Академия: Цвет души - Анна Лисса

от серебра. Девушка провела пальцем по браслету и вполголоса поинтересовалась в пустоту, почему все артефакты сделаны из серебра. Рядом с ней раздался громкий шлепок, а когда Ева повернула голову на звук, то увидела, что Рен приложил ладонь ко лбу, а выражение его лица было такое, будто он только сейчас понял очевидную вещь, все это время лежащую у него перед носом.

— Серебро, ну конечно! — воскликнул Рен, — Все артефакты делают из серебра, как я раньше этого не заметил?

На вопрос Евы, из чего раньше он делал свои артефакты, Рен ответил, что кристалл и серебро внутри него он совмещал правильно, однако потом кристалл прикреплял к кожаным ремешкам вместо серебряной цепочки.

— У меня не было цепочек или браслетов, но я думал, что они не настолько важны в артефактах, — Рен потер ладонью лоб, а потом провел рукой по волосам и вздохнул так, будто наконец-то узнал всю правду, что до этого скрывалась от него, — Серебро же очень важно для артефакта и я это знал. Почему я не догадался, что не просто так артефакты делаются в виде серебряных украшений?

— Как-то слишком простыми кажутся артефакты, — сказала Ева и тоже закрыла свою книгу, — Всего лишь серебряное украшение, фокусирующий кристалл и серебро внутри него.

— На вид да, все кажется простым, — кивнул Рен, — Но на деле люди не сразу догадались, что с кристаллом можно и нужно использовать серебро. Магия реагирует на серебро, задерживаясь чуть дольше, прежде чем распадется. Кристалл позволяет перенаправить магию через себя, а катализатор внутри, та серебряная трубочка, уже полностью высвобождает магию, усиливая ее. Не один год потребовался на то, чтобы прийти к этому после обнаружения фокусирующих кристаллов. Поэтому раньше маги были не такими сильными, как сейчас.

Рен привел в пример своего отца, Антона Левински. Несмотря на то, что он обладал магией первой группы, он мог сотворить настолько сильные заклинания, что не все маги второй группы были в состоянии на такое. Отчасти это все благодаря артефакту, который усиливал его мощь, но в основном Антон добился этого тренировками, которые он держал строго в секрете. Даже в его семье никто не знал, как именно Антон сумел так усилить свою магию. Но Рен и Маргарита с Густавом неоднократно видели, как Антон тренировался с магией на заднем дворе поместья, когда прибывал домой. Ева задумчиво почесала затылок. По словам Рена выходило, что маги и раньше могли добиться неплохих результатов, но только после усиления артефактов серебром они достигли наивысшей силы. Наивысшей ли? Ева покосилась на Рена, который поправлял на себе складки, образовавшиеся на одежде. Он считал, что артефакты можно усилить еще больше, но так ли это? Не зря ведь они все одинаковые по своей конструкции. Да и если можно было их усилить, наверняка это уже сделали бы и без него. Ева отвернулась от своего спутника и потянулась, сидя на диване. Это долгое чтение, хоть и было довольно увлекательным, но все же немного ее утомило. Рен, заметив это, предложил ей сходить в столовую и что-нибудь перекусить, тем более, что днем они практически ничего не ели. Девушка согласно кивнула, поднялась с дивана, взяла книги, которые они с Реном читали и положила их на место на книжную полку. Рен повел ее в сторону выхода из Архивов, после чего они прошли по коридорам и лестницам, попали в самую обычную столовую, заказали поесть и когда с ужином было покончено, Рен повел Еву за собой снова по коридорам и лестницам. Девушка не была уверена, куда они идут, но когда они поднялись на последний этаж и она увидела сужающийся в одну сторону потолок, Ева поняла, что Рен привел ее в комнаты студентов.

— Я забыла разложить вещи, — пожаловалась Ева, открыла дверь ключом и вошла внутрь. За ней последовал Рен и закрыл дверь за собой.

— Можешь сделать это сейчас, — ответил он, а сам занял место на кровати у окна. Ева принялась перекладывать одежду из сумки в шкаф, а когда с этим было покончено, она присела на стул и положила локти на стол. День выдался насыщенным, с самого утра, как Ева попала в Академию, она только и делала, что бегала туда-сюда. Рен оповестил ее, что с завтрашнего дня им снова придется ходить на занятия, так что проверять Архивы днями напролет не выйдет. На вопрос Евы он ответил, что предметы в Академии, по сути, такие же, как в любой другой школе, просто здесь они еще изучают магию. Девушка вздохнула и положила голову на локти. Она уже слишком долго задержалась в теле Рена. Оставалось надеяться, что ее собственное сейчас спокойно лежит в больнице под всевозможными трубками и дожидается возвращения души. Быть может, ее тело сейчас в состоянии комы. Ева, не поднимая головы, посмотрела на свою руку. Точнее, на руку Рена. Она была больше ее руки, а пальцы длиннее и практически идеально ровные. Ева выпрямилась за столом и сложила два указательных пальца вместе. Прямые. Будь это ее руки, указательные пальцы сейчас наполовину расходились бы в стороны.

Мысли Евы прервал внезапный стук в дверь. Удивившись такому, девушка поднялась из-за стола, аккуратно задвинула стул обратно и открыла дверь, за которой показалась кучерявая голова. Август без приглашения вошел в комнату, в руках он нес одеяло и подушку. На нем все еще была его черная униформа мага и отчего-то этот его вид с одеялом и подушкой в руках выглядел забавным, но Ева только насторожилась.

— Август! — обрадованно воскликнул Рен и привстал с кровати, но когда его друг опустился рядом, то сел обратно. Ева так и осталась стоять возле приоткрытой двери, на ее лице читалось явное недоумение.

— Сегодня я у тебя переночую, — сказал Август и указал на одеяло, лежащее у него на коленях. Рен согласно закивал и даже отметил, что будет только рад, однако Ева не разделяла его эмоций. Она закрыла дверь и подошла ближе к окну, где на кровати сидели Август и Рен. Девушка нахмурилась, скрестила руки на груди и прислонилась к шкафу.

— Ева, мы с Августом постоянно ночевали друг у друга, — пояснил Рен, — Академия этого не запрещает, если не шуметь. И если ночующие вместе студенты одного пола.

— Здесь нет места, — холодно заметила девушка, одновременно обращаясь и к Рену, и к Августу. На лице кудрявого на секунду отобразилась растерянность, но затем Августа осенило.

— Верно, ты ведь говорил об амнезии, — произнес он, — Рен, мы с тобой раньше постоянно ночевали друг у друга в комнатах.