Окончательный приговор - Сергей Самаров

Хамзат кивнул.

– Я хорошо бью. Я мастер спорта по боксу. Был когда‑то… Возьму вину на себя.

– Кулак о лоб разбить можно. И на руке обязательно будет опухоль. Могут проверить. Поэтому говорите, что били тыльной стороной ладони. Вот так…

Я показал. Естественно, без нанесения удара.

Охранник еще раз кивнул, и посмотрел на меня с заметным уважением.

КАПИТАН БЕКЛЕМИШЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ. ДЕЖАВЮ ГРУППЫ СПЕЦНАЗА

По прикидкам полковника Дакашева, ждать предстояло никак не меньше часа. Терять это драгоценное время мне совсем не хотелось. Мне вообще не хотелось надолго задерживаться в Грозном, поскольку и я, и мои товарищи, и сам Абали Бесланович прекрасно понимали, откуда появилась в деле третья, и такая активная, назойливая до наглости сторона. Та самая, которая первоначально пыталась организовать наше похищение накануне суда, а совсем недавно потеряла восемь человек в Судиславле, но имеет, видимо, немалые дополнительные ресурсы. И она наверняка не остановится на очередном поражении. На место погибших придут их родственники, которые посчитают для себя за честь точно так же погибнуть. И погибнут, если влезут в дело, это я могу им твердо обещать. Но любое обострение ситуации с этой третьей стороной в очередной раз будет подставлять под удар нас троих, обнаруживая наше местонахождение. И потому таких столкновений следует по возможности избегать.

Каким образом третья сторона не объединилась со стороной четвертой, мне оставалось непонятным, хотя хотелось бы узнать конкретные и обязательно существующие причины. Они могут быть разные – от взаимного неприятия до неприятия одной стороной методов других или просто личностей других. Личностные отношения в любом деле имеют первостатейное значение, в этом я многократно убеждался. Бывали в моей боевой практике эпизоды, когда две банды объединялись в одну для совместных действий, и одна из них подставляла под удар другую только потому, что у эмиров этих банд не ладились отношения друг с другом. Хотя, по большому счету, четвертая сторона стоит рядом с третьей, в одном ряду, и должна бы преследовать одну и ту же цель. Четвертая сторона – это Висангири Мажитович Майрбеков, отставной майор милиции в Казахстане, и человек, по кавказским меркам, еще не совсем старый. И даже, скорее всего, боеспособный. А характера ему, как и всем кавказцам, я думаю, не занимать. Только он, в дополнение ко всему, еще и здравым смыслом обладает, как мне сказали. Следовательно, думает, что делает. Кроме того, здравомыслящие люди, как правило, не кровожадны. Кровожадность и жестокость – удел тех, кто на голову слаб. Конечно, можно и нас обвинить в кровожадности, поскольку мы жестко отстаивали собственные жизни. Но отстаивание собственных жизней нельзя путать с кровожадностью.

Уже подошло время выходить на Висангири Мажитовича плотнее. И потому я в ожидании вестей от охраны полковника Дакашева вышел из дома на крыльцо, поскольку не люблю разговаривать при посторонних, и даже при членах своей группы не люблю, и позвонил подполковнику Волоктионову, который, несмотря на более высокое, нежели у меня, звание, считался командиром группы обеспечения для более малочисленной моей группы. Хотя это, говоря по правде, была для него второстепенная задача.

Волоктионов ответил не сразу. Должно быть, не сумел вспомнить мой номер, если вообще его знал, или мобильник у него был спрятан где‑нибудь глубоко под бронежилетом. Но потом все же ответил слегка лениво, словно спросонья:

– Подполковник Волоктионов. Слушаю вас…

– Сергей Валентинович, день добрый. Капитан Беклемишев беспокоит…

– Ты, Павел Валентинович, больше никого не взрывал?

– Никак нет, товарищ подполковник, – принял я шутливый тон, свойственный Сергею Валентиновичу. – Но сознаюсь вполголоса, что даже соскучился по этому грешному делу.

– Смотри… А то по твоей милости скоро в ФСБ работать некому будет. Когда прибыл?

– Несколько часов назад. И вот ведь незадача – взрывчатку забыл дома. Целый вагон с прицепом приготовил. Специально для сотрудников местного ФСБ. Да вот память такая стала дырявая… Правда, пострелять уже пришлось. И не в этих. Но здесь много разных гуляет…

– И на том спасибо, что не в этих. А то на нашу группу даже косятся, и на каждом шагу палки в колеса вставляют. Потом расскажешь, что у тебя произошло. Что сейчас? Где находишься?

– В Грозном. Неплохо бы встретиться, а то не виделись уже давненько. Хочу вот сразу приступить к поиску подступов к объекту.

Подполковник Волоктионов сразу понял, о каком объекте идет речь.

– Мы там территорию контролируем. Одновременно с местным ФСБ. Материалы для тебя подготовили. Транспорт есть?

– На машине приехал. На двух машинах. У меня «Сузуки Джимни». Номер…

Я продиктовал номер.

– Выезжай по дороге на Гудермес. В пяти километрах от города будет стоять «уазик» с поднятым капотом. Я буду в нем. Номера гражданские. Водитель местный, одет в гражданское.

– За мной будет следовать «Волга». Номер…

Я продиктовал номер машины Вадима.

– Я буду на месте через десять минут. Успеешь добраться?

Прикинув расстояние и возможности, я ответил.

– Через двадцать минут подъеду.

– Хорошо. Я буду там через пятнадцать. Жду.

– До встречи, товарищ подполковник.

* * *

Полковник Дакашев с облегчением вздохнул, когда я сообщил ему о том, что моей группе необходимо отлучиться. Ему, конечно, есть что терять в случае нашего обнаружения, но, как настоящий чеченец, он никогда не позволит себе поторопить гостя, которому обещал убежище. Но оба мы понимали, что возвращаться нам все равно куда‑то следует. И потому Абали Бесланович предложил то, что, видимо, обдумал заранее:

– Как только закончите свои дела, Павел Валентинович, сразу позвоните. Я пошлю человека – может быть, даже Хамзата, – чтобы вас проводили в мой загородный дом. И позвоню туда, чтобы охрана подготовилась к встрече. Чуть позже сам с Камсари подъеду, если здесь все завершится благополучно. Если ко мне будут вопросы, придется задержаться. Но я в любом случае буду туда позванивать. Охрана позовет вас к телефону. Хамзат, займешься этим делом, как только закончишь с первым. Хорошо?

Хамзат кивнул. Из всех охранников полковника я предпочел бы иметь дело именно с ним. У Хамзата глаза умные.

– Относительно Джабраила… Держите меня в курсе дела, – попросил я. – Чтобы не ждать еще одной неприятности.

– Да. Как только что‑то будет известно, я сразу позвоню, – пообещал Абали Бесланович.

Я допил уже остывший чай, принесенный Камсари, и встал. Одновременно со мной выказали готовность идти и Вальтер с Вадимом.

– Оружие лучше оставить здесь, – посоветовал Дакашев. – На выезде из города могут проверить на посту. Я привезу его вам позже. Мою машину обыскивать не будут. И запас патронов обеспечу. Они вам больше сгодятся, чем убитым.