Искушение Анжелики - Анн Голон

— А я говорю, она очень опасна! — возмутился Гиацинт. — Эта женщина — колдунья, и вы прекрасно знаете это. На побережье и раньше поговаривали об этом.

Все расхохотались пуще прежнего.

Анжелика догадывалась, что в большинстве своем экипаж корабля не испытывал ни малейшего уважения к пиратам и дезертирам, которые так подло выдали ее.

Сделав вид, что ее больше не интересуют эти презренные людишки, она повернулась к помощнику капитана, который был французом и, конечно, дворянином.

— Как же им удалось осуществить свое предательство? — спросила она непринужденно. — Этот негодяй тяжело ранен, да и другие чувствуют себя не намного лучше, причем мы не спускали с них глаз. Как же им удалось сообщить вам, что я здесь?..

— Это сделал Мартинес, — ответил молодой человек. — Мы заметили его, когда он высаживался на одном из островов залива, где мы остановились подлатать корабль, и он нам все рассказал.

Мартинес?.. Тот самый пятый разбойник, которого взяли с собой Кантор и англичане с намерением избавиться от этой обузы перед выходом из бухты Каско. Хитрецу же было проще простого уговорить их высадить его как раз на том острове, где, как он знал, отдыхали и чинились французские корсары.

Сообщив Золотой Бороде, что графиня де Пейрак находится всего лишь в нескольких милях от его корабля, Мартинес мог быть уверен в хорошем приеме.

Вся эта интрига и предательство, жертвой которых она теперь стала, были делом рук «гнусного макаки», гномика, которого она все это время всячески старалась вырвать из когтей смерти.

Нежелательное появление Жана не остановило их, потому что он был один.

Получив предупредительный сигнал о приближении корсаров, бунтовщики подсыпали им в суп сонный порошок.

…Анжелика огляделась вокруг себя. Где были старуха-индианка, Адемар и четверо англичан, уцелевших от бойни? Недавний шум на берегу позволял предположить, что и их доставили пленниками на борт.

А Пиксарет? Анжелика взглянула в сторону леса, надеясь увидеть его там. Однако, лес стоял, как глухая неподвижная стена, не сулившая надежды. Перед ней простиралось море, подернутое легкой дымкой лилового тумана на горизонте, а ближе открывался вход в бухту Макуа, где в розовом ореоле зари, которая постепенно бледнела, покачивался на волнах разноцветный корабль.

Вновь обретя хладнокровие, Анжелика лихорадочно прикидывала, удастся ли ей извлечь выгоду из встречи с французскими корсарами. Одна половина карибских флибустьеров находилась под французским, а вторая под английским влиянием. Англичане могли, конечно, вообще оставить ее в покое, но зато со своими соотечественниками она могла — хоть и в плену — все же разговаривать на родном языке.

Ладно, капитан Золотая Борода хочет войны и попытается использовать ее захват против Жоффрея де Пейрака! Все так, но ему придется выслушать все, что она ему скажет, и он еще пожалеет о своем разбойном поступке.

Кем бы ни оказался этот человек, она заставит его считаться с собой.

Золотая Борода! Похоже, что он взял себе это имя, чтобы его боялись. Когда-то думали, что одежда создает человека, и что если одеть устрашающий наряд, то можно обратить в бегство любого врага… Умом, наверное, не блещет. Правда, может быть, он вежливее и обходительнее многих других его соотечественников.

Анжелика отметила про себя необычную чистоту и аккуратность одежды матросов, что также могло говорить в пользу возможности договориться с их господином. Разумеется, все они были одеты очень броско и ярко, как и большинство матросов, которые, освободившись от всех привязанностей и часто имея полные карманы золота, любят жить на широкую ногу и не могут устоять против соблазна разукраситься павлиньими перьями. В каждом вольном мужчине дремлет мальчишка, мечтающий о славе. В то же время в поведении матросов не ощущалось никакой распущенности. Анжелика начинала понимать, почему этот экипаж отверг и оставил на пустынном берегу пятерку негодяев, которых она пожалела.

Зафиксировав все это в уме буквально за несколько секунд, Анжелика почувствовала, что сердце ее обрело свой нормальный ритм. Теперь она могла наметить четкий план действий.

— Где находится ваш капитан Золотая Борода?

— Вот он плывет сюда, мадам.

Франсуа де Барсампюи показывал на лодку, которая на веслах шла от корабля к берегу.

На носу стоял настоящий гигант. Против света он смотрелся, как огромный темный силуэт с неразличимыми чертами лица, видимо, окаймленного бородой. Голова его, как у викинга, заросла густой шевелюрой, которая в подсветке солнечных лучей казалась окруженной пылающим ореолом. Был он одет в камзол с широкими, расшитыми золотом отворотами на рукавах, широкая портупея была увешана оружием. Кавалерийские ботфорты, доходившие ему до середины бедер, тесно облегали его мощные ноги, похожие на две колонны. Именно таким исполином предстал он перед Анжеликой на искрящемся фоне голубой бухты.

За несколько саженей от берега он надел на голову широкополую шляпу, украшенную желто-зелеными перьями попугая.

Анжелику кольнуло опасливое сомнение. Не окажется ли капитан менее цивилизованным, чем его экипаж?.. Пользуясь тем, что все взгляды были обращены к подходившей лодке, она незаметно приблизилась к привязанному к дереву Жану.

— Будь готов, — прошептала она. — Сейчас я разрежу веревку. Когда Золотая Борода ступит на берег, все бросятся ему навстречу, а ты беги в сторону леса… Беги во всю мочь!.. Передай графу, чтобы за меня он особенно не волновался, а я попытаюсь задержать здесь корсаров, пока не подоспеет подмога…

Она говорила, как индианка, почти не шевеля губами, не спуская глаз с приближающейся лодки.

Золотая Борода был грозным предводителем, который, видимо, пользовался большим влиянием у своих подчиненных. Это было видно по тому, как внимательно они следили за его приближением, давая советы, куда грести.

За мгновение до того, как он переступил через борт в воду и тяжелым шагом направился к берегу, Анжелика одним движением ножа перерезала веревку и освободила Жана.

В полной тишине, которую нарушал лишь пронзительный крик чаек, пират шел к берегу.

Отвлекая внимание от Жана, Анжелика смело двинулась вперед.

…Жан уже мчался во весь опор, перепрыгивая через кусты, ямы и расщелины, проскальзывая между стволами сосен, карабкаясь по скалам и постепенно поднимаясь все выше и выше. Попадая в заросли, он ориентировался на свет со стороны моря и, наконец, добрался до противоположного берега бухты.

Убедившись в отсутствии погони и чуть отдышавшись, он подошел к краю обрывистой скалы и внимательно огляделся вокруг.

С места, где он оказался, были хорошо видны бухта, корабль на якоре, собравшиеся на берегу люди.

Глаза его искали мадам де Пейрак. Не видя ее, он ухватился за корень чахлого дерева на самом краю утеса, и подался вперед.