Высокая вода - Донна Леон

Он повесил пальто за дверью и подошел к столу. Сел, взял бумаги и стал читать все подряд. Первая была копией отчета о движении денежных сумм на банковском счету Семенцато за последние четыре года. Брунетти не имел представления, сколько платят директору музея, и пометил себе, что это надо выяснить, но он сразу понял, что перед ним банковская выписка богача. Очень крупные вложения делались нерегулярно; но вдруг со счета снималось по пятьдесят миллионов и больше, опять же нерегулярно. На время смерти на счету Семенцато лежало около двухсот миллионов лир, огромные деньги. На второй странице отчета указывалось, что вдвое большую сумму Семенцато вложил в правительственные облигации. Богатая жена? Повезло на бирже? Или что-то еще?

На следующих листках был список зарубежных звонков, сделанных с номера в кабинете Семенцато. Их было очень много, но снова Брунетти не смог уловить закономерности.

Последние три листка представляли собой распечатку чеков на оплаченные кредитной картой покупки, которые Семенцато совершил в последние два года, и, просмотрев их, Брунетти получил представление о стоимости билетов на самолеты. Он быстро пробежал глазами список, изумляясь, как часто и далеко он летал. Директор музея, похоже, мог провести уикенд в Бангкоке с такой же легкостью, с какой другой бы съездил на дачу, мог слетать на Тайвань на три дня и заночевать в Лондоне на обратном пути в Венецию. Прилагавшаяся к этому выписка из двух его чековых книжек подтверждала, что Семенцато в путешествиях ни в чем себе не отказывал.

Подо всем этим он обнаружил скрепленную стопку факсов. Все они имели отношение к Кармелло Ла Капра. На первом листе синьорина Элеттра написала карандашом замечание: «Интересный человек». Отец Сальваторе, похоже, не имел видимых источников дохода; скорее всего, у него не было определенного занятия или постоянной работы. В налоговой декларации за последние три года он определял свою профессию как «консультант», каковой термин, будучи добавлен к тому факту, что Ла Капра был родом из Палермо, отозвался тревожным набатом в сознании Брунетти. Его банковские выписки показывали, что крупные переводы делались на разные его счета в необычной, можно даже сказать подозрительной, валюте: колумбийских песо, эквадорских эскудо, пакистанских рупиях. Брунетти нашел копию купчей на палаццо, которое Ла Капра приобрел два года назад; он, должно быть, заплатил наличными, потому что соответствующих отчислений ни с одного его счета не было.

Синьорина Элеттра преуспела не только в просвечивании банковских счетов Ла Капры, но она еще сумела раздобыть копии чеков на оплаченные его кредитными картами покупки, как в случае с Семенцато. Хорошо зная, как много времени занимает добывание этой информации по легальным каналам, Брунетти был вынужден принять тот факт, что она должна была проделать это неофициально, что, возможно, означало — незаконно. Он отметил это и продолжил чтение. «Сотбис» и «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке, «Кристис» и «Ковент-Гарден» в Лондоне, Сиднейский оперный театр, очевидно после уикенда в Тайбее. Ла Капра, конечно, останавливался в отеле «Ориенталь» в Бангкоке, куда он, похоже, также летал на уикенд. Увидев это, Брунетти нашел в бумагах перечень путешествий Семенцато и чеки по его кредиткам и чековым книжкам. Он положил бумаги рядом: Ла Капра и Семенцато провели в «Ориентале» две ночи в одно и то же время. Брунетти разложил листки двумя колонками на столе. По крайней мере, в пяти случаях Семенцато и Ла Капра были в зарубежных городах в одни и те же дни, часто останавливаясь в одном отеле.

Чувствуют ли охотники трепет волнения, когда замечают первые следы на снегу или когда слышат шорох деревьев позади себя и, обернувшись, видят яркую вспышку крыльев? Ла Капра и его новое палаццо, Ла Капра и его покупки на аукционе «Сотбис», Ла Капра и его поездки на Восток и Ближний Восток. Его поездки постоянно пересекались с поездками Семенцато, и Брунетти предположил, что причина кроется в их общей заинтересованности в предметах небывалой красоты и огромной стоимости. А Мурино? Сколько предметов его магазин предоставил для нового дома синьора Ла Капры?

Он решил пойти вниз и лично поблагодарить синьорину Элеттру, говоря себе, что он не будет задавать вопросы об ее источнике информации. Дверь в ее кабинет была открыта, и она сидела у компьютера, уставившись в монитор и что-то читая. Он заметил, что сегодняшние цветы были красными розами, провозглашающими любовь и желание, их было по крайней мере две дюжины.

Она ощутила его присутствие, подняла на него глаза, улыбнулась и перестала печатать.

— Добрый день, комиссар, — сказала она. — Чем могу помочь вам?

— Я пришел поблагодарить вас, bravissima Элеттра, — сказал он. — За бумаги, которые вы оставили на моем столе.

Она заулыбалась, услышав, что он назвал ее по имени, как будто восприняла это как должное, а не как вольность.

— А, всегда пожалуйста. Интересные совпадения, не так ли? — спросила она, не делая попытки скрыть свое удовлетворение от того, что она их заметила.

— Да. А как насчет телефонных переговоров? Вы их достали?

— Их сейчас перепроверяют, чтобы посмотреть, звонили ли они друг другу. Они выявили все звонки с телефона синьора Ла Капры в Палермо, а также с телефонов и факсовых аппаратов, установленных здесь. Я им сказала, чтобы проверили, нет ли среди них звонков в дом или кабинет Семенцато, но это займет немного больше времени и, наверное, до завтра готово не будет.

— И всем этим мы обязаны вашему другу Джордже? — спросил Брунетти.

— Нет, он в Риме на каких-то курсах. Так что я просто позвонила и сказала, что вице-квестор Патта срочно нуждается в этой информации.

— Они вас не спросили, зачем?

— Конечно, спросили, синьор. Вы бы не хотели, чтобы они выдавали информацию такого рода без соответствующей санкции, правда?

— Нет, конечно. И что вы им сказали?

— Что это секретно. Правительственные дела. Так они быстрее будут работать.

— А что если вице-квестор узнает об этом? Вдруг они при нем упомянут, что вы воспользовались его именем?

Ее улыбка стала теплее.

— О, я им сказала, что он будет делать вид, будто ничего не знает, поэтому не одобрит подобных упоминаний. Кроме того, я боюсь, что они частенько делают нечто подобное, проверяют частные телефоны и фиксируют телефонные разговоры.

— Я тоже так думаю, — согласился Брунетти.

Он опасался, что разговоры не только фиксируются, но и записываются — этот страх с ним, по-видимому, разделяла большая часть населения, но он не стал говорить об этом синьорине Элеттре. Вместо этого он спросил:

— Нет ли возможности получить результаты сегодня?

— Я им позвоню. Может, после обеда.

— Не могли бы вы мне их тогда принести, синьорина?

— Конечно, могу, — ответила она и вернулась к своей клавиатуре.

Он пошел к двери, но, не дойдя, повернулся, надеясь воспользоваться возникшими между ними в последние несколько минут доверительными отношениями.