Моцарт - Андрей Белянин

— А я и не боюсь, — так же шёпотом ответила Рита, сжимая мой локоть едва ли не до синяков. — Просто непривычно ощущать себя бутербродом.

— Ну, скоро будут вампиры, и ты ощутишь себя коробочкой сока без трубочки.

— Почему без трубочки?

— Потому что трубочку они принесут с собой и вставят сами, — брякнул я, не задумываясь о том, что мой ответ мог бы показаться ей двусмысленным. Хотя, вот ей-богу, честное слово, на данный момент оно как-то не очень меня волновало. Я думал о другом: как ни странно, меня куда больше беспокоила судьба Вика. Однако, вот если бы кто спросил сейчас, а какое дело боевому ангелу из Девятого Легиона до жизни и смерти мелкопоместного волгоградского вампира, я, наверное, так и не смог бы внятно объяснить. Викентий не был мне другом, как и я ему. Но почему-то я чувствовал на своих плечах ответственность и за его никчёмную жизнь…

— Это последние охранники, — предупредил нас Папочка. — За следующим поворотом мы попадём на территорию саратовских вампиров. Предупреждаю сразу: централизованного управления у них нет. Все действует в рамках аналогии американской демократии, то есть каждый сам по себе. Это не очень удобно, но, увы, постперестроечная Россия, издержки ожидаемого вхождения в Евросоюз, так сказать…

Нас вторично осмотрела равнодушная парочка зомби, но Рита, как положено, так визжала, что на меня они уже махнули рукой. Хотя проверенные толедские клинки были при мне, спрятанные в рукавах. Зомби реагировали на шум и движение, в этом их слабость. Я старался не сутулиться, не дёргаться, сам отдал две коробки спичек и позволял именно блондинке быть главной подозреваемой. У неё это отлично получалось, и пусть даже бдительные стражи так и не нашли у девушки ничего запрещённого, но обыскивали они её с явным удовлетворением, а она, скрипя зубами, честно позволяла их холодным пальцам хватать себя за бока и за бёдра. Думаю, что, если бы после этого ей предложили служить где-нибудь в контрразведке, она бы вполне достойно защитила честь Родины и не выдала бы врагу ни одной тайной тайны! Мои ножи их не интересовали, а вот Ритина грудь…

— Всё, через пять-шесть минут мы выйдем в главную залу, — торопливо частил Папочка, то и дело вытирая пот со лба засаленным рукавом пиджака. — Викентий находится там, и я вынужден признать, что с ним обращаются не лучшим образом. Вампиры не любят предателей, даже если предали не их, а соседний конкурирующий клан. Без разницы, ей-богу! Саратовские готовы мстить за гибель волгоградских. Глупая русская традиция, но с этим ничего не поделаешь. Если уж они вбили себе в головы, что Викентий хоть как-то причастен к тому бульдозеру, что задавил половину шакалов, то…

Ангелы не умеют врать. Вик действительно серьёзно помог мне тогда, и именно его усилиями мы смогли вырваться. И это правда! Я никогда бы не смог приписать себе всю победу, прекрасно осознавая, кому и чем за это обязан. Вик до последнего момента был максимально честен и открыт со мной. Мне было бы просто непозволительно оказаться хоть на йоту хуже. Ангел всегда благороднее любого вампира! Если нет, то тут уже или вампир слишком уж идеален либо представленный ангел — полное барахло…

— И куда теперь? — впервые подала голос Рита.

— Туда. — Бородатый проводник указал пальцем в тёмный проём.

— Там же ничего не видно.

— О, милая девушка, не волнуйтесь, я доведу вас до места, а там света будет предостаточно. Или вы уже передумали спасать вашего друга?

— Мы идём, — за нас обоих ответил я.

Папочка первым шагнул в темноту и двигался довольно уверенно, словно был здесь не один раз. Я шёл за ним след в след, крепко держа за руку дрожащую блондинку. Её ладонь была влажной от переизбытка чувств, но девушка не отставала и не пыталась тянуть назад. Боевые ангелы отлично видят во тьме, так что я прекрасно знал, куда он нас заводит. Кучки строительного мусора, битые куски кирпича, многогодовая пыль, размытый запах крови и страха.

Именно он, страх, был главным хозяином этих катакомб, заставляя жертву умирать ещё до прихода самой смерти. Вампиры обожают запах человеческого страха, он пьянит и возбуждает их круче любого вина или наркотиков. Я всей кожей чувствовал, сколько людей здесь погибло. Кто-то бежал, кто-то боролся, кто-то складывал руки и умирал с молитвой, самые счастливые теряли сознание до того, как в их горло впивались неумолимые клыки. Смерть настигала всех…

Наконец наш провожатый встал, к чему-то прислушался, достал сотовый телефон, сверил время и удовлетворённо выдохнул. Полагаю, что мы пришли. Итак, основное действие драмы будет разворачиваться на этих подмостках. Я успокаивающе погладил запястье Риты, и она прижалась ко мне плечом. Всё-таки храбрая девочка. Не яростная черногорка, но и не истеричная трусиха. Наверное, общение с Сильвией так быстро закалило её характер…

— Дамы и господа, позвольте представить вам того самого Моцарта и его недавнюю знакомую, чьё имя мы не будем называть ввиду очевидных причин! — громко оповестил Папочка и трижды хлопнул в ладоши.

Вспыхнул мягкий, рассеянный свет, и мы смогли наконец увидеть, куда пришли. Довольно большая комната, вся, от пола до потолка, выложенная кафелем. Стерильность и чистота вызывали не самые приятные ассоциации.

— Это больничная палата? — шёпотом спросила Рита.

— Нет, обеденный зал, — поправил я.

Меж тем наш бородатый проводник отошёл чуть в сторону, в угол, а противоположная стена без скрежета отъехала влево, и комната стала наполняться вампирами. Мужчины и женщины, молодые и старые, красивые и уродливые, улыбчивые и мрачные, празднично одетые в чёрное и красное… Их фигуры графично вырисовывались на фоне ослепительно-белых стен.

Они, перешёптываясь и отводя взгляды, рассаживались вдоль стен, пока мы не оказались почти полностью окружены. Я насчитал пятьдесят два, Вика среди них не было. Зато была троица тех самых мальчишек с набережной, младший даже помахал мне ладошкой.

Раздувшийся от важности момента Папочка вышел из своего угла и, обводя зал руками, торжественно провозгласил:

— Я рад приветствовать цвет Чёрной ложи Саратова. Ещё раз обращаю ваше внимание на этих людей. Моцарт — убийца. Боевой монах или необычайно удачливый охотник. Девушка рядом с ним — никто. Просто мой подарок к столу!

— Где Викентий? — холодно напомнил я, когда жидкие аплодисменты стихли.

— Ах да… Как я мог забыть?

Папочка ещё раз хлопнул в ладоши, и двое зомби приволокли обмотанного цепями Вика. Звенья были едва ли не в палец толщиной, менее прочные оковы его бы просто не удержали. При виде нас с Ритой он вздрогнул, напрягся и стиснул зубы. Ему явно было что сказать, но он удерживался, дабы не сквернословить при даме. Советское воспитание — великая вещь…

— А теперь, когда все герои нашей сегодняшней встречи нашли друг друга, я могу удалиться.

Бородатый отвесил изящный поклон и, стараясь не поворачиваться ко мне спиной, начал проталкиваться к дверям. Его не задерживали. В конце концов, мы с Ритой были более молоды, а значит, куда привлекательнее в гастрономическом плане.