Римские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках - Альберто Тозо Феи

дымок во время выборов пап на конклавах. Цвет дыма говорит народу, есть у верующих папа или надо еще подождать.

Habemus papam!

Общеизвестно, что так называемый «дымок» (ит. fumata) будет белым в случае, если конклав избрал нового понтифика. Безрезультатное голосование будет отмечено черным облачком. Но мало кто знает, что дым может окраситься… желтым цветом. Так происходит до кардинальского собрания, чтобы проверить, исправна ли сикстинская печь-старушка.

В настоящее время «на службе» у конклава печь 1939 года. Ее поверхность испещрена значками о некоторых знаменательных конклавах, в которых она принимала участие. Черный цвет, как правило, возникал при сожжении мандатов, черновиков и прочих документов неудачного раунда, на котором никто из претендентов не набрал более двух третей голосов. В последнее время для точности черного оттенка к бумагам примешиваются специальные красители. Белый дым традиционно получается после сжигания использованных карточек с сырой соломой, в наши дни уступившего место искусственному дыму.

Для безошибочного прочтения сигнала (поскольку часто появление дымового столпа трактовалось неоднозначно) в последнее время принято, чтобы белый дым сопровождался праздничным звоном колоколов. Так случилось в 2005 году, когда при избрании Бенедикта XVI тысячи людей замерли на площади святого Петра в нерешительности. Даже телевидение не смогло развеять сомнения: а избран ли папа? В 1978 году, когда на трон взошел Иоанн Павел I, цвет дыма снова поверг народ в задумчивость. Говорят, что длинная труба сикстинской печки дала трещину и после первого голосования все пространство капеллы заполнила едкая черная завеса.

Среди прославленных посетителей, за многие столетия оставивших след в коридорах Ватикана, безусловно, стоит упомянуть Вольфганга Амадея Моцарта.

Маленький гений прибыл в Рим в 1770 году во время долгого путешествия в сопровождении отца. Слава одаренного музыканта и композитора летела впереди юного Моцарта. Неудивительно, что именно ему позволили присутствовать при исполнении «Miserere» Грегорио Аллегри в самой Сикстинской капелле[55].

Обман молодого Вольфганга

Псалом «Miserere» (лат. «Смилуйся»), сочинение для девяти голосов, настолько запал в душу папскому окружению, что был объявлен исключительной собственностью ватиканской капеллы. Более того, проклинался всякий, кто посмел бы его присвоить. Вот слова Стендаля с памятных страниц хроники «Жизни Моцарта»: «При первых же звуках этого песнопения папа и кардиналы падают ниц; пламя свечей вырывает из мрака фреску „Страшный суд“, написанную Микеланджело на той стене, к которой примыкает алтарь. По ходу исполнения „Miserere“ свечи постепенно гасятся; лица в огромной толпе осужденных, изображенные Микеланджело с такой потрясающей силой, становятся еще более выразительными оттого, что на них падает слабый отблеск последних догорающих свечей. Когда пение „Miserere“ близится к концу, регент-дирижер слегка замедляет темп, певчие понижают голос, мелодия постепенно замирает, – и грешник, подавленный величием Бога, распростертый у подножия его трона, как бы безмолвно ожидает голоса Судии»[56]. Что и говорить – это самое подходящее место для игры и восприятия этой одухотворенной музыки.

А тем временем история продолжается. Зальцбургский вундеркинд возвращается в гостиницу, садится за стол и записывает полностью все услышанное с потрясающей точностью. Настолько верно, что возникает подозрение, а не украл ли мальчишка партитуру? Но нет, ноты оказываются на месте. Или, может быть, музыка была потихоньку списана с оригинала? Но Вольфганг утверждает, что записал все по памяти. Однако ему никто не верит и разгораются яростные споры, что неизбежно приводит к суду.

Специальная комиссия под председательством известного певца, кастрата Кристофори, ветерана исполнений «Miserere», в итоге выясняет, что манускрипт Моцарта в точности воспроизводит оригинальную партитуру. Отец гения просит испытать сына. Тогда Кристофори, с помощью нескольких певчих Сикстинской капеллы, поют сложнейший псалом прямо перед Вольфгангом. Затем юного героя просят воспроизвести то, что только что прозвучало.

Он садится за клавесин и играет услышанное. Исполнение поистине великолепно. Пораженная публика в зале суда замирает от восхищения. Вольфганг Амадей Моцарт немедленно оправдан, а его гениальность реабилитирована присутствующими.

После окончания процесса чудный ребенок подошел к Кристофори и прошептал тому на ухо: «А ведь я обманул вас». Солист помрачнел: «Что ты хочешь этим сказать? Ты знал псалом, исполненный сегодня?» – «Нет, – ответил Моцарт, – я про ноты „Miserere“. Я обманул вас с ними».

«То есть ты признаешь, что похитил нотный текст? – воскликнул музыкант. «Нет, сударь, – заверил Моцарт. – В первый день я не запомнил всей музыки, что услышал, и вернулся в капеллу во второй раз, чтобы еще раз ее послушать. Тогда я записал фрагменты, которые не запомнил в начале. Поэтому я обманул вас. Я прослушал произведение дважды». Присутствующие захохотали. Как выяснилось впоследствии, юный гений пронес свои записи в шляпе. Так музыкант избежал ареста и даже заслужил почетную папскую награду. Климент XIV вручил Моцарту-младшему орден Золотой шпоры.

* * *

От площади св. Петра начинается улица Кончилиационе (via della Conciliazione), проложенная в XX веке ценой разрушения целого средневекового квартала. Скоро вы пройдетесь по ней. А пока, оставив за спиной фасад базилики, направляйтесь в правую часть колоннады. За ней высится крепостная стена с квадратными зубцами.

Это т. н. «Пассетто» – потайной ход в ватиканских стенах, связывающий Папский дворец с замком св. Ангела. В свое время он позволил многим папам скрыться от осад за прочными стенами крепости на берегу Тибра. Пройдитесь под стенами укрепления по улице Порта Анджелика (via di Porta Angelica) до площади Читта Леонина (piazza della Città Leonina). Отсюда открывается другой ракурс на Пассетто, называемый также «Коридором» (поскольку внутри действительно содержится длинный тоннель-коридор). Данные об этом сооружении появляются в источниках с 1411 года. Строительство было, скорее всего, начато Бальдассаре Косса, ставшим антипапой Иоанном XXIII. Но затем Александр VI Борджиа большую часть велел перестроить (как выяснилось, чтобы в 1494 году удобнее улизнуть от ищеек Карла VIII Французского). Урбан VIII Барберини на протяжении XVII века освободил территорию от мелких домишек, которые лепились к стенам. Однако самым драматическим бегством по Коридору, несомненно, стал уход Климента VII в 1527 году при оккупации Рима ландскнехтами. Среди защитников замка св. Ангела от полчищ Карла V был и молодой Бенвенуто Челлини, по иронии судьбы туда же и заключенный впоследствии.

Папское имя

Флорентинец Климент VII (в миру Джулио Медичи) – первый папа Возрождения, осмелившийся бросить вызов судьбе и пожелавший оставить себе имя, данное при крещении. До этого считалось, что рискнувших преследуют невзгоды. Первым понтификом, который сменил имя, полученное при крещении, стал Оттавиано Конти. В 956 году, шестнадцати лет от роду, он самолично провозгласил себя папой под именем Иоанна XII[57]. Церковь стерпела подобное самоуправство, избегая раскола. И все последующие папы начали менять имена. Более того: в народе окрепло суеверие, что понтифик, не сменивший имя при избрании, непременно умрет в течение года.