Око за око - Евгений Санин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 76
Перейти на страницу:

«Луций Пропорций ночевал здесь с Гнеем Лицинием в год консульства Сципиона Эмилиана и Фульвия Флакка.»

Немного подумал и, вздохнув, уже с серьезным лицом дописал пониже:

«Сенатор Луций Пропорций, брату своему Квинту — прости…»

Длинно зевнув, Луций завалился на ложе и закрыл глаза. Ни шум с первого этажа, из таверны, где пьяные посетители ругались и спорили с хозяином, ни мысли о брате уже не тяготили его.

Луций принял решение.

Рано утром, выспавшийся, посвежевший, он сбежал вниз. Деловито осмотрел повозку, лошадей и приказал подскочившему вознице:

— Вели смазать колеса и поменять в них спицы!

— Слушаюсь, господин! — кивнул тот. — Хотя до Тарента мы бы доехали и с такими колесами!

— Поменяй спицы! — повысил голос Луций. — Поедем до Брундизия!

Возница поднял на римлянина недоуменные глаза: стоило ли так гнать несчастных лошадей, если путь вдруг удлиняется на целых три дня?

— Да, — решительно повторил Луций. — До Брундизия. Я поеду в Пергам через Македонию, без заезда в Афины!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1. Око за око

Сколот долго смотрел на ошеломленного Эвбулида невидящим взглядом. До других ли пленников было ему, сыну дремучих лесов и нив золотистого жита, когда полумрак и затхлость забитого людьми трюма стреножили его, словно веревки буйного жеребца? Все его существо жило только одним: новым побегом, и он лихорадочно прикидывал, как его осуществить.

Но вот глаза его дрогнули, и широкое скуластое лицо начало быстро, как озеро при внезапном порыве ветра, менять свое выражение. Брови сколота неудержимо поползли вверх, рот приоткрылся, обнажая белые, крепкие зубы, глаза изумленно распахнулись: бывший раб узнал своего бывшего хозяина.

«Ох, и хорош же он был бы на мельнице! — невольно подумалось Эвбулиду. — С такими ручищами и плечами он один бы у меня вертел жернова! А остальных я б отправил на другие работы… Скажем — копать глину и строить гончарную мастерскую. А что, нанял бы хорошего мастера, стал торговать глиняными кувшинами… Теперь же всё: нет у меня ни мельницы, ни рабов, ни денег!»

Эвбулид разглядел в полумраке рядом со сколотом двух своих рабов, тоже избитых, окровавленных, и понял, что после побега сколотов осталось только трое.

«А все этот! — закипая от злости, подумал Эвбулид. — Он виновник всех моих бед!»

Ему хотелось кинуться на сколота, бросить в бородатое лицо самые грязные слова, которые он кричал разве что на стене Карфагена, рубясь с пунами. Но, понимая, что варвар все равно не поймет ни его эллинской речи, ни состояния, лишь вздохнул:

— Ну, и чего ты добился?

Сколот неожиданно ответил по–эллински, нещадно уродуя певучие слова, делая их похожими на грубую варварскую речь:

— Я пока ничего. А ты?

— Я? — опешил Эвбулид.

— Да. Ты. Ты ведь тоже здесь. И как я вижу, тебя позвали сюда не в гости.

— Я… — запнулся Эвбулид, пораженный не столько тем, что раб говорит на его языке и смеет задавать ему вопросы, а тем, что он отвечает на них. — Я, — с достоинством повторил он, — случайный человек здесь. Завтра утром Армен привезет за меня выкуп, и я тут же уеду в Афины, забуду все это, как кошмарный сон!

— А я опять сбегу! — нахмурился сколот и мрачно пообещал: — Только не забуду. Ничего. Никому.

— Сбежишь? — удивился Эвбулид и показал глазами на закрытую крышку люка, сквозь редкие щели в которой длинными иглами сочились лучи света. — Отсюда? Как?!

— Сбежал же ведь я от тебя! — с мстительной усмешкой напомнил сколот.

Эта усмешка окончательно вывела из себя Эвбулида: ему вспомнился вбежавший в дом надсмотрщик, погоня на «Афродите», схватка с пиратами на палубе, угрозы их главаря Аспиона…

— Нет, ты не сбежишь отсюда! — возразил он, с удовольствием выговаривая каждое слово. — А если твои варварские боги каким–то чудом помогут тебе, то все равно ты снова попадешь в рабство! Не здесь — так в Риме, не в Риме — так в Сирии, наконец — в Египте! Твоя родина слишком далека, чтобы до нее можно было добраться! Ты хоть представляешь себе, где она находится?

— Да, нужно идти в ту сторону, где деревья обросли мхом.

— Идти–и! — передразнил сколота Эвбулид. — Мы, кажется, сейчас не на земле, а в море!

— Значит, надо плыть за звездой, которая все время показывает на мою родину! — невозмутимо поправился сколот.

— Твоя родина отныне — дом господина! — закричал Эвбулид, пораженный его спокойствием. — А может, даже каменоломня или рудник! О, боги, покарайте его таким рудником, чтобы он вспоминал мою мельницу, как самое прекрасное, что было в его варварской жизни! Он, отнявший у меня все! Все!! Все…

Эвбулид уронил голову на руки и зарыдал, давясь бессвязными слогами. Напряжение последних часов выплеснулось наружу. Оно медленно отпускало его вместе со слезами.

Сколот, наклонив голову, с удивлением смотрел на плачущего грека, еще вчера вечером властного над его жизнью и телом. Несколько часов назад он приказал бить его истрихидой, от заноз которой до сих пор саднило в спине, а теперь убивался, словно женщина, над разбитым кувшином. Грязный. Избитый. Ненавистный.

Глаза сколота торжествующе блеснули.

— А разве ты, эллин, тоже не отнял у меня все? — хрипло спросил он.

— Что все? — не понял Эвбулид.

— Семью, волю, твердь — по–вашему: город. Я возил жито вашим эллинским купцам в Ольвию1 и поэтому знаю немного по–вашему, — объяснил он и провел руками широкий круг. — Леса, реку, пашни, — всё!

— Я не брал тебя в плен! — заметил Эвбулид.

— Конечно! — насмешливо усмехнулся сколот, и глаза его стали злобными: — Но ты — купил.

— Не я — так другие! Какая разница?

— Ты заковал мои руки!

— Но иначе бы ты ударил меня!

— Стреножил меня, как коня!

— Иначе бы ты сбежал!

— Ты надел мне на шею большое ярмо… отнял у меня имя, что дала мне мать — Лад, и стал называть просто сколотом! А знаешь ли ты, что это самый большой позор для нас — потерять свое имя?!

Сколот, назвавший себя Ладом, уже не говорил — шипел, давился словами, обдавая лицо Эвбулида горячим дыханием.

Эвбулид хотел объяснить, что такова участь всех рабов — ведь и сам сколот поступил бы с ним так же, окажись Эвбулид пленником в его «тверди». Но в этот момент крышка люка заскрипела — очевидно, часовой спрыгнул с нее, и через щели пробилось еще несколько лучей света.

Один из них упал на лицо Лада, и Эвбулид невольно содрогнулся, увидев, как изменился облик его раба.

Зубы сколота ощерились, глаза сузились в злобные щели, голова ушла в плечи, словно у изготовившегося к прыжку зверя, — скиф, настоящий скиф сидел перед ним!

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?