Молитва по ассасину - Роберт Ферриньо

— Жду новостей, — изрек Старейший.

— Подругу зовут Мириам Уоррик, — ответил Дарвин, сегодня гладковыбритый и облаченный в костюм за три тысячи долларов. — За пятьдесят. Профессор социологии. Набожная, но не фундаменталистка. Кого-нибудь напоминает?

— Нет.

— Впрочем, это уже не имеет значения. О леди Мириам теперь следует говорить в прошедшем времени.

— Ты убил ее?

Дарвин улыбнулся трепетавшей на ветру ленте, опоясывавшей дом профессора Уоррик. Полицейские глазели на окна, едва ли уделяя внимание столпившимся поблизости зевакам. С некоторой досадой он ощутил себя режиссером, поставившим эффектный спектакль для зрителей, заведомо не способных оценить его по достоинству.

— Зачем ты это сделал? Ты лишь предупредил фидаина о нашей слежке, — проскрипел Старейший.

— Давай ты не будешь учить меня делать мою работу, а я взамен не стану учить тебя завоевывать мир. — В ухе раздалось самодовольное хихиканье. Как же ему нравился этот звук, ужасно похожий на шорох старых газет. — Совершенно не имеет значения, предупрежден Ракким или нет. Он вспыльчив. Я изучаю его манеру поведения, но пока немного отстаю. Решил, что, если он найдет Мириам упакованной, это немного подстегнет его, заставит совершить ошибку.

— Но почему ты думаешь, что ее обнаружит именно он?

— Ой, я его вижу.

Ракким спускался по ступенькам в компании какого-то жирного полицейского.

— И судя по выражению лица, он уже развернул подарок.

— Он там сейчас?!

— Именно так. — Дарвин просиял, несмотря на обжигающе холодный ветер. Он подстегнул-таки фидаина. Еще как подстегнул. Теперь противник обязательно должен сбиться с шага.

— Он видит тебя?

— Даже если бы и видел. Я — никто. — Мимо него прошла престарелая супружеская чета, ведущая оживленный спор. Дарвин кивнул им, пожелав доброго дня, и джентльмен кивнул в ответ. Про обнаруженные тела он узнал, подключившись к полицейскому каналу связи, но о Раккиме, успевшем побывать на месте преступления, даже не подозревал. На такую удачу Дарвин не смел и надеяться. Фидаин не только вдоволь на них налюбовался, но и выглядел так, словно съеденный обед вот-вот был готов покинуть его желудок. Дарвин ощутил во всем теле приятный зуд.

— Полагаю, теперь ты станешь следить за ним.

Не утруждая себя ответом, Дарвин любовался, как Ракким спорит с полицейским. Лицо того постепенно багровело, а любой человек, способный так быстро вывести из себя сотрудника полиции, просто не мог не вызвать его уважения. Ему хотелось поскорее найти Сару и наконец покончить с этим делом. Потом он сможет заняться Раккимом. Без спешки. В выбранное им самим время.

— Эта Мириам Уоррик сообщила тебе что-нибудь о племяннице Рыжебородого, прежде чем ты… упаковал ее?

— Практически ничего.

— Значит, тебе следовало оставить ее в живых и разговорить.

— Скорее всего, она мало что знала.

— Не уверен.

— Это не имеет значения… она была слишком сильна верой, а ты сам знаешь, что это значит. — Дарвин припомнил, как тихо она протестовала вначале и как потом отчаянно цитировала Коран. Он никогда не переставал удивляться происходящему в человеческих умах на пороге неминуемой гибели. Словно, падая с двадцатого этажа, они надеялись расправить крылья и улететь в безопасное место. Дарвин никогда не позволял догмам брать верх над здравым смыслом.

— Веру можно поколебать. Это я знаю наверняка.

— Она все равно ничего не собиралась говорить. Я бы лишь потерял драгоценное время. — Дарвин весело помахал рукой молодой женщине, толкавшей перед собой детскую коляску. Мамаша его проигнорировала, зато ребенок ответил тем же движением. Мерзкий сосунок со щекой, измазанной в молоке.

— Ты действовал необдуманно, — зудел в ухе Старейший. — Дорвался до возможности пустить кровь и лишился всех перспектив.

— Это я-то лишился всех перспектив?!

— Я наведу справки об этом профессоре социологии. Может, удастся что-нибудь выяснить. А ты пока обуздай свои порывы. Ракким мне нужен живым.

— У каждого свои причуды.

— Не забывайся!

Он нахмурился, обратив внимание на припаркованное в конце квартала такси. Обычный автомобиль марки «саладин» с шашечками на дверцах. Из выхлопной трубы струился дым. Лобовое стекло запотело.

— Дарвин?

— Слушаю. — Пассажир мог выйти уже не менее трех раз. Если бы, конечно, имел такое намерение. — Поговорим позже. — Он отключил связь и не спеша направился к машине, внутренне сгорая от нетерпения.

— Сэр? — Молодой красивый полицейский поднял руку, словно руководил уличным движением. Вторая рука лежала на рукояти пистолета.

Дарвин улыбнулся, не сводя глаз с такси.

— Офицер, я опаздываю на деловую встречу.

— Сэр, предъявите документы.

Послушно достав из кармана пиджака бумажник, он раскрыл его.

— Дарвин Конклин к вашим услугам. — Дарвин продемонстрировал водительские права и протянул белую визитную карточку. — Агент по операциям с недвижимостью. Мне только что позвонили из конторы. Извините, но я очень спешу.

Полицейский уставился на визитку, как на каменную плиту, испещренную иероглифами майя.

— Это вы?

— Ну конечно. Умоляю поторопиться.

Просканировав документы, парень вернул их Дарвину. На груди его блестела пластинка с фамилией «Хэнсон».

— Нам приказали проверять всех случайных прохожих, мистер Конклин. Стандартная процедура. Наш сержант — ярый служака, но лично мне это кажется бесполезной тратой времени. — Рослый полицейский с розовым скучным удлиненным лицом, поросшим редкой светлой щетиной, продолжал держать руку на пистолете. Поведение типичного новичка. Новый Билль о правах отменил право на оружие, и ношение его числилось в списке самых тяжких преступлений. Разумеется, для всех, кроме полиции. Новобранцы всегда находили удовольствие в демонстрации собственной огневой мощи, чуть что хватаясь за свои железки подобно фанатичным паломникам, не выпускающим из рук святые мощи. Как будто такое поведение могло оградить их от опасности.

Дарвин улыбнулся.

— Значит, мистер Конклин, вы здесь потому, что появился дом, выставленный на продажу?

— Разумеется. Я регулярно провожу обследование подобных фешенебельных районов для моих клиентов.

— Просто ужас, что случилось в этом двухэтажном особняке. Я имею в виду дом профессора Уоррик. Могу поспорить, его продать вам будет не просто. Если, конечно, верить моему сержанту.

— Да, конечно, торговля недвижимостью не самое легкое занятие.

Такси отъехало от тротуара и свернуло на боковую дорогу.

— Мы закончили, офицер? Я действительно тороплюсь.