразлично. Время хранить скелеты в шкафах прошло. Если оставалась возможность освободить от безумного отцовского требования хотя бы одного брата, он непременно воспользуется ею.

— Нет, — ровным голосом ответил его отец. — Мальчику нужно научиться ответственности. Он — мой позор. Делает все, что хочет, якшается с сомнительными людьми.

— Они — поэты, отец. Свободные мыслители.

— Я не выношу неповиновения. Особенно от него после того как я столько дал ему.

— Вы дали ему ваше имя и крышу над головой. Вот и все.

— Черт побери. Мое имя дорогого стоит! — закричал герцог. — Также как и твое, когда станешь герцогом.

Все еще не желая сдаваться, Девон приблизился к отцу и положил ему руку на плечо:

— Умоляю вас, отец. Пожалуйста. Измените свое завещание. Не толкайте ваших сыновей в поспешные, опрометчивые браки. Я подарю вам внука, если вы этого желаете. Целую детскую. Можете даже считать это своим свадебным подарком мне.

Герцог смахнул руку сына.

— Нет, нет и еще раз нет. Я уже сделал тебе подарок.

— Серебряный чайный сервиз.

— Новехонький. А ты заметил рисунок узора? Маленькие дубки. Их сотни на чайнике, молочнике и сахарнице.

Его глаза прояснились, и голос звенел от удовольствия. У Девона упало сердце, потому что он понял, что разум отца скачет и уходит от темы. С обсуждением наследства было покончено.

— Я никогда не видел подобного сервиза, — продолжил отец. — А ты? Правда, джентльмен не обращает внимания на подобные вещи, — сказал он со смешком. — Это, несомненно, сфера женщин. Но я люблю выпить чашку хорошего, крепкого чаю. — Он оглядел комнату, словно неожиданно сконфузившись. — Который сейчас час? Еще не время для чая?

Девон в очередной раз постарался тщательно скрыть свое разочарование.

— Нет, отец. Мы только что позавтракали. Свадебный завтрак. Вы помните?

— О да, да. Осмелюсь заметить, что невеста очаровательна. — Он провел пальцем у себя под носом, глаза рассеянно бегали по комнате, — Но кто подстригает мой куст розы? Я не хочу, чтобы его оболванили.

Девон понял, что начинает привыкать к мыслительному процессу отца.

— Никто не подстригает его, отец.

— Но он уменьшается.

Девон наблюдал, как отец устремил сосредоточенный взгляд в залитое солнцем окно. Он заговорил мягким, убедительным голосом: