По ту сторону сказки. Переменные ветра - Ольга Назарова

На немыслимо красивом коне ему навстречу ехала девица в богатейшем наряде, на который Петр не обратил ни малейшего внимания, потому что… Потому что это же его Настенька!

– Прости меня! Прости! Я должен был тебе сразу сказать, что я царевич! Я – царевич Пётр! Ты только не уезжай! Ты люба мне, и мне всё равно, какого ты рода-племени!

– Мне не за что тебя прощать. Я ведь тоже себя не назвала. Я вовсе не внучка бабушки Анисьи. Я царевна Анастасия, и нас с тобой просватали до того как туман пришел! – сквозь слёзы проговорила Настасья.

– Ну, я думаю, что царю Ивану в самый раз готовиться к свадьбе! – довольно пофыркал Баюн, глядя в зеркальце. – Надо бы ему объяснить, да и пора нам в Дуб!

– Может, сразу в Дуб? – нахмурился Бурый.

– А рыбка? Эмммм, то есть, а дела закончить? – Баюн ухмыльнулся.

С рыбкой Кот заканчивал с таким воодушевлением и настолько не спеша, что царевич Пётр с невестой успели доехать до царя Ивана, и уже начались приготовления к свадьбе!

– А куда Катька делась? – Степан никак не мог понять, где эта невозможная девчонка! Только отвернёшься, уже куда-то исчезла!

– На берегу, – Кир махнул рукой. – Прощается.

– С кем прощается? – удивился Степан.

– С Соловко. Конь захотел улететь, сколько его братья не уговаривали…

Степан вроде бы безразлично кивнул, а потом совершенно случайно оказался на морском берегу, где на поваленном стволе старой сосны сидела Катерина.

– Улетел? – он прислонился спиной к дереву и разглядывал понурившуюся Катьку.

– Да… – она не оборачивалась, только кивнула.

– А почему ты его отпустила? Ну, он же тебе нравился очень! – Степан отлично слышал, что Сивка и Воронко говорили. Катерина рисковала ради Соловко, и тот был у неё в долгу. Сам, по собственной воле покинуть её он не мог.

– Да, нравился. Очень нравился! Но, разве можно насильно удерживать? – Катька покачала головой, мотнулась по спине тяжелая коса. – Устал он от людей, вечно от него что-то хотели, или насильно держали! А ему самому небо надо, свобода, ветер… Люди ему не нужны никакие. Я понимаю… Тут уж что ни делай, не приручить.

– Ты не расстраивайся! Может, он ещё вернётся! – неуклюже утешал её Степан. Сам себе удивлялся, между прочим!

– Спасибо тебе! Я не буду… Расстраиваться. В конце концов, если мне будет не хватать коней, я всегда смогу вызвать морских! И тут уж никому мало не покажется! – Катерина потихоньку вытерла глаза и улыбнулась, представив морских коней в этом тихом заливе.

Вылетели в Дуб, не дожидаясь свадьбы. Баюн внезапно вспомнил, что у него планов-то громадьё!

Правда, вспомнил не сам, а с помощью Бурого и Жаруси, зато вспомнив, и получив от царя Ивана непомерное количество всяких рыбных деликатесов в дорогу, резко засобирался:

– Тогда мы сейчас в Дуб. А через несколько дней забираем Ратко, и едем дальше.

Распрощались с царём Иваном, и его семьёй. Долетели до Дуба, и Катя была от души этому рада. Соскучилась она по самому Дубу, по своей комнате. Даже по Ярику, который со скуки разложил листву в ближайшей роще какими-то замысловатыми узорами, и теперь бурно радовался, что ему можно будет заняться чем-то повеселее.

Катерине можно было чуть-чуть расслабиться. Правда, это касалось только её. Бурый заявил, что царевичи новоявленные совершенно разболтались и распустились, и приналёг на тренировки. Кир и Степан только успевали поворачиваться. Впрочем, оно и к лучшему. Кир вёл себя как обычно, а вот со Степаном было стало совсем трудно общаться. Он почти всё время молчал или грубил. А потом Катерина на Степана попросту обиделась. В одну из ночей он маялся в горнице, хотя было уже очень поздно.

–Ты чего не спишь? – Катю разбудил свет луны, падающий прямо в лицо, она встала задёрнуть занавески и услышала шум.

– Не спится, – буркнул Степан.

–Ну, бывает… Давай я тебе сон напою, – добродушно предложила Катерина. И была ошарашена, тем, как Степан от неё отпрянул, свалив не успевший отскочить стул.

–Нет! Не надо!!! Я… Я сам усну. Ничего мне не надо! – он чуть не бегом кинулся к себе, и дверь закрыл и запер!

Катерина стояла посреди горницы, опешив. Словно ведро ледяной воды на голову вылили. – Что это он? Я его что, обидела чем-то? Или он теперь царевич, так его не по чину… Ай, ничего я уже не понимаю с этими… – она помогла подняться стулу, перебиравшему ножками в воздухе, и ушла к себе расстроенная и недоумевающая.

Баюн торжественно назначил вылет к новым туманным областям, – Вот завтра днём и полетим! – он благожелательно осмотрел собравшихся за столом. Достал зеркальце, посмотреть, где Ратко, и моментально поменял планы. – Ой, нет! Бурый!

Волк моментально сунул нос в зеркальце и скривился. – Что? Чегоооо?

–Что-то случилось? – испугалась Катерина.

–Этот… ммм… Короче, наш очень умный молодой человек снова поехал добывать папеньке тура, – Баюн тщательно подбирал слова, стараясь помнить, что тут радость его находится. – Он же ничего не осознал, как видно, из того, что ты ему говорила! Тьфу! Короче, надо лететь сейчас. Иначе, можем и не успеть.

–Он что, совсем идиот? – презрительно протянул Степан. Катерина хотела было возмутиться, но Бурый вздохнул:

–Ну…И эта версия имеет право на существование, – он покосился на перепуганную Катерину и продолжил: – Не волнуйся, если сейчас вылетим, успеем. Наверное.

Вылетели стремительно, благо собирать особенно было нечего, всё и так собрано. Ярику Катерина пока приказала не улетать далеко от Дуба. Если что, его всегда можно было позвать. В дороге Катя переживала. Не удержалась она, и глянула на Ратко. Теперь думала, что лучше бы этого не делала. Тур пощадил его, сразу не убил, но поранил очень сильно.

–Скорее всего, ради тебя и пощадил, – вздохнул Волк.

– Ничего себе пощада… – откликнулся Кир.

–Мальчик, ты плохо себе представляешь, на что эта махина способна, – покачал головой Баюн, – Так что да, можно сказать, что пощадил.

К вечеру они добрались до стольного града князя Борислава. Неподалёку от города опустились на дорогу и поехали низом, чтобы народ не смущать. Стражники на воротах уже собирались их закрывать, но, увидев, кто едет, заторопились, пошире открывая створки, пропуская прибывших.

Князь сидел у себя, схватившись за голову. Средний сын умирал. Он, князь Борислав, достаточно хорошо разбирался в ранах, всё-таки воин, и понимал, что надежды мало. Да что там мало, попросту нет её! Он старательно гнал от себя мысль, что это он сам и виноват! И ведь говорил ему что-то Ратко, о том, что тур сейчас уже неуязвим и для него! Но, князю так хотелось добыть турьей крови для долгой жизни, что он резко высмеял сына, и вот теперь изо всех сил старался об этом не вспоминать! Звуки труб, приветствующие кого-то, отвлекли его от мрачных мыслей.