Секретные бункеры Кенигсберга - Андрей Пржездомский

С древних времен эта часть замка служила местом проживания сначала верховного маршала, а затем и магистра Тевтонского ордена. Здесь находились большие залы, в которых собирались рыцари на свои трапезы и сборы, имелись многочисленные хозяйственные помещения, богадельня и небольшая часовня. В казематах массивной прямоугольной башни фогта[119]Лиделау помещались камеры пыток, а башня Хабертурм использовалась в качестве наблюдательного пункта на самом уязвимом с военной точки зрения направлении.

Спустя века, когда не только от рыцарей, но и от прусских королей осталось одно воспоминание, в этой части замка уже размещались Кёнигсбергская коллегия адвокатов при Верховном земельном суде, залы с коллекциями отдела религии Прусского музея, хранилища одного из отделений Государственного архива Пруссии и выставочные помещения Государственной и Университетской библиотек с книгами знаменитой Серебряной библиотеки Герцога Альбрехта. Бывшие рыцарские комнаты и залы занял винный погребок «Блютгерихт»[120]— его наименование напоминает о вершившемся когда-то в этих подземельях жестоком средневековом суде. Именно помещения этого ресторанчика и станут предметом нашего повышенного интереса, так как здесь сходится целый ряд версий таинственного исчезновения Янтарной комнаты.

О «Блютгерихте» читатели, наверное, еще помнят по давним животрепещущим описаниям Кролевского и Ерашова. Упоминания о нем стали признаком хорошего тона даже в самых поверхностных рассказах о поисках Янтарной комнаты. Уж очень много зловещего и таинственного скрыто в этом будоражащем фантазию названии. И вправду, «Блютгерихт» как возможный объект укрытия ценностей заслуживает того, чтобы о нем рассказать поподробнее, без наведения мистического тумана и с максимальным сохранением фактической достоверности. Хотя не исключено, что мои описания и исторические реконструкции покажутся кому-то неправдоподобными и вызовут серьезные сомнения. Но я буду стараться придерживаться известных мне фактов и основываться исключительно на документальных материалах и свидетельствах очевидцев.

Итак, «Блютгерихт».

Из книги Вальтера Франца

«О Блютгерихте в Кёнигсберге».

Лейпциг — Кёнигсберг, 1938 год

«У нас есть афоризм: „Если житель Восточной Пруссии пропал в Кёнигсберге, то искать его, скорее всего, надо в „Блютгерихте““. В этом есть большая доля правды. Какой кёнигсбержец упустит возможность показать приезжему „Блютгерихт“? Как правило, его посещают в конце любой обзорной экскурсии по городу. Там можно после этого отдохнуть и, не наедаясь, отведать освежающие напитки… На большинство приезжих впечатление производит не гробница Канта, не прекрасный уголок шпайхеров[121], не громадный замок или собор из обожженного кирпича, нет, — такое впечатление прежде всего оставляет именно „Блютгерихт“».

Из книги Герберта Мюльпфордта

«Кёнигсберг от А до Я. Городской словарь».

Мюнхен, 1970 год

«Вход в этот известный всей Германии винный погребок с жутким названием находится в маленькой пристройке, сооруженной под турнирной галереей… Вино там подносили виночерпии в кожаных фартуках… Рейнское, мозельское и бургонское, бордо и, конечно, „Блютгерихт 7“ — густой красный напиток…»

Из книги Альфреда Роде

«Замок в Кёнигсберге и его коллекции».

Берлин, 1937 год

«Под историческими залами северного крыла в просторных подвалах находится известный далеко за пределами Восточной Пруссии „Блютгерихт“, — дитя романтики…

Основателем винного гешефта и первым его арендатором был Вильгельм Балтазар Шиндельмайссер, приехавший из Зальцбурга. С тех пор витают предания и легенды в этих таинственных, лишенных дневного света подземных пространствах времен Тевтонского ордена, а историки не рискуют попытаться отделить вымысел от правды…»

Действительно, этот винный погребок, располагавшийся в самом сердце Кёнигсберга, был очень популярен среди жителей города благодаря его самобытности и экзотической обстановке. Как уже рассказывалось, он занимал целый ряд помещений, использовавшихся ранее для нужд рыцарского ордена и получивших в наследство самые невообразимые названия типа «Камеры пыток» или «Перечной комнаты», «Карцера», «Большого и малого ремтера»[122], «Конвента»[123]и другие. Там, где раньше при свете факелов проходили шумные сборища тевтонов, одетых в белые плащи с черными крестами, стояли массивные дубовые столы и простые деревянные скамьи и стулья. Вдоль стен возвышались громадные винные бочки, повернутые резными крышками в сторону посетителей. Тяжелые медные светильники, подвешенные на цепях к торчащим из сводчатых потолков крюкам, голые каменные стены, покрытые влагой даже в самый знойный летний день, рога оленей и муфлонов, стеклянные фигурки сов с таинственно блестящим глазами — таким был интерьер подвального и первого этажей «Блютгерихта». К описанию можно лишь добавить, что в низкой пристройке под турнирной галереей, где находился вход в винный погребок, размещались так называемые цивильный и военный кабинеты, где собирались, как правило, завсегдатаи «Блютгерихта» — кёнигсбергские торговцы, адвокаты и судьи.

Я сообщаю эти подробности только для того, чтобы читатель мог представить, как выглядел винный погребок «Блютгерихт» — место, где в конце войны произошли события, по своей загадочности не уступающие таинственным преданиям времен Средневековья…

Мой интерес к «Блюттерихту» объясняется наличием, по крайней мере, трех свидетельств в пользу того, что сокровища Королевского замка (в том числе Янтарная комната) нашли свое последнее пристанище где-то в подземных лабиринтах и каменных склепах этой части сооружения, сохранившейся еще со времен Тевтонского ордена.

Сначала напомню читателю историю, рассказанную Паулем Зонненшайном, о том, как в конце мая 1944 года он участвовал в укрытии деревянных ящиков с экспонатами музеев Королевского замка в подземном бункере под универмагом «КЕПА». Еще в первой части этого повествования Вы наверняка обратили внимание на одну существенную деталь: четыре ящика, которые непосредственно упаковывал сам Зонненшайн, были отнесены в одно из помещений северного крыла замка. Плохо ориентировавшийся в хитросплетении коридоров тевтонской громады, он не запомнил точного места, куда были уложены эти ящики, но тем не менее сообщил некоторые ценные сведения на этот счет.