Песнь Сюзанны - Стивен Кинг

— Скажу вам только одно, — голос Эдди звучал весело.Таблетки, которые дал ему Джон, содержали наркотические вещества, вот он изабалдел, пусть и чуть-чуть. — Советую не умирать до восемьдесят шестого года.Та еще будет рубка.

— Точно?

— Абсолютно, — тут Эдди повернулся к Роланду. — А как намбыть с нашей амуницией, Роланд?

Пока Эдди не задал свой вопрос, Роланд и не думал об этом.Всех своих немногих пожиток, от новенького ножа Эдди, приобретенного в магазинеТука до древнего мешочка-кошелька, доставшегося Роланду от отца по другуюсторону горизонта времени, они лишились, когда прошли через Ненайденную дверь.Когда их буквально вынесло через Ненайденную дверь. Стрелок предположил, что ихвещи остались на асфальте перед магазином Ист-Стоунэма, хотя наверняка он этогоне помнил: там думал только о том, как бы вместе с Эдди добраться добезопасного места, прежде чем тот парень с винтовкой с оптическим прицеломотстрелит им головы. Душа болела при мысли, что вещи, которые прошли с нимчерез столько испытаний, теперь стали добычей огня, который, несомненно, пожралмагазин. Но было бы еще хуже, если б они попали в руки Джека Андолини. Роландпредставил себе, как его мешочек-кошелек болтается на поясе Джека Андолини,будто боевой трофей (или скальп врага), и его аж передернуло.

— Роланд? Как насчет нашей…

— Револьверы при нас, и это вся амуниция, которая нам нужна,— ответил Роланд, более резко, чем собирался. — Книжка «Чух-Чух» у Джейка, ясмогу сделать другой компас, когда он нам потребуется. А в остальном…

— Но…

— Если ты говоришь о своих вещах, сынок, я смогу спросить оних, когда придет время, — вмешался Каллем. — А вот на текущий момент думаю,твой друг прав.

Эдди знал, что его друг прав. Его друг практически всегдабывал прав, и вот это до сих пор бесило Эдди. А он, черт побери, хотел, чтобыего амуниция вернулась к нему, и не потому, что в заплечном мешке лежали чистыеджинсы и пара рубашек. Не из-за патронов и новенького ножа, каким бы хорошим онни был. В мешке остался и локон волос Сюзанны, который до сих пор хранил еезапах. Вот чего ему недоставало. Но он понимал, что деваться некуда.

— Джон, какой сегодня день? — спросил он. Кустистые бровиКаллема приподнялись.

— Ты серьезно? — а когда Эдди кивнул, добавил. — Девятоеиюля. Тысяча девятьсот семьдесят седьмого года от рождества Христова.

Эдди беззвучно присвистнул, поджав губы.

Роланд, с окурком дромадерной сигареты, дымящимся у самыхпальцев, отошел к окну, выглянул наружу. Не увидел ничего кроме деревьев, да впросветах между ними — нескольких синих пятен, озера, которое Каллем называлКейвадин. Но черный столб дыма все еще поднимался в небо, как бы напоминаяРоланду, что ощущение умиротворенности, которые он испытывал в этом уютномдоме, всего лишь иллюзия. Так что пора выметаться отсюда. Как бы он ни боялсяза Сюзанну Дин, они прибыли сюда для того, чтобы найти Келвина Тауэра и решитьс ним все вопросы. И сделать это следовало быстро. Потому что…

Словно прочитав его мысли, Эдди подал голос:

— Роланд? Здесь оно идет быстрее. Время на этой стороне идетбыстрее.

— Я знаю.

— А это означает, что мы все должны делать, как надо, спервого раза, потому что в этом мире вернуться в прошлое невозможно. Здесьвремя течет только в одну сторону.

Роланд знал и это.

2

— Человек, которого мы ищем, приехал из Нью-Йорка, — сказалЭдди Джону Каллему.

— Летом сюда многие приезжают.

— Его зовут Келвин Тауэр. Он приехал с другом, Эроном Дипно.

Каллем открыл стеклянный ларец с бейсбольными мячами, досталодин, с подписью «Карл Ястржемски» чуть ли не по всей окружности, аккуратнымибуквочками, как обычно расписывались профессиональные спортсмены (пособственному опыту Эдди знал, что основная проблема для большинства из них —орфография), и начал перебрасывать его из руки в руку.

— Народ начинает приезжать сюда с июня… ты это знаешь, нетак ли?

— Знаю, — кивнул Эдди, вдруг осознав, что все потеряно.Подумал, что Двойной Уродец, возможно, уже добрался до Келвина Тауэра. А засадуоставил на десерт.

— Как я понимаю, вы не можете…

— Если я не могу, то, пожалуй, мне лучше уйти на пенсию, —резко ответил Каллем и бросил мяч Яста Эдди. Тот поймал мяч правой рукой, апальцами левой провел по красным стежкам и почувствовал, как к горлу неожиданноподкатился комок. Если бейсбольный мяч не скажет тебе, что ты дома, тогда чтомогло сказать? Только этот мир более не был его домом. Джон говорил правду, он— приходящий.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Роланд. Эдди бросилмяч ему, и стрелок поймал его, не отрывая взгляда от Джона Каллема.

— Именами я не интересуюсь, но все равно знаю практическивсех, кто приезжает в этот город, — ответил он. — Знаю их по внешнему виду. Каки любой другой сторож, полагаю, который не зря ест свой хлеб. Нужно знать, ктонаходится на твоей территории, — Роланд кивнул, в этом он прекрасно понималКаллема. — Скажите мне, как выглядит этот человек.

— Рост у него пять футов и девять дюймов, — ответил Эдди. —Вес… ну, наверное, фунтов двести тридцать.

— Значит, не худенький.

— Это точно. И еще, волос на голове осталось немного,огромные залысины, — Эдди поднял руки и оттянул волосы назад, за виски, чтобыпоказать размер залысин (на одном из висков еще сочилась кровь, после едва неставшего смертельным контакта с боковиной коробки Ненайденной двери). Он чутьпоморщился от боли, которое вызвало это движение в левой руке, но из этой раныкровь уже практически не текла. Куда больше волновала Эдди рана в ноге.«Перкодан» Каллема, конечно, унял боль, но пуля оставалась в голени, и Эддипонимал, что рано или поздно ее придется вынимать.

— Сколько ему лет? — спросил Каллем.

Эдди посмотрел на Роланда, который только качнул головой. Авидел ли Роланд Тауэра? В тот момент Эдди вспомнить не мог. Скорее всего, нет.

— Думаю, ему за пятьдесят.

— Он собирает книги, не так ли? — спросил Каллем, тут жерассмеялся, увидев изумление на лице Эдди. — Говорю вам, я поглядываю на всехэтих приезжих. Никогда не знаешь, чего от кого можно ждать. Вдруг, кто-нибудьокажется вором. Лет восемь или девять назад из Нью-Джерси приехала женщина,которая любила все поджигать. Больная, конечно, но сразу-то не скажешь, —Каллем покачал головой. — Выглядела, как библиотекарша из маленького городка,какая и мухи не обидит, а потом начала поджигать сараи в Стоунэме, Лоувелле,Уотерфорде.