Любовь в объективе - Светлана Штауб

– Может не все… – задумчиво повторяет детектив.

– Вы на что намекаете? – решаю уточнить я.

Мужчина выходит из задумчивого состояния и смотрит на меня.

– Я ни на что не намекаю. Просто пытаюсь разобраться в ситуации. Вас бы не затруднило назвать ваше имя и фамилию?

– Эвелина Сафронова, – говорю я и одновременно с тем понимаю, что вопрос явно не нормальный.

Мужчина смущается. Отодвигает воротник рубашки и внимательно смотрит на меня.

– То есть, вы Эвелина Сафронова, сейчас заявляете, что Кристоф Ламбер совершил двойное похищение.

– Двойное?

– Да.

– Я… я… Как это двойное?

Мужчина щуриться, внимательно смотрит на меня.

– Но ведь была похищена одна девушка.

– Всё правильно, – киваю я. – И это я.

Тут же понимаю, что если Майк что-то и подделал, то я сейчас просто взяла и загнала Кристофа в могилу. Если до этого я могла опираться на то, что Майк что-то там подделал, то теперь сама во всём призналась.

– Нет, вы не правильно поняли, – говорю я под удивлённый взгляд детектива.

Мужчина поднимается, огибает стол и просит меня подождать. Сам же удаляется из кабинета. Он возвращается через несколько минут с папкой в руках. Он подходит к столу, кладёт папку передо мной и кивает на неё, возвращаясь на своё рабочее место.

– Вам, конечно, запрещено изучать материалы дела до полного закрытия, но вы поставили меня в такой тупик, что я просто не могу не показать его вам. Изучите.

Я открываю первую страницу. Осматриваю фотографии с места происшествия. Детектив называет конкретную страницу, чтобы я искала слишком долго. Открываю. Доклад. Читаю. Тогда-то тогда-то, в такое-то такое-то время… имя фамилия похищенной – Карина Браун… Тут-то в глазах мутнеет. Я чудом остаюсь в сознании благодаря отработанной технике дыхания.

– Может, воды? – спокойно спрашивает детектив.

– Если вас не затруднит, – говорю я.

Мужчина встаёт, подходи к кулеру, берёт пластиковый стаканчик и наполняет его наполовину. Я же тем временем, пока вода медленно оседает в прозрачном пластике, думаю, где ошиблась и как умудрилась проглядеть тёмную сторону Карины. Нет, это не может быть какая-то другая Карина. Это определённо моя подруга, коллега по площадке и… очень странная девушка, которая постоянно сама себе на уме. Но даже при таком раскладе сложно представить, что Карина способна на нечто подобное. Такое и в самых закрученных киносюжетах не встретишь. Как это вообще возможно? В пору брать ручку и бумагу, да начинать писать мемуары. Даже учитывая моё скудное актёрское портфолио, произошедшего за последний год точно хватит на незабываемый пересказ «жизненных похождений одной неизвестной актрисы». Если до того дойдёт дело, обязательно так и назову книгу.

Принимаю протянутый стаканчик, делаю жадный глоток, а следующими тремя осушаю стакан полностью.

– Спасибо, – говорю я и ставлю пластиковый стакан на стол.

Мужчина возвращается к теме.

– Что скажете? – спрашивает он, кивая на папку.

– Ничего подобного не было.

– То есть, хотите сказать, что Кристоф похитил одного человека.

– А вы думали двух?! – расширив глаза на полную, спрашиваю я.

– Когда вы пришли ко мне и заявили, что похитили и вас, грешным делом подумал, что да.

Я мотаю головой.

– Это бред какой-то. Нет. Конечно нет. Я вообще не понимаю, при чём здесь Карина.

– Вы знакомы?

– Конечно, мы работали на одной площадке. Она… она… – хотелось бы мне сказать, что она моя подруга, но теперь язык даже не поворачивается. – В общем, мы с ней дружили. Но, кажется, это в прошлом.

– Уточню ещё раз, для верности: вы утверждаете, что похитили только вас.

– Да… но… – нужно что-то сделать. Нельзя говорить, что меня похитили. Хотя… я ведь уже и так это сказала. В общем, нужно выкручиваться. – Он не совсем похитил меня. Просто между нами возникло недопонимание. Мы сильно поссорились. Конечно я против похищений и чего-то подобного, но мне не хотелось бы обвинять Кристофа. Я, напротив, хочу, чтобы его поскорее выпустили.

– Очень интересно… – губы мужчины растягиваются в длинную, тонкую полоску. Щёки напрягаются. – Давайте тогда зафиксируем. – Он достаёт телефон из кармана, ставит его на стол так, чтобы камера была направлена на меня, нажимает на экран и обращается ко мне: – Представьтесь, пожалуйста ещё раз.

– Сафронова Эвелина, – говорю я и сразу же замолкаю.

– Вы заявляете, что в день, когда Кристоф Ламбер совершил похищение Карины Браун, в автомобиле была вовсе не Карина Браун, а вы.

– Да, – киваю.

– Может ли это подтвердить кто-то ещё?

Я мешкаю. Кажется, ответа на этот вопрос у меня нет. Разве что…

– Только сам обвиняемый. Кристоф Ламбер.

– Помимо него?

Помимо него…

– Работники магазина, в который въехал автомобиль. Или, как минимум, записи с камер видеонаблюдения. Вы вообще проверяли камеры?

– Проверяли, – уверенно отвечает мужчина. – Но так вышло, что по записям с камер сложно определить похищенную личность.

Просто сюрреализм какой-то. Какое удивительное стечение обстоятельств. И главное, всё на руку… Карине… Карине и её помощнику. Её точно помогал Майк. Он просто не может быть к этому непричастен…

– И что теперь делать? – практически обескуражено спрашиваю я.

– Заводить дело по новой и надеяться на то, что вы не врёте.

– Думаете я вру?! – эмоционально выдаю я.

Мужчина тянется к телефону, завершает запись, откладывает девайс в сторону.

– Нет, я так не думаю. Не думаю, что у вас есть мотив врать. Вряд ли вы таким способом пытаетесь спасти своего друга из заточения. Хотя… учитывая всю странность ситуации… я уже ничему не удивлюсь…

Кристоф.

Я просидел здесь уже чёрт знает сколько. Я просидел здесь бесчисленное количество дней. За это время у меня сменилось несколько соседей по камере, но я почему-то до сих пор сижу здесь, и, кажется, новое заседание суда даже не планируется. Каждый раз, когда я вижу полицейского, я пытаюсь спросит у него, когда меня выпустят? Когда меня переведут в нормальную тюрьму? Когда вообще собираются собирать комиссию для выявления моего психического нездоровья? Они вообще собираются что-то собирать? Но ответ всегда один – в лучшем случае ответа нет. В худшем – мне говорят закрыть рот и сидеть молча.

В какой-то момент, в один из таких дней, ко мне приходит посетитель. Меня снова заводят в помещение, где я встречаю уже знакомого адвоката.