Единственная для принца. Книга 3 - Анна Агатова

- Здравствуй, сын мой, - сдержанно поздоровалась королева, приветствуя наследника кивком головы.

Она сидела на диванчике, у боковой стены кабинета, из этого следовало, что встреча будет неофициальной, что встречается не королева с подданным, а мать с сыном. Но не в гостиной королевских покоев или не в столовой - значит, разговор будет касаться дел государственных.

«Ну что ж, посмотрим», - принц почувствовал, как искра азарта пронеслась по венам, а кровь заметно взбурлила.

- Здравствуйте, матушка, - Дамиан почтительно склонил голову и, повинуясь жесту матери, присел в кресло, стоявшее сбоку от дивана.

Королева помолчала, приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но начала не сразу, и это было удивительно. Матушка, у которой не идут слова? У которой отобрало речь? Занятно.

Но её величие наконец справилась и проговорила:

- У меня приятная новость, сын мой.

Это известие было ещё более странным, потому как противоречило всему, что происходило - и месту встречи, и её срочности, и запуганному виду секретаря Опрельского, и его настойчивости. Но Дамиан смотрел на мать, демонстрируя готовность слушать и слышать. И услышал...

- Дамиан! Твоему отцу стало лучше! Он сегодня попытался встать из кресла, - голос матушки чуть дрогнул, а кончик носа покраснел.

Принц от удивления приподнял бровь. От следующих слов он и вовсе мог бы подавиться, если бы в это время ел. Самое время было порадоваться тому, что встреча состоялась в официальной обстановке кабинета, а не в столовой и не сопровождалась чаепитием. Мать была на себя не похожа - она тонко улыбалась и не могла скрыть приподнятого настроения.

- Это огромная радость, сын! Ты справился, ты её нашёл! Неужели это действительно Перла Инвиато?!

Принц не мог произнести ни звука: слова матери были неожиданностью, да и неприкрытость её чувств пугала, даже с оглядкой на то, что чувства были положительные. Как раз то, что чувства были положительные, и пугало больше всего.

- Матушка?.. - Дамиан чуть склонил голову набок, показывая, что не понимает. Хотя... Что же тут было непонятного? Просто очень не хотелось понимать, и верить в то, что всё уже понятно без слов и объяснений, и если не всем понятно, то самым заинтересованным лицам - уж точно.

И вопрос этот был скорее желанием оттянуть время, чтобы собраться, понять что говорить в ответ и как действовать, чем просьбой пояснить непонятное. И матушка, которая раньше наверняка не оставила без внимания эту неловкую попытку увильнуть от ответа и жестко отчитала, сейчас сверкая глазами и нервно сцепив пальцы, рассказывала:

- Он, твой отец, в тот же день, как прибыла Перла Инвиато, почувствовал облегчение! Говорит, что уже той ночью ему стало лучше, он хорошо спал и наутро был отдохнувшим! Но он не поверил сразу, промолчал. Боялся вселить ложную надежду! Мой Исакий! - взгляд матери устремился в пространство, а на губах мелькнула ласковая улыбка. - А вчера всё же признался, сказал: «Мне кажется, я молодею». А сегодня... Сегодня, - голос матери стал тоньше и сорвался, в глазах заблестело, - он попытался встать и простоял, считая до пяти!

Дамиан хотел порадоваться за родителей, хотел, жаждал всем сердцем, но понял, скорее даже скорее почувствовал, что эта радость обернётся неприятностями. В первую очередь и почти немедленно - для него. Он был не готов к тому, что последует. А оно неминуемо последовало:

- Это она? Перла?

И столько надежды и радости было в этих словах, во взгляде матушки, столько ожидания, что Дамиану захотелось спрятаться, как он в детстве прятался, залезая под низкие диванчики или кровать. И Несносный Мальчишка, вечный помощник, именно тогда, когда был так нужен, куда-то делся, спрятался, испарился.

Прятаться было некуда, да и бежать тоже не позволено, и Дамиан смотрел на мать. Смотрел и молчал. Матушка явно была не в себе, если после долгой паузы продолжила едва ли не восторженно:

- Она, конечно, дерзкая девчонка, и некрасива. Но я знаю, сын мой, что это всё неважно, совсем неважно! Ни капли неважно, если она ваша единственная! Обещаю, всё ей прощу. Не буду держать зла. Не забуду, но зла держать не буду! Она молода, здорова, прекрасно воспитана, с детства при дворе! Всё остальное сгладится. Она - блестящая партия!

Дамиан всё так же молча смотрел на мать, что лучилась радостью и каким-то некоролевским энтузиазмом. Смотрел и подбирал слова, что помогли бы закончить этот разговор. Просто взять и закончить, без всяких пояснений, без лишних слов, без эмоций. И просто сказал:

- Разве не может быть других причин для хорошего самочувствия отца? - сделал Дамиан попытку направить мысли в другое русло.

- Что вы, сын мой! - в этот момент реджи понял, какой его мать была в юности - жизнерадостной, улыбчивой - ей невероятно шла улыбка, делая её моложе лет на десять и несказанно красивее. Она принялась запальчиво перечислять всё, что подтверждало их с принцем-консортом догадку.

- Он давно уже не спал нормально, сын мой! Утром всегда тяжело вставал, вернее, пересаживался в кресло на колёсах. Иногда и до обеда не поднимался, - она говорила, а у Дамиана сжималось сердце: именно сейчас было заметно, что королева - самая обычная женщина, которая очень любит своего мужа. Очень-очень любит. Как и он сам, реджи и будущий ре, любит свою Валери. - Это же она? Перла?

Снова надежда, снова требование признать то, что кажется очевидным.

Да… А он даже не думал о том, как это выглядит со стороны, и как это скажется на окружающих. И требование, жёсткое королевское требование в глазах. И слова сами вылетели изо рта:

- Нет, матушка. Это не Перла. 

Сказать больше казалось немыслимым. Да и как? Как сказать что его единственная - простая селянка, вдова с тремя детьми? Невозможно!

- А кто? - и это уже не любопытство: глаза задумчиво сощурены, губы плотно сжаты, ни следа радости на лице. Жесткость, готовность добиться ответа любой ценой - вот что читалось на лице королевы. Это уже не лёгкий интерес, это требовательный, серьёзный вопрос человека, не привыкшего к отказам, не привыкшего к поражениям и жаждущего знать правду.

Дамиан встал и поклонился.

- Простите, матушка. Меня ждут дела, позвольте идти.

- Сядь! - жёсткое, категоричное, будто саблей отсечённое. И Дамиан вновь опустился в кресло, понимая, что противостояние выйдет нешуточное.

Но матушка чуть смягчила тон и черты лица.

- Кто она, сын мой, если не Перла?

Принц облизнул губы и, не отводя от матери взгляда, покачал головой. Она чуть приподняла бровь. И улыбнулась. Едва заметно, но холодно. И улыбка эта не была ни радостной, ни счастливой и не сулила ничего доброго.

- Кто? Милэда Маструрен? Княжна?

Теперь Дамиан едва заметно дёрнул бровью. Ну да, что бы королева и не следила за наследником? Да только матушка, похоже, не осведомлена о личной жизни княжны. А если бы знала, то таких нелепых предположений не строила...