Командир Браге - Макс Мах

Ее размышления прервал оживший коммуникатор.

– Командир, здесь старший помощник!

– Слушаю вас, Сергей Мартынович! – сразу же ответила Лиза.

– Высадка закончена.

– Ну, тогда с Богом! – с облегчением вздохнула Лиза. – Идем на Колку.

От Роя до Колка двадцать километров над морем, если идти вдоль берега. Туман уже рассеивался, а высаживать Рощина при свете дня означало погубить пластунов и не выполнить задачу. Правда, в этом случае уничтожение радиометрического поста могла взять на себя сама «Вологда» – и возьмет, разумеется, если до этого дойдет, – но Лизе было жалко десантников. И полковника было жаль тоже. Не заслужил он такого конца. Поэтому Лиза шла максимальным ходом, который могла себе позволить, и расстояние от точки А до точки Б прошла за полчаса, но все равно, чтобы успеть «под туман», десантников Рощина высаживали прямо в воду – благо мелководье, – метрах в ста от берега.

Пожелав пластунам удачи, Лиза решила, что соло исполнено на «ять», но ехать и дальше на броне – при свете дня и в виду вражеской артиллерии ПВО – слишком стремно даже для нее. Она, конечно, оторва отмороженная и все-такое, но не до такой же степени!

– Что ж, господа, – сказала она, вернувшись в рубку, – задание мы, как ни странно, выполнили. Я, правда, не уверена, что это именно то задание, которое нам назначили, но помирать не очень-то и хотелось.

– Спасибо, командир! – очень строго козырнул Монастырев. – Это было… Сильно. Какие будут приказы?

– Да нет у нас других приказов, – Лиза уже вылезла из комбинезона и надевала китель, совсем забыв, что кроме пропотевшего и прилипшего к коже тельника на ней ничего нет. – Комбриг на продолжение банкета не рассчитывал. Так что мы сейчас на свободной охоте. – Она села в кресло, водрузила на голову фуражку и начала шнуровать ботинки.

– Наши начинают атаку через десять минут, – бросила она взгляд на часы. – А мы уже у поляков в тылу. Никем не замечены, и пока не выйдем в эфир, вообще можем притворяться хоть сосной, хоть березкой. Я вот думаю про рейд на Виндаву, что скажете?

– До Виндавы, если полным ходом, дойдем минут за пятьдесят, – дал прогноз навигатор.

– Но для этого придется взлететь, – кивнула Лиза. – Взлетим, нас увидят. Засекут, начнут стрелять, но наводиться по радиоискателю на быстро передвигающуюся цель, совершающую к тому же противозенитные маневры, задача не из простых.

– То есть пойдем вне прямой видимости, – сообразил старпом. – Выше облаков.

– Судя по прогнозу, облачность низкая, – внес свою лепту навигатор. – Дождевые тучи.

– Можем подняться выше верхней границы, – предложил старпом. – На пределе прыгнем чуть выше трех километров.

– И тогда они вызовут штурмовики из Талсы, – поставила точку Лиза. – И тут уж, как получится, господа: или отобьемся, или нет. Но если да, Виндавский порт наш.

– Приказать не могу, – сказала она после короткой паузы. – Вернее, не хочу. Во всяком случае, не старшим офицерам. Поэтому предлагаю решить голосованием всех присутствующих в рубке. Дальше рубки, увы, моя мера демократии не распространяется.

Она знала, разумеется, что никто не откажется, – успела уловить настроение, витавшее в рубке, – но, с другой стороны, и не спросить не могла. Случаются на войне такие вот вполне самоубийственные миссии, и, если нет прямого приказа вышестоящего начальника, командир советуется с подчиненными, спрашивая у них разрешения, убиться самому и убить нафиг их всех. Ради дела, естественно. Из лучших побуждений, так сказать. Из чувства патриотизма и воинского долга. Но приказывать нельзя, вот Лиза и спросила…

* * *

Их перехватили уже у самой Виндавы. Крейсер пер курсом на юго-запад на запредельной для него скорости в семьдесят семь узлов на высоте 3200 метров. Усилившийся ветер разогнал облака, и Лиза вдруг увидела, что километрах в десяти по курсу лес заканчивается – его как ножом обрезало шоссе Виндава – Рига, – и перед крейсером открываются опутанные подъездными путями портовые склады: нефтяные танки, угольные бункеры, желтые холмы серы, кирпичные пакгаузы и контейнерные поля. И в тот же момент внизу полыхнули первые пристрелочные залпы зенитных батарей. Лиза резко положила «Вологду» на левый борт, совершая маневр уклонения, увидела краем глаза, как вспухают в небе черные облака разрывов – это подрывались, начиная падать вниз бронебойные снаряды, – и тотчас с артиллерийского поста сообщили о трех быстро приближающихся к крейсеру малоразмерных целях.

«Талса, псякрев!»

По данным разведки, с аэрополя подскока в Талсе работал усиленный эскадрон 8-го уланского полка. На вооружении у поляков стояли английские «ландскнехты», вооруженные тридцатисемимиллиметровыми автоматическими пушками, и встреча с ними не сулила тихоходному и инертному при эволюциях крейсеру ничего хорошего.

«От судьбы не уйдешь…»

– Открыть огонь! – приказала она. – Главный калибр – стрелять картечью, остальным – по усмотрению.

– Есть открыть огонь! – отрепетовал старший артиллерийский офицер.

– Запись в судовой журнал! – Лиза снова крутанула крейсер, сбивая прицел зенитным батареям. – Принимаю бой. Командир Браге.

Теперь у нее была одна цель, отбиваясь от штурмовиков, пройти зону ПВО и сбросить бомбы на перевалочную базу Виндавского порта. Если повезет, там полыхнет не по-детски. Но это если повезет.

«Сера, кажется, горит и сама по себе, или нет?»

Черт ее знает, эту серу. Но нефть определенно горит, а боеприпасы взрываются. И если уж совсем свезет, и что-нибудь залетит в бункер с малитом[24], вот тогда и случится «большой детский праздник», настоящее светопреставление! Приятная мысль, завораживающее предвкушение, но насладиться грезами Лизе не позволили.

– Командир, здесь пост наблюдения!

– Слушаю! – сразу же ответила она, ожидая еще какой-нибудь гадости. Но оказалось, зря паниковала.

– Это не поляки, – доложил наблюдатель, – это кочи пятой серии.

«Кочи? Наши здесь?!» – она резко отвернула вправо, клюнула носом и упала метров на полста вниз. Ей все равно придется пикировать, так что потеря невелика, а слаженный залп зенитной батареи ушел «в молоко».

– Отставить огонь! – выдохнула она, кладя крейсер на правый борт. – Радист, связаться можем?

– Никак нет! Не знаю частот.

– Монастырев! – позвала она, уводя крейсер вправо и вверх. – Попробуй семафором!

– Есть семафором.

Между тем они прошли уже полпути и все еще – тьфу, тьфу, тьфу – были целы. А Лизу снова пробило на пот. Стало жарко, и в висках пульсировала набирающая силу боль.

«Ах, как не вовремя!»