Окончательный приговор - Сергей Самаров

Оставив в комнате сумку, я забрал с собой только привычную кожаную папку для бумаг и ключи от комнаты, и снова вместе с Фуртанбеком Хаджибекаровичем отправился в его кабинет. И сразу приставил сбоку от стола стул, на который и уселся, словно выбрал себе место на все время пребывания в Грозном.

– Ну что, приступим?

Фуртанбек Хаджибекарович посмотрел на принтер, который еще не закончил свою работу. Снял уже отпечатанные страницы, подровнял стопку и убрал ее в стол. После этого нацепил на нос очки, отчего приобрел интеллигентный вид, и сказал:

– Приступим.

* * *

Саламбеков положил передо мной на стол тонкую папку из жесткого картона. Я листал страницы в папке, стараясь вчитаться, вникнуть в суть и уловить намеки на то, что было мне сообщено по телефону и что заставило меня примчаться в Грозный. Но, просматривая страницу за страницей, думал не о лежащем передо мной в следственных материалах деле, а о том, что жена у меня очень вкусно готовит и что она сегодня приготовила к моему приезду. У меня, кажется, слюни готовы были побежать на лежащие передо мной страницы. А я совершенно зря поторопился и сорвался с места, так и не доехав до дома. Такое у меня создалось впечатление уже после первичного просмотра предложенных мне бумаг.

Тоскливо…

Может быть, Фуртанбеку Хаджибекаровичу и показалось, что в деле о взрыве машины с сотрудниками республиканского ФСБ и есть какой‑то невидимый постороннему взгляду след спецназа ГРУ. Но улик нет даже косвенных, хотя есть логические выкладки, которые являются только предположениями. То есть версия, подкрепленная только собственными опасениями. Может быть, опасениями за то, что и до него спецназовцы доберутся, потому что он когда‑то командовал их захватом. Предположения мало что дают. Я‑то сам хорошо знаю, как легко увлечься этими собственными предположениями и уйти далеко в сторону от истинного положения вещей. Так далеко, что потом не то что трудно будет вернуться на правильный путь, а просто не захочется на него возвращаться. Именно так формируются предвзятые уголовные дела. Говоря грубее, сфабрикованные…

И мне сейчас пытались навязать участие в таком деле.

Конечно, я понимал, что и в Судиславле не было фактов о присутствии в деле сбежавших из-под суда спецназовцев. Но меня туда вел нюх. И, кажется, напал на верный след. Здесь же, читая материалы, я не находил ничего, что бы указывало на участие в подготовке взрыва спецназовцев ГРУ. Более того, никакого ощущения приближения к истине я не испытывал, как было при поездке в Судиславль. Да, там нюх ищейки работал, здесь – нет.

Нюх подсказывает, куда идти. Но всегда найдутся люди, которые пожелают толкнуть тебя на другой путь – или более простой, или кому‑то конкретному более необходимый. Так и сейчас меня пытаются толкнуть на ложный след. Но я человек опытный и, конечно же, не смогу прямо так вот сказать, что я не буду с вами работать, потому что считаю вашу работу неправильной. По большому счету, мне абсолютно все равно, предъявят сбежавшим спецназовцам, моим подследственным, еще и обвинение во взрыве машины с сотрудниками чеченского ФСБ или не предъявят. Это уже дело подполковника Саламбекова – найти или сфабриковать доказательства, а дело адвоката обвиняемых – доказать несостоятельность выкладок подполковника. Я в этой ситуации вынужден буду стоять сбоку, чтобы самому не мешать другим и чтобы мне не мешали делать мое дело так, как я сам его вижу. А с Саламбековым следует вести себя осторожно.

Я на всякий случай и во второй раз перечитал материалы дела. Вдруг что‑то пропустил, на что‑то не обратил внимания?

– А почему вы решили, что здесь проявился стиль саперной подготовки спецназа ГРУ? – задал я вопрос.

– Стиль очевиден. Это мнение экспертов.

– Насколько мне известно, спецназ ФСБ проходит обучение по той же системе, по методологии, разработанной одними и теми же специалистами. Следовательно, школа одна. И у вас, как мне кажется, столько же оснований подозревать спецназ ФСБ в проведении террористической акции, как и спецназ ГРУ.

– Вы хотите сказать, что наши парни сами себя взорвали?

Он начал сердиться. Нужно было погасить это, чтобы получить помощь в решении своих вопросов. А без помощи Фуртанбека Хаджибекаровича я в Чечне могу оказаться бессильным, даже если глаза в глаза встречусь с любым из беглецов. Следователи у нас, к сожалению или к счастью, не проходят такую подготовку, как спецназ ГРУ. Ее у нас, насколько я знаю, вообще никто не проходит. И провести задержание собственными силами я не смогу.

– Я ничего не хочу сказать. Я только вижу моменты, за которые может ухватиться адвокат обвиняемых. И в судебном следствии такой аргумент однозначно не пройдет. Поверьте моему опыту. Мне адвокатишки много неприятностей в жизни доставили. Они свой хлеб, как правило, отрабатывают. Аргумент можно, конечно, использовать, как рабочий, но не более.

– О суде речь пока не идет, – сказал Саламбеков. – Аргумент и рассматривается исключительно как рабочий, от которого нам следует отталкиваться. Доминирующая версия, и не больше.

Доминирующая версия закрыла над головой подполковника Саламбекова весь горизонт, встав грозовым фронтом. В такой ситуации на объективность рассчитывать не приходится.

В это время ему позвонили, и тон разговора сразу изменился. Я слышал далекие отголоски женского голоса, а сам хозяин кабинета улыбался своим неумным лицом и что‑то лепетал на родном языке. Мне такая перемена в его настроении была весьма кстати. Когда Саламбеков положил трубку, я сразу спросил его, возвращая с заоблачных высот в кабинет:

– Ну и как же мы будем искать этих парней?

Это уже можно было рассматривать и как согласие с аргументацией Фуртанбека Хаджибекаровича, а можно было рассматривать и по‑другому. Кому как нравится. Мне вот, например, нравится одно, а ему собственная версия душу греет. Как показывает практика, каждый человек в подобной ситуации видит именно свой вариант. Саламбеков и увидел, оттого и расслабился. Я же с его вариантом никаких надежд не связывал.

– Вы же прибыли с конкретными целями? Искать будем, я полагаю, по двум направлениям. Первое – продолжаем активный поиск повсеместно, как уже ведем несколько дней. Где‑нибудь да могут попасться. Второе – ваш вариант поиска через Висангири Мажитовича Майрбекова.

– В вашем варианте поиска я помочь вам буду бессилен, сами понимаете, да и не уполномочен я на это; а что касается моего варианта, то давайте обсудим его. Вы же мои просьбы получили? Удалось что‑то сделать?

Он хмуро кивнул. Видимо, ему чем‑то не понравились мои просьбы и моя идея проведения поиска. Она ведь в самом деле только на любителя, не больше. Подполковник Саламбеков любит ломовые действия, с помощью которых можно в кратчайшие сроки добиться результата или хотя бы всем показать, что ты полон энергии, чтобы этого результата добиться. У нас, к сожалению, это иногда за результат и принимают. А таким людям не нравится долговременное и тихое ожидание в засаде. Им подавай что‑то более серьезное.