Легенды Отрезанного Простора - Мария Токарева

– Ох запорет, что делать теперь… что делать! – стенал несчастный парень, но Офелиса, досадливо закусив губу, решительно встряхнула его за плечи:

– Как тебя зовут?

Вопрос, похоже, привел пастуха в чувства, он пробормотал:

– Емеля.

– Что случилось, Емеля? – повторил вопрос Аобран, но его вновь не услышали.

– Кони, ох, кони… И кобылицы, ой, кобылицы, – сокрушался пастух, расширенными глазами неподвижно таращась в сторону леса. – Волки съедят, ой, съедят.

– Емеля, что с кобылицами? – настойчиво повторила вопрос Офелиса.

– Кобылицы-то непростые… Кобылицы-то особенные, только у барина такие есть, – уже откровенно всхлипывал пастух, едва не растирая слезы. – Ой, запорет меня барин.

Адхи и впрямь заметил еще накануне необычный окрас некоторых кобыл из табуна. В родных степях такие не водились, правда, лошади орков и выглядели иначе: встречались и лиловые, и пламенно-красные, крепкие и мощные, все под стать хозяевам. Но человеческий мир отчего-то не поражал разнообразием оттенков.

– Кого ты видел, Емеля? – сдержанно продолжала Офелиса, очевидно, не первый раз имея дело с перепуганным мирным крестьянином, столкнувшимся с чем-то необъяснимым и опасным.

– Да силуэт у края леса вроде видел… а вроде нет, морок какой, – пробормотал Емеля, отчаянно морща лоб и хмуря белесые брови.

– Как выглядел силуэт? Мужчина? Женщина? – настаивала Офелиса, а потом сорвалась: – Быстрее думай! Твоих кобылиц съедят!

– Кобылицы! – завыл Емеля не хуже упомянутых волков, но потом сбивчиво продолжил: – Не знаю, не знаю, кого видел. Мужчина, женщина… Не знаю. То ли танцевал, то ли руками махал. Не знаю, что делать, убьет меня барин! Но порчу на них навели, говорю я вам, порчу.

– Это «грибница»! Она опутала коней, – подпрыгнул Адхи.

Он же что-то чувствовал! После разговора с Белым Драконом он ощущал злое присутствие Рыжеусого или Хорга, ставшего подручным злокозненного лиходея. Где-то в глубине души Адхи все еще не желал принимать, что таинственный противник стал для Хорга наставником. Ведь такими же учителями были Ледор и Аобран. Выходило, Адхи тоже мог довериться совсем не тем кудесникам. Повезло, что его не превратили в монстра. Вернее, в непонятное существо его все же превратили, но не склонили к тьме черных линий.

– Мы должны пойти в лес и разыскать лошадей, – решительно скомандовала Офелиса. – Разделимся.

– Так этот гад, кем бы он ни был в этот раз, только того и ждет, небось, – простонал Аобран, с тоской глядя на кибитку.

– За меня не волнуйся. Отобьюсь, к тому же, я не нужен врагам, – тут же заверил Ледор. – Пригляжу за нашим скарбом. Идите!

Решительность раненого кудесника придала всем сил. Чигуса двинулась вместе с Офелисой, но потом они разделились. Емеля, Адхи и Аобран сразу пошли в разные стороны, вооружившись кто чем мог – кто магией, кто коротким ножом, кто луком.

Адхи подозревал, что сражаться придется ему одному. Ведь это он слышал Белого Дракона. И это его выманивали ночью, заставляя выскочить из кибитки, но, похоже, кудесники защищали ученика и нападать на лагерь скрытый враг не решался.

Теперь же Адхи шел один и чувствовал, что так надо. Иначе нельзя. Если бы из-за него некий барин запорол до смерти ни в чем не повинного Емелю, то Белый Дракон наверняка бы счел это предательством всех светлых идеалов.

Впрочем, по спине все равно пробегал холодок, отзываясь покалыванием между позвонков. Адхи поймал себя на мысли, что опасается больше не таящихся под мрачной сенью врагов и хищников, а собственной тени, которая едва заметно стелилась возле ног. Здесь, вдали от луга, пробирающие разряды Ледора не сумели бы защитить от нее. Оставалось только старательно отгонять дурные мысли. Почему вообще оживали тени в этом мире?

«Нет, я должен найти кобылиц», – велел себе не отвлекаться Адхи, осматриваясь и стараясь читать следы. Свежие отпечатки копыт легко прослеживались на влажном мху, да еще в лесу лошади неизбежно задевали ветки и кусты.

Адхи уверенно преследовал одну из беглянок и вскоре увидел мечущуюся в непролазных зарослях серую в яблоках кобылу. Ее белая грива застряла в низко нависших лапах елок, лошадь вскидывала голову и беспомощно всхрапывала. Похоже, ее уже не сковывали путы грибницы, кто-то желал только вспугнуть животных и посеять смятение в лагере.

«Кто-то? Да я знаю, кто на такое способен!» – недовольно фыркнул Адхи и все же поежился от мысли, что, возможно, именно теперь ему предстоит столкнуться с самим Рыжеусым, Марквином Сентом, темным наставником Хорга.

Впрочем, вскоре на опасения не осталось времени: едва Адхи приблизился к кобыле, как от ее гривы отделилось несколько черных нитей, «грибница» пришла в движение, отчетливо проступая в сумрачном лесном свете.

Адхи едва успел отскочить от первой атаки черных линий: они обвили ближайшее дерево склизкой паутиной, еще несколько стремительно отрезали пути к отступлению, заткав прогалины между стволами.

Кобылица выпутала гриву из ветвей и кинулась прочь, но Адхи не смог последовать за ней, наткнувшись на незримую преграду, сотканную из все тех же черных линий. Если при нападении племени Огненной Травы они оплетали только врагов, то теперь сотни тонких жалящих веревок тянулись к нему, затерянному в лесу кудеснику-недоучке.

«Сражайся белыми линиями!» – раздался в голове отчетливый приказ Белого Дракона. Лучше бы он помог сам, но, похоже, не мог отлучаться со своего поста на луне. Адхи вновь отогнал детскую беспомощную обиду, это малодушное желание переложить на кого-то ответственность за решение проблем. Нет, здесь предстояло вновь сражаться ему одному, без помощи наставников.

Он спокойно выдохнул, позволяя черным линиями подобраться к ногам и начать жадными побегами оплетать ступни и кафтан, а потом поднял руки и ухватился за белые линии. Весь мир предстал в иных цветах: не существовало красок и очертаний, все вокруг ткалось из линий, из ярких контуров и темных прожилок. Где-то они сгущались, где-то рассеивались. Адхи же потянул за светящиеся, как за яркие плети, и вызвал волну, прошедшую вихрем и сбившую хвою с ближайших елей. Посыпались шишки, затрещали ветви, кустарники пригнулись к земле, но Адхи видел иное: черные линии расползлись и рассеялись, откатились жадным прибоем и замерли, точно в ожидании приказа.

И вскоре из-за ближайшего дерева показался сизый силуэт в желтом кафтане, слишком знакомый силуэт. У Адхи в горле встал ком, когда он увидел веснушчатое широкое лицо.

Бывший друг выглядел совершенно обычно: те же орочьи клыки, те же заплетенные косицы, та же коренастая фигура, даже алая кожа больше не отдавала смертельной бледностью с пугающими прожилками. Похоже, он прошел свой темный обряд, «грибница» втянулась в его тело, как корни в тело Ледора. Все же странно и страшно кудесники получали магию. И предатель племени, похоже, выбрал самый мрачный путь, поверив речам нового Вестника Змея. Рыжеусого Марквина Сента.