История Русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны, 1881–1917 - Антон Антонович Керсновский
Шрифт:
Интервал:
Императорское правительство совершило жестокий промах, недооценив великой политической роли в стране организованного, сплоченного в монолит офицерского корпуса. Оно не сумело ни его подготовить, ни его ориентировать. Император Николай Александрович смотрел на военных как на членов семьи, инстинктивно угадывая в офицерах вернейшую опору государству. Чувствуя фальшь и интриги придворной среды, государь в последние годы перед Мировой войной искал общества офицеров, запросто посещая собрания. К сожалению, практически эти чаяния не вылились в законодательстве.
Эволюция нашего плана войны
Когда в результате франко-германской войны на нашей границе создалась — не без нашего просвещеннейшего содействия — могущественная Германская империя, правительство императора Александра II увидело, что в своем германофильстве зашло слишком далеко. Начиная с 1873 года, под руководством сперва графа Милютина, затем генерала Обручева началась работа по составлению плана войны с западными нашими соседями. В 1879 году был заключен Тройственный союз, направленный определенно против России, а в 1880 году генералом Обручевым был составлен первый план войны с обеими немецкими державами. План этот подвергся изменениям в 1883 и 1887 годах, но основная его идея оставалась незыблемой: используя выгодное географическое положение вдававшегося вглубь вражеских земель Царства Польского (Передовой театр) и опираясь на продуманную систему крепостей, бить по сообщениям противника. Удар по германцам наносился из Бугонаревского района в тыл Восточной Пруссии, удар по австрийцам — вдоль берегов Вислы в тыл Восточной Галиции.
Главные силы направлялись против Австро-Венгрии. Несмотря на то что с Францией не имелось никакого соглашения, генерал Обручев полагал, что она не останется безучастной зрительницей и поспешит воспользоваться случаем для реванша, связав немцам руки. Особенно четко была выражена идея удара по австрийцам в плане 1887 года. Обручев направлял против Австро-Венгрии 405 батальонов, 378 эскадронов и 1318 орудий, тогда как против Германии — противника более высококачественного — 461 батальон, 276 эскадронов, 1254 орудий. Стратегические резервы направлялись на австрийский фронт.
В последующие годы активная в общем идея плана войны понемногу стала утрачивать свою четкость. По плану 1890 года силы австрийского фронта оставлены в общем без изменений (396 батальонов, 405 эскадронов, 1324 орудия), тогда как германский фронт был доведен до 531 батальона, 322 эскадронов и 1304 орудий. В дальнейшем этот последний был еще усилен: согласно заключенной 17 августа 1892 года франко-русской военной конвенции, Россия обязалась выставить против Германии 800 000 бойцов.
В 1900 году военный министр генерал Куропаткин составил новое — 18-е расписание, согласно которому против Австро-Венгрии развертывалось 540 батальонов, 459 эскадронов и 2064 орудия, а против Германии — 618 батальонов, 450 эскадронов и 1944 орудия (мы знаем, что в 1898 году вооруженные силы России увеличились). Всего развертывалось шесть армий: три против Германии — 1-я на Немане, 2-я на Нареве, 6-я в резерве у Вильно, три против Австро-Венгрии — 3-я у Люблина, 4-я у Холма, 5-я у Ровно. Расписание корпусов по армиям в общих чертах осталось неизменным с 1900 по 1914 год: 1-я армия из корпусов Виленского округа, 2-я — Варшавского, 3-я — Московского, 4-я — Киевского, 5-я — Одесского, 6-я — Санкт-Петербургского.
Генерал Куропаткин считал, что Германия двинет свои главные силы против России. Основная идея осталась прежней — главный удар по австрийцам (и эту выдержку следует поставить Куропаткину в заслугу, как редкий у него случай проявления воли). Генерал Куропаткин просил высказаться по существу плана М. И. Драгомирова. Герой Зимницы был категоричен: главный удар надлежало нанести Германии как наиболее опасному врагу; удар повести из Передового театра прямо на Берлин; для этого решительного удара сосредоточить подавляющие силы, жертвуя второстепенными направлениями в пользу главного. Цельность и решительность этого взгляда испугали робкую и половинчатую натуру генерала Куропаткина. Записка М. И. Драгомирова, указывавшая на большой стратегический глазомер автора, на плане так и не отразилась. Характерно, что к ноябрю 1914 года обстоятельства на левом берегу Вислы совершенно стихийно сложились в духе предложения М. И. Драгомирова: там столпилась большая часть наших корпусов, но ослабленных уже и действовавших на совершенно необорудованном театре. Поход на Берлин, задуманный Ставкой, мог быть — и стал — при таких обстоятельствах лишь покушением с негодными средствами.
В 1902 году было санкционировано деление вооруженной силы на «фронты», названные сперва — по противникам — Германским и Австрийским, затем — географически — Северо-Западным и Юго-Западным. Во главе первого был поставлен великий князь Николай Николаевич при начальнике штаба генерале Палицыне, во главе второго — генерал Куропаткин с начальником штаба генералом Сухомлиновым. Превосходный кавалерист, великий князь объехал со своим начальником штаба верхом весь свой фронт от Вислы до Курляндского побережья. Главнокомандующим должен был быть государь.
Августейший главнокомандующий Северо-Западным фронтом был сторонником оттягивания нашего стратегического развертывания назад, вглубь Белоруссии. Великий князь считал Передовой театр слишком рискованным плацдармом и полагал встретить неприятеля у Борисова и Минска. Эти соображения разделялись и кругами, заинтересованными в дальневосточной авантюре. Осенью 1903 года Куропаткину с большим трудом удалось уговорить государя оставить в силе «милютинские соображения» и развертывание войск на Передовом театре.
Японская война, нанесшая такой ущерб морали наших военных кругов, немедленно же отразилась на плане войны с Центральными державами. Идеи Милютина и Обручева единогласно были признаны «слишком рискованными». В Передовом театре был усмотрен только опасный «польский мешок», где наши армии могли быть взяты в тиски двойным ударом австрийцев на Люблин и немцев на Ломжу.
Уныние, пессимизм, переоценка противника, стремление предугадать заранее все мелочи и предвидеть только худшее были в этот печальный период всеобщими и разделялись даже лучшими представителями русской стратегической мысли. Записка генерала Алексеева от начала 1908 года об инженерной подготовке театра военных действий считает Передовой театр «самым слабым местом» и вся проникнута идеей пассивной обороны. Чувства эти всецело разделил тогдашний начальник Генерального штаба генерал Палицын.
К этому же времени относится знаменитая записка полковника Ю. Данилова — тогда 1-го квартирмейстера Главного управления Генерального штаба, легшая затем в основу всех последовавших наших планов. Чудовищный этот документ был основан на предположении, что Франция останется нейтральной, а Россия будет атакована Швецией, Германией, Австро-Венгрией, Румынией, Турцией, Китаем и Японией одновременно. Не предусмотрено было лишь нашествие марсиан. Абсурдная политическая предпосылка повлекла за собой и абсурднейший план стратегического развертывания. Не имея к тому никаких данных, Юрий Данилов принялся тем не менее гадать за противника — из каких портов и на
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!