Исповедь без прощения - Екатерина Островская

– Иван Иванович, даже не верится! – воскликнула Даша. – Это просто сказка какая-то!

– Так мы для того и рождены, чтоб сказку сделать былью. Простите за пафос. Давайте встретимся сегодня… Подъезжайте ко мне. Адрес, надеюсь, не забыли?

Закончив разговор, Даша продолжала сидеть в постели с мобильным телефоном в руке и блаженно улыбаться. Неужели все плохое осталось позади? Может быть, все невзгоды были посланы ей как испытание, как экзамен, как проверка – достойна ли она лучшей участи, достойна ли счастья?

Она вдруг вспомнила маму, которая часто повторяла, но не для себя, а, вероятно, для дочери, строчку любимого стихотворения: «Посылает судьба испытанья только тем, кто достоин любви…»

Телефон снова зазвонил, на этот раз незнакомый мужчина поинтересовался, разговаривает ли он с Дарьей Шеиной. А потом объяснил, что он охранник с вахты «Профсервиса» и только что принесли заказное письмо на ее имя, он расписался в получении и хотел бы передать, сказали, что срочное.

– Я вечером забегу, – пообещала Даша, – это вы, Иван Петрович? Я вас не узнала.

Голос, как ей показалось, принадлежал молодому человеку, а все, кто посменно сидел в будке при входе в офис, были людьми пожилыми.

– Нет, – ответил звонивший, – я сегодня на временной подмене. Кстати, чтобы вам не идти специально, могу вечером сам письмо занести, подойду к вашему подъезду, свяжусь по домофону, и вы спуститесь.

Даша помолчала, рассчитывая, сколько времени у нее может занять встреча с доцентом Пахотиным, а потом предложила:

– Давайте, я буду дома после пяти. А вам будет удобно специально идти ко мне?

– Вполне, – согласился незнакомый охранник. – Я живу неподалеку, ваш адрес записан у нас в журнале с данными сотрудников. До вечера!

В комнату заглянул Дмитрий, подошел, наклонился, поцеловал ее и, дождавшись, когда она закончит разговор, спросил:

– Доброе утро! Прошу к столу. Кто тебе звонил?

– Доброе утро, – целуя его в ответ, сказала Даша. – Какое-то письмо с работы хотят занести.

За завтраком Даша рассказала ему про свою диссертацию, про неудачную защиту, про Ивана Ивановича и про то, что он предложил ей работу в Институте российской истории. Дима вместе с ней порадовался хорошим новостям.

В Дашиной квартире было идеально чисто. Но Регина еще раз обвела критическим взглядом пространство комнаты. Потом опустилась перед зеркалом и стала наносить макияж. Делала это и удивлялась тому, как меняется ее лицо, но еще больше поражалась самой себе, на долгие годы забросившей это занятие. А теперь видела себя изменившуюся, помолодевшую, обновленную и удивлялась, почему пренебрегала этим раньше.

Нанеся последний штрих, приблизила лицо к зеркалу и восхитилась тем, что сделала:

– Шикарный тюнинг!

В зеркальной дверце шкафа оглядела себя с ног до головы. И тоже осталась довольна.

Черные обтягивающие джинсы, черная университетская маечка с эмблемой Сорбонны, туфельки на средней шпильке – все из подарков Дашиного приятеля-художника. Регина с удовлетворением подумала, что именно так должна выглядеть одинокая интеллигентная дама в домашней обстановке, когда она скучает и никого не ждет. Еще раз оглядела комнату, поправила стоящий на столе в вазе букет орхидей, которыми регулярно снабжал Дашу Дмитрий, и подошла к книжной полке. Пробежалась глазами по корешкам книг, вытащила альбом с репродукциями импрессионистов и опустилась в кресло. Ждать оставалось не больше получаса. Но звонок в двери прозвучал уже через несколько минут.

Регина открыла и увидела людей в штатском.

– Это квартира Шеиной Дарьи Александровны? – спросил один из них, распахнув свое удостоверение.

– Да, – подтвердила Регина.

– Вы – хозяйка квартиры?

– Нет, я ее подруга, в гостях на пару недель. А что случилось?

Ее попросили предъявить документы, потом спросили, где находится в данный момент сама гражданка Шеина. Мужчины вошли, а с ними и две соседки: очевидно, прежняя супружеская пара отказалась быть понятыми.

– В который раз уже, – пожаловалась соседке Регина и вздохнула: – Жить спокойно девочке не дают! И что они здесь ищут – непонятно.

У нее потребовали предъявить имеющиеся в квартире предметы, не подлежащие хранению. Женщина с усмешкой развела руками. Полицейские и сами, оказавшись внутри, немного растерялись, судя по всему, они рассчитывали обнаружить притон. А тут чистота, книги, картины на стенах – Регина накануне сама развешивала – и большой букет орхидей в хрустальной вазе. Да и сама женщина, открывшая дверь, походила скорее на телеведущую, чем на приятельницу торговки наркотиками.

В квартиру вошел мужчина со служебной собакой на поводке.

– Ой, собачка! – обрадовалась элегантная женщина. – Какая хорошенькая! Это лабрадор? Можно я ее чем-нибудь угощу? У меня есть отварная телятина и баварские колбаски. Она ест немецкую пищу?

– Не надо ничего давать, – грозно ответил мужчина. – Сдайте запрещенные предметы и лучше сами признайтесь, чем вообще вы тут занимаетесь?

– Ничего запрещенного не храним. А в настоящий момент я наслаждаюсь живописью импрессионистов. Сейчас мне больше по душе Клод Моне, а совсем недавно больше нравился Ренуар. А вы кого предпочитаете?

Мужчины переглянулись, но приступили к тому, за чем пришли. Вначале квартиру осмотрела собака. В шкафах ее ничего не заинтересовало, как и в прихожей. На кухне возле холодильника пес принюхался и помахал хвостом.

– Может, все-таки хочет баварских колбасок? – снова предложила Регина.

Но ей не ответили. В совмещенном санузле лабрадор все же задержался, долго обнюхивая пустой угол.

– Здесь стоял кошачий туалет, – объяснила подруга хозяйки квартиры, – но теперь котенок переехал в другой дом, но я немного скучаю по нему – он такой ласковый.

Не доверяя собаке, полицейские решили сами осмотреть квартиру еще раз, но тут появились еще двое мужчин, один из которых представился прокурором, а второй, заметно припадающий на правую ногу, – следователем, сотрудником городского Следственного комитета. Понятых и кинолога с собакой отпустили. Регину просили посидеть на кухне, пока представители правоохранительных структур некоторое время совещались в комнате. Беседовали они недолго. Перед уходом заглянули на кухню и извинились, сказав, что поступила наводка, будто в этой квартире хранят наркотические вещества, и сигнал обязаны были проверить.

– Ничего страшного, – ответила Регина, – мне даже приятно было встретить таких вежливых и обаятельных сотрудников – не то что по телевизору показывают.

Все полицейские ушли, а хромой следователь замешкался у входных дверей, когда прокурор зашел на кухню попрощаться с Региной.

– Ну че, начальник, – подмигнула она, – с Карнауховым что делать будешь?