Земля – лишь ферма - Артем Мироненко

– Не особо.

– Ну да, если бы понимал, то не профукал бы возможность, которую я тебе предоставил. Ты бы в нее зубами вцепился. Как бульдог. Намертво.

– А ты, судя по всему, вцепился.

– Да еще как! Хотя и начинал с низов, и пахал как проклятый. Поначалу только и делал, что зачищал за всеми.

Как же мне хотелось сейчас вцепиться руками в его горло и сжать что есть силы. Подержать так немного, а потом слегка ослабить хватку. Потом снова сжать и снова ослабить. Сжать, ослабить, сжать, ослабить. И так до тех пор, пока из него весь дух не выйдет. Но для реализации моего скромного желания уже не было никаких возможностей. Их я, благодаря Давиду, истратил на сошку помельче. Хорошо хоть, рот еще не заткнули.

– Знаю я твои зачистки, пахарь! Деревню Потрошино вон как лихо зачистил, что аж камня на камне не оставил! Людей погубил, зверина! Родителей ты моих там погубил!

– Чего?!

– Чего слышал!

– Вот оно что… выясняется. Так ты родом из того села, оказывается. Хм, странно. Как же это мы тебя упустили?

– Другого вопроса я и не ждал. Сбежал. Благодаря моим родителям.

– Случаем, мужик, который нам там настоящую войну устроил, не твой…

– Да, он мой отец.

– Теперь ясно, почему ты меня предал. Мстил.

– Как можно предать того, кто изначально является твоим врагом?

– Жаль мне твоих родителей, но пресловутый закон джунглей никто не отменял. Либо ты, либо тебя. Как говорится, ничего личного, это просто бизнес.

– На крови.

– И что?

– Суда Божьего не боишься?

– Ага, и бумерангом все вернется, и все мои потомки будут прокляты, и гореть мне тысячу лет в адском пламени. Не будь настолько наивен! Подобные проповеди были придуманы для ущербных умов, чтобы страшились они и порабощению своему не сопротивлялись.

Уминая гарнир, Хомяк насупил брови и несколько раз кивнул.

– Перед Богом оправдываться будешь, передо мной не надо. Хотя вряд ли он станет тебя слушать.

– Я? Перед тобой? Перед рабом? Оправдываюсь? Ха! Ты сам себя вообще слышишь?

– Слышу. Ты остановился на зачистках.

– Правильно, время – деньги. Так вот… когда деревней заниматься начал, тогда-то мне и открыли тайные знания. Что уже много лет нами правят существа с другой планеты, которые значительно сильнее и разумнее нас. Высшие создания. Они, и только они решают, кому жить, кому умереть. Кому быть рабом, а кому и возвыситься над их рабами. А ты говоришь, Бог.

– Раб, возвысившийся над рабами, не перестает быть рабом, – пробубнил Давид.

– Мнение облезлой крысы здесь никому не интересно! – заорал Шакалов.

– Абсолютно никому! – поддержал Танк.

В глазах Давида читалось презрение и безразличие к тому, что они о нем думали. Но его молчания Шакалову оказалось достаточно, чтобы смягчить тон, перевести взгляд на меня и продолжить:

– Прилетев сюда, они провели переговоры с истинными на тот момент правителями на нашей планете и заключили с ними пакт о ненападении. В обмен на кое-какие ресурсы и услуги они обязались не развязывать войну, не истреблять нас подчистую и не рушить все то, что нами было создано. Они дали человечеству шанс. Они позволили многим из нас спокойно жить дальше, наслаждаться этой жизнью, размножаться и даже развиваться.

– Ты смотри, какие благодетели. Прямо Деды Морозы долговязые, – произнес я. – Ресурсы, я так понимаю, не только природные, но и человеческие?

– Правильно понимаешь.

– Зачем? Использовать нас в качестве рабов и изучать как подопытных кроликов?

– В том числе.

– А в каком еще?

– Скоро сами все увидите.

– Значит, похищения людей инопланетными гуманоидами и их разбившаяся тарелка в Розуэлле – правда? Там все и началось?

– Отчасти. Тарелки были не только в Америке, но и в некоторых европейских странах, азиатских, африканских, и, само собой, в России они тоже засветились. Короче говоря, везде. Просто им хватило ума не сбивать их.

– Тарелки в голливудских фильмах представлены довольно правдоподобно, зато образ инопланетянина исковеркан до неузнаваемости. Они так людей запутывают?

– Рабу лучше оставаться в неведении. Кстати, и для его пользы тоже. В любые конспирологические теории, которые не лишены здравого смысла, подмешивается столько лжи и бреда, что те становятся для раба абсолютно несостоятельными. Нелепыми. Смешными.

– Но есть же и такие, кто способен отделять зерна от плевел.

– Есть, но их число настолько мизерно, что никакой реальной угрозы они собой не представляют. Рабам некогда ломать голову над какими-то теориями заговора.

Им нужно думать о том, как прокормить себя и своих детей, которых они зачинают в нищете. Они же жениться спешат, размножаться, чтобы потом из кредитов и ипотек не вылезать. Ведь их молодой семье надо где-то жить, что-то есть и на чем-то ездить на каторжную работу, на которой они вкалывают с утра до ночи и еще гордятся этим. Какие там могут быть зерна, заговоры и инопланетяне? Да им в гору глянуть некогда.

– Ясно. Выходит, таких баз, как эта, пруд пруди?

– И даже больше. Вот почему ваши революционные порывы были абсолютно бессмысленными.

– Это да, но как вам удалось за одну ночь целую деревню под ноль вычистить? – Прокашлявшись, я сел.

– Элементарно, Ватсон. Добрые инопланетяне пришли на помощь. Они его называют концентратором какой-то там энергии. Понятия не имею, как он работает, но эта самая энергия способна превратить в пыль все, с чем соприкоснется.

– И откуда же на нас свалилось это долговязое счастье?

– В каком смысле?

– Откуда они прилетели? С Марса? С Венеры? А может, с Юпитера?

– Мелко плаваешь. Эти существа не из нашей Солнечной системы. Да и Галактика наша им тоже родиной не является.

– Серьезно, что ли?

– Что такое секстант, знаешь?

По выражению лица Давида я понял, что он знает. Но он решил отмолчаться, и мне пришлось отдуваться самому:

– Давай только без этого, ладно? Лучше вон Хомяку предложи, тот точно не откажется.

Хомяк вытаращился на меня в недоумении.

– Так вот, Никитка, если бы ты не был настолько невежествен, то знал, что секстант – это астрономический инструмент.

– И что?

– А то, что в далеком семнадцатом веке некий астроном Ян Гевелий, о котором ты, конечно же, тоже слышишь впервые, ввел в свой небесный атлас новое созвездие – Секстант. Такое название им было выбрано не случайно. За несколько лет до этого в обсерватории Гевелия случился пожар и его секстант, в коем он души не чаял, сгорел.