Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева

А ведь Клок, крутой и недосягаемый, боится. Боится, что его грохнут, как того же Елецкого, который был треплом, прихлебателем и лизоблюдом. Значит, не чувствует себя недосягаемым. Да он такое же ничтожество, как и большинство в клане! Калюжник получил повод задуматься: а почему ничтожество помыкает им, а не наоборот? И Калюжник перестал бояться Клочко.

Вторично ее мучило несварение. Но едва Марьяна почувствовала себя сносно, включилось серое вещество. Замечательно, когда оно хоть и плохонькое, но есть! Ситуацию, в которую влипла Марьяна, оно высветило иначе. Раньше, даже сидя в изоляторе, она почему-то думала, что все должны верить ей. Сейчас же, попав в привычную обстановку, выяснив, что часть дома со всем содержимым останется за ней, как бы детишки папы Фисуна ни бились в припадках бешенства, Марьяна испугалась потерять последнее. А почему испугалась? Потому что дошло: ей не верят, ее могут посадить. Надо спасаться. Но как? Есть кое-какие связи, по наследству доставшиеся от папули Фисуна, чтоб он в гробу перевернулся. Марьяна ринулась в кабинет, перерыла визитные карточки, отобрала несколько и спустилась в гостиную. Полулежа на диване, задумалась, перебирая визитки. Кому позвонить, чтоб точно помог? Выбор пал на Клочко. Тот слюной исходил, когда танцевал с ней, и прижимал пламенно. Она набрала номер и, услышав отклик Клочко, придала своему голосу беззаботный тон:

– Это Марьяна Фисун. У тебя есть время?

– А что такое? – Он был удивлен, она же ни разу не звонила ему.

– Свидание хочу назначить, – пустила в ход кокетство Марьяна.

– Где и когда? – заворковал Клочко в ответ.

– Где будет угодно. Желательно сегодня. Если, конечно, ты не занят.

– Для тебя, Марьяна, я всегда свободен. Приезжай ко мне в офис.

– Бегу. Спешу. Лечу. – Марьяна положила трубку, прищелкнула пальцами и сказала вслух: – В офис? Приставать будет, а у самого жена дома. Ну, не скотина?

Она быстренько привела себя в порядок и вызвала такси.

Баров, кафе, ресторанов в городе, как на западноевропейском курорте – не счесть. Осокин вошел в бар вслед за водителем серой иномарки. Не разглядывая посетителей, прошел к свободному столику, сел, придав телу вальяжную позу, которая обычно не привлекает внимания, исподлобья осмотрел зал. Вон он...

Неожиданно Осокин слегка понял голову, затем выпрямился, чтобы лучше видеть того, кто сидел за соседним с хозяином серой иномарки столиком. Это был... Без сомнения, это был тот следователь, с которым они оборонялись в клубе Вия. Его же Осокин видел у дома Фисуна. Как же его фамилия? Замысловатая какая-то... Вот уж не думал, что она пригодится, поэтому не запомнил. Следователь и владелец серой иномарки сидели за разными столиками, но их плечи почти касались друг друга. Они делали вид, будто незнакомы. И переговаривались. Ближе не подобраться – столики вокруг заняты. «О чем же они говорят?» – кусая губы, думал Осокин и пытался понять по артикуляции. К сожалению, он не Герасим...

– О Летовой и мальчике мне ничего не удалось выяснить, – слегка раздражаясь, говорил Мятежный. Он безумно устал и от клана, и от Ипсиланти, и от себя. – Не могу же я расспрашивать в лоб! Калюжник только похож на тумбу, а мозги у него неплохие, он мигом вычислит меня.

– Еще немного и ты заявишь, будто Калюжник – министр вашего кланового ФСБ. – Как всегда тон Ипсиланти был презрительно-скептический. – А он уголовник, все преимущество которого перед вашими мазуриками, что имеет две ходки. Нет у него мозгов. Были бы, он не совершил бы два разбойных ограбления, не сидел бы в колонии строгого режима, не стал бы участником преступной группировки. Значит, Вий вас обул?

– Неизвестно. Калюжник сказал, возможно, арабы были настоящие. Лично я Вия не узнал, хотя допускаю, что это был он, а с ним похожий на него мужчина.

– Может, может... – покивал Ипсиланти. – Все?

– Вий завалил на пустыре четверых наших. Это уже не мои предположения, которые я высказывал раньше, так считает Калюжник.

– Один?! – с сомнением произнес Георг. – Молодец. Так вас! А причина?

– Калюжник не говорит. Думаю, Вий занимался чем-то незаконным...

– Незаконным с вашей точки зрения или с точки зрения нормальных людей?

– И с вашей, и с нашей, – слегка огрызнулся Мятежный. – Он не взял разрешения на определенный вид деятельности. Это может быть что угодно. И наркотики, ведь Вий содержит клуб, а где молодняк, там и дурь. Это может быть и контрафактное спиртное, сутенерство, рэкет... короче, поле обширное. С вашей точки зрения, данное поле является преступной деятельностью. А с нашей точки зрения – дань надо платить. Обычно одиночку учат кнутом и пряником, то есть сначала запугивают до смерти, потом дают свободу, потом ему начисляют проценты за прошлое. Некоторые не усваивают уроки, их пускают под нож.

– Значит, у вас добровольно-принудительное вступление в группировку, – усмехнулся Ипсиланти. – А кто такой Яцков?

– Да приблудился парнишка, ему покровительствовал Калюжник.

– Приблудился? – Первый раз за время диалога Ипсиланти повернул к нему голову. – Вашего приблуду нашли на крыше с простреленным глазом. Его убили в одно время с Фисуном и, между прочим, из одного пистолета. Скажи, а заказные убийства ваши молодчики выполняют? Фисун – их работа?

– Не знаю. Они мастера на все руки.

– Ну, так скачай информацию. – Георг встал. – Точную.

– Погодите, Георг Маркович... – Мятежный не поднимал на него глаз, чтобы не столкнуться с холодностью Ипсиланти. – Калюжник дал мне пистолет...

– И что? – спросил после паузы Ипсиланти.

– Приказал в случае необходимости... убить Вия и тех, кто с ним будет, если они окажут сопротивление и не сядут в мою машину. Что мне делать?

– По обстоятельствам смотри. И Мятежный посмотрел. С нескрываемым ужасом он посмотрел на Георга. А тот продолжал:

– Хочешь, откровенно? Я так понял: и Вий не подарок, и вы не ангелы. Мне все равно, сколько вас останется, остальных пересажают. Единственное, что могу обещать лично тебе, – отпущу после всего. Но только тебя. За сотрудничество. Понимаю: ты хотел от меня услышать что-то другое... Извини. И не смотри на меня, будто я инквизитор. Страдания-метания заблудших овечек хороши для кино, а в реальной жизни они мелко выглядят, особенно когда кающийся грешник гробил себе подобных. До встречи.

Мятежный проводил его унылым взглядом, вздохнул: Ипсиланти думает, что это просто – скачать информацию. А убить?

Осокин преследовал серую иномарку до самого дома Герасима. Она припарковалась на прежнем месте среди дворовых автомобилей. Осокин втиснул свой автомобиль невдалеке, но не спешил выходить. Через часик прибежал молодой человек в куртке и без головного убора, сжимавшийся от холода, юркнул в серую иномарку, а оттуда вышел уже знакомый Дару мужчина и пошел к дороге. Осокин поехал за ним – надо выяснить, где живет «двойник». Теперь ведь ясно было, что он работает и на преступную группировку и на милицию.