Единственная для принца. Книга 3 - Анна Агатова

И принц вновь отрицательно качнул головой.

- Кто?!

- Я не могу вам сказать, матушка, - сделал последнюю попытку договориться Дамиан.

Сказал тихо, но прямо глядя в ставшие узкими и пронзительными глаза. Это противостояние взглядов длилось несколько долгих мгновений, и с каждым прошедшим мигом напряжение нарастало, казалось, сгущая воздух и заставляя его вибрировать.

- Кто она?! - подбородок матери почти упёрся в грудь, а разгоравшаяся в глазах ярость становилась материальной, ощущаясь мелкими колючками, впивавшимися и влезавшими под кожу.

Дамиан молчал, не в силах отвести взгляд, но отчаянно сопротивляясь всё усиливающемуся давлению, тяжело лёгшему на плечи и бьющему в виски, горячему жжению в крови и выламывающей боли в костях. В голове звенел вопрос «кто?!», это не был голос матери, но это был её вопрос.

И если губы его не слушали, сжатые в упорном сопротивлении, то в мозгу мелькнула отчётливая мысль: «Если я сейчас сдохну, кто наследовать будет?». Лицо матери исказилось судорогой, которую его затуманенное сознание расценило, хоть и не сразу, как злобную улыбку: «Скажи! Просто скажи кто!»

Но принц молчал.

Он плохо понимал, что творится вокруг, день или ночь, тепло или холодно, кто перед ним и почему он так упорно сопротивляется, но всё ещё сопротивлялся. «Я хочу, чтобы Исакий жил!» Уже чувствуя приближение черноты обморока, он хрипло выдохнул имя...

- Кто она? - услышал Дамиан, когда отдышался и в глазах перестали плясать искры. - Я её знаю?

Голос матери звучал спокойно, ни намёка на сожаление или раскаяние, взгляд холодный, и в нём лишь сдержанное любопытство.

Какое раскаяние? Какое сожаление? Королева в своём праве...

Дамиан молчал, обдумывая, что и как сказать, раз главное уже вышло наружу. Он ещё ничего для себя не понял и не решил, а уже нужно объяснять кому-то другому. Но мать перебила его мысли новым вопросом.

- И почему ты так не хотел говорить имя, сын мой? - и пытливый прищур холодных глаз. Смотрит, будто хочет увидеть его насквозь, будто и не она малое время назад щебетала о том, что принцу-консорту стало лучше, радовалась, как ребёнок, хлопая в ладоши, и любила весь мир.

О, Плодородная!

Принц разозлился и позволил себе выплеснуться.

Ведь мать могла его убить, но не сделала этого. И гнев свой она держала под контролем, чтобы не причинить ему вред. Хотела испугать, заставить, вынудить говорить.

А значит, он нужен ей. Необходим.

Особенно теперь, когда у него есть единственная. Да, он нужен ей, может, не как сын - вряд ли она любит его, мысли об это давно отошли на дальний план, но как наследник он ей нужен несомненно.

И Дамиан решил, что, если придётся, то свою счастье выгрызет зубами, защитит, не даст в обиду. Ведь королева показала сейчас не только свою силу, придавив его. Она также показал слабость, уязвимость, свою больную точку, и теперь принц знал, куда бить, а главное - что бить можно.

- Она старше меня, - первый выстрел попал в цель, но не стал убийственным. Холодный взгляд королевы стал ироничным.

- Ну и что? - матушка откинула голову, будто хотела опереться спиной о спинку дивана, и теперь смотрела на принца надменно, сверху вниз, слегка улыбаясь. - Глупости. Забудь об этом, это чепуха. Что-то ещё?

- Она простая селянка, - Дамиан напрягся - и руки, и шея, и спина заныли, приготовился к атаке, наклонил голову и глядел на мать исподлобья.

А она чуть склонила голову набок и посмотрела на сына искоса, вытянула губы чуть вперёд, а потом улыбнулась и наставительно проговорила:

- Сын мой! Нигде не написано, что твоей единственной должна стать знатная дама.

Принц растерялся, и чтоб спрятать проступившие эмоции, опустил глаза. Нигде не написано? Но...

Он стал быстро вспоминать все уложения, правила и законы. Разве нигде не написано?.. Поднял вопрошающий взгляд на мать. Она только чуть пожала тонким плечом.

- Ты не нашёл единственную к своим двадцати пяти годам, значит, найти её там, где ты искал, невозможно. Разве ты не помнишь этого?

Реджи поморгал и вновь отвёл взгляд вспоминая. Действительно...

Обряд Поиска проводился далеко не над всяким отпрыском королевского рода, лишь над тем, кто достиг определённого возраста, так и не найдя своей пары.

И он тогда, перед обрядом, впал в отчаяние оттого, что жениться всё равно придётся, и не вслушивался в слова оч’Ивара, потом что-то отвлекло его...

И он не стал исследовать старинные записи о том, кто из его предков именно после обряда нашёл единственную и что это была за женщина.

О селянках в королевском роду он не слышал, но это вовсе не значило, что их не было.

О селянках или вовсе безродных?..

Он нахмурился и вновь посмотрел на мать. На её тонких губах играла лёгкая улыбка превосходства, и Дамиан вновь почувствовал себя неразумным маленьким мальчиком.

Новая волна злости подтолкнула к следующему выстрелу - хотелось досадить матери, ошеломить её и оправдать себя:

- Хорошо, пусть, - новая волна злости нарастала стремительно, и принц поторопился выплеснуть следующую порцию слов. - А что вы, матушка, скажете, когда узнаете, что она вдова с тремя детьми?!

Надо было успокоиться: руки пришлось сжать в кулаки, чтобы дрожь была незаметна, и чуть приоткрыть рот, чтобы скрыть глубокое, успокаивающее дыхание.

- Вдова с тремя детьми? Вот как?

Наконец! Броня королевской непоколебимости дала трещину.

Да, ваше величие! Что вы ответите на это?!

Матушка на секунду задумалась, а потом радостно заулыбалась:

- И прекрасно, сын мой! Значит, твоей единственной стала женщина, на которой есть благословение Плодородной! Она сама - воплощение богини, если у неё уже трое детей. И это очень хорошо: она родит много наследников! Это просто замечательно!

Дамиан застыл, потрясенно глядя на мать.

Он не мог поверить собственным ушам. Воплощение богини? Его Валери? Нет, она прекрасна, и обворожительна, и желанна, и очень женственна, и вообще, кроме неё, он не видит других женщин. Но... воплощение богини?

- Сын мой, я рада, что разрешила все твои затруднения. Жду вас её ко двору для представления.

Несколько мгновений потребовалось Дамиану, чтобы осознать последнюю фразу матушки. Ещё несколько - чтобы представить, как они с Валери явятся в кабинет королевы...

Почему в кабинет? Матушка не преминет организовать бал. Хорошо, не бал, ведь в семье траур, но приём уж точно должен состояться. И ему придётся вести Валери сюда, где она ничего и никого не знает, где её вряд ли встретят дружелюбно. Захочет ли она? Согласится? Она ведь до сих пор называет его придуманным именем.