Миллион в воздухе - Валерия Вербинина

– Не смей его трогать! – возмутилась Мэй, поднимая револьвер. Он оказался ужасно тяжелым и плясал в дрожащих руках. Тем не менее девушка попыталась прицелиться, но Уолтер и незнакомец продолжали бороться. Как ни хотелось ей положить этому конец, она отлично понимала, что шансы попасть в своего ничуть не меньше, чем подстрелить врага.

– Прекратите, или я стреляю! – завизжала Мэй. Однако незнакомец точно не собирался остановиться; более того, он захватил Уолтера локтем за горло и стал душить. Тогда Мэй опустила оружие дулом к мостовой, нажала на что-то, зажмурясь от ужаса, и грянул выстрел.

– А-а! – сдавленно вскрикнул незнакомец, хватаясь за ногу.

Пуля попала в булыжник и отрикошетила врагу в щиколотку. Мэй, ничего не понимая, смотрела безумными глазами то на дымящееся оружие, то на Норвэна, который застыл у подножия стены, то на Уолтера. Отшвырнув священника, раненый бросился прочь. Он прихрамывал, из ноги сочилась кровь.

Кашляя и растирая шею, Уолтер поднялся на ноги, и тут к нему метнулся пахнущий духами ураган оборок, юбок и белокурых волос и повис у него на шее.

– Уолтер… о, Уолтер! Я думала, он убьет тебя!

Тут парик, улучив момент, все-таки свалился с головы Мэй вместе со шляпкой, но она этого даже не заметила.

– К счастью, ничего страшного не произошло, – смущенно кашлянул Уолтер, осторожно вынимая из пальчиков девушки револьвер. – Но боюсь, кондуктор серьезно ранен. Я думаю, нам надо как можно скорее сообщить обо всем баронессе Корф.

– В конце концов, – объявил Кристиан, – я приобрел автомобиль с электрическим мотором. Думаю, что им принадлежит будущее, потому что из всех существующих типов двигателей электрические – самые безопасные.

– Дорогой граф, – заметила Амалия, – я, как и все женщины, ничего не смыслю в безопасности. Я лишь полагаю, что если что-то именуется автомобилем, то оно должно ехать само и по возможности быстро. – Она посмотрела на часы. – Интересно, куда запропастились наши мушкетеры? Пора обедать, а их все нет.

Словно в ответ на ее вопрос за дверью раздался грохот, потом послышался треск разбитого стекла, а затем сама дверь распахнулась с такой силой, словно тот, кто ее открывал, всерьез собирался сорвать ее с петель.

– Мэй! – укоризненно промолвила Амалия, глядя на девушку, которая стояла на пороге. – Что случилось, в самом деле? На вас лица нет!

– Я разбила, – простонала Мэй, прижав руку к груди и пытаясь отдышаться. На окончание фразы ее не хватило.

– Говорят, это к счастью, – невозмутимо отозвалась Амалия.

– И опрокинула… – простонала Мэй.

– Ничего страшного, жена консьержа все уберет. Но почему вы так спешили?

– Норвэн! – простонала Мэй. – Он ранен!

Амалия нахмурилась. Когда она отрядила Мэй и Уолтера на всякий случай проследить за кондуктором, у нее и в мыслях не было, что все так скверно обернется.

– То есть как ранен? – спросил Кристиан. – Вы видели, кто это сделал? Это был тот же человек, что напал на вас?

Мэй замотала головой.

– Нет. Другой. Я в него попала. То есть я не хотела, но пуля… Рикошет, вот! А стреляла я в землю. А потом мы пошли по следу.

Кристиан попытался представить себе Мэй – отважного стрелка, которая вдобавок где-то сумела раздобыть оружие, но воображение начисто отказалось повиноваться. Пришлось смириться и признать, что в жизни есть вещи куда более удивительные, чем те, которые можно себе представить.

– Может быть, присядете и расскажете все по порядку? – предложила Амалия. – Как вы нашли Норвэна, что он делал, как выглядел человек, который его ранил, и о каком следе вообще идет речь.

Мэй набрала воздуху в грудь и стала рассказывать, как они заметили кондуктора на улице, как он выкупал в ломбарде заложенную вещь, как ушел, а Мэй с Уолтером отстали, потому что у нее заболели ноги. Она поведала о схватке, о том, как случайно ранила нападавшего, и тот убежал. Уолтер отправился к хозяину ломбарда и попросил его вызвать врача и полицию. Мэй пыталась поговорить с Норвэном, но он только стонал. А потом Уолтер заметил след – пятнышки крови на мостовой, которые оставил убегавший. И так как врач уже появился, Мэй с Уолтером оставили раненого на его попечение и пошли по следу.

– На перекрестке мы чуть не потеряли след, – доложила Мэй. – Но вскоре разобрались, что к чему, и отправились дальше. Потом ему надоело ходить, и он сел в фиакр.

– Тут вы его и потеряли, – вздохнул Кристиан. Мэй зарделась.

– Нет, мсье, который продавал газеты поблизости, запомнил адрес, который назвал седок. Мы поехали туда.

– Вы нашли его? – изумился граф.

– Только его жилье, – Мэй потупилась. – Отыскали по каплям крови. Сам он успел скрыться. Уолтер остался сторожить внутри с револьвером, вдруг кто объявится. Ну, а я поспешила к вам… Вот.

– Очень хорошо, – объявила Амалия, поднимаясь с места. – Едем! Заодно проверим вашу новую покупку, – добавила она, поворачиваясь к графу.

– А что он купил? – наивно спросила Мэй.

– Автомобиль. С электрическим двигателем.

Прежняя Мэй содрогнулась бы, едва услышав одно слово «автомобиль». Новой Мэй, похоже, все нипочем. Сев на кожаное сиденье элегантного монстра, на сей раз зеленого с черным, она лишь тогда почувствовала, до чего у нее болят ноги.

По пути Амалия расспрашивала девушку, что та запомнила. Но Мэй не заметила никаких особых примет, которые позволили бы баронессе однозначно установить личность незнакомца.

«Если он угрожал Луи Норвэну оружием, а потом бежал, это явно не полицейский… Что же – еще один агент? Кто тогда? Стеринг? Генрих? Зябловский сидит в варшавской цитадели, это точно не он. По манере действий похоже на Генриха, но, может быть, это вообще кто-то, кого я не знаю. Интересно, почему он напал на кондуктора? Полагал, что ему что-то известно о пропавшем из десятого купе? А что, если милейший Пьер Моннере на самом деле работал не один, и это его сообщник?»

– Вы говорили с хозяином ломбарда? – спросила Амалия. – Что именно у него забрал Норвэн?

– Думаете, это может быть важно? – неуверенно спросила Мэй. – Уолтер говорил, кольцо.

– Все-таки надо подробнее поговорить с хозяином, – заметила Амалия. – Возможно, это совпадение, но на кондуктора напали именно тогда, когда он вышел из ломбарда.

– А что такого может быть в обыкновенном кольце? – подал голос Кристиан.

– Откуда мне знать? Но вторая заповедь следователя – не упускать ни одной мелочи. Потому что на самом деле это может оказаться вовсе не мелочь.

– А первая заповедь какая? – спросила Мэй.

– Первая – искать свидетеля, который все видел и все знает, – объяснила Амалия, – а также улики, которые могут прояснить случившееся.