Исповедь без прощения - Екатерина Островская

Майя осторожно вышла, теперь она куталась в длинный махровый халат.

– Прости, – тихо сказала она, – не надо было открывать. Но откуда же я знала, что они тебя выследят!

– Дура ты, – спокойно сказал Карнаухов, продолжая разглядывать себя в зеркало. Пара царапин от разъяренной жены краснели на лице и шее.

Он потрогал подбородок, соображая, можно ли будет отговориться перед любопытными товарищами, что порезался, когда брился. Потом достал из кармана мобильник и набрал номер, сухо спросив:

– Какие новости?

– Особенно никаких, – ответил мужской голос после некоторой паузы, – но кое-что могу рассказать, но не по телефону.

– Ты мне ответь только, нашли то, что должны были найти?

– Нет, – отозвался мужчина и тут же сбросил вызов.

Майор набрал другой номер и, услышав теперь уже женский голос, закричал:

– Ты обратно на нары захотела? Почему они ничего не нашли? Я тебе устрою такую пресс-хату! Ты у меня не за ворованную колбасу пойдешь, я на тебя пару жмуриков повешу! Слыхала небось, что позавчера в районе двух бомжей зарезанных нашли. Так вот я теперь знаю, чья это работа! Ты у меня…

– Я не у тебя, – перебила его Регина, – ты сначала с Васей Маленьким дела реши, а потом наезжай, шавка злобная.

И снова пошли гудки.

Карнаухов дышал тяжело. То, что с этой бомжихой он разберется завтра же, и разберется жестоко, он знал и уже хотел этого. Но теперь понятно, почему она такая смелая. Очевидно, знакома с Пожидаевым и надеялась на его защиту. И тот что-то пообещал ей… Хотя Пожидаев ничего никогда не обещает… Или врет. Так что эта Регина пусть не надеется на чью-то помощь. Жить ей осталось недолго. И с Васей надо что-то решать, только делать это немедленно. А потом приехать к тестю и объяснить, как мужик мужику, что виноват, сорвался, но сорвался впервые в жизни. Можно даже придумать, что девушка обладает ценной информацией, но не хотела делиться, а теперь она отдаст документы, которые… Нет, очень глупое объяснение! Но можно вернуться домой героем… Сказать, что был на задержании особо опасного преступника, ждал в засаде. А девушка в халатике на голое тело – часть заранее спланированной операции.

Карнаухов успокоился. Ничего, он выкрутится, не впервой! Он, кажется, придумал, что делать. Покосился на любовницу и приказал:

– Кофейку сделай! Только свари нормальный, растворимый мне на работе уже поперек горла. Я смотаюсь по делам, а потом вернусь…

Старший оперуполномоченный Мошканов вышел из районного управления и посмотрел по сторонам. Знакомый «Мерседес» мигнул фарами, и старший лейтенант поспешил к нему. Поравнявшись с машиной, оглянулся и открыл дверь.

– Садись быстрее, – приказал Карнаухов и после того, как Мошканов оказался рядом, спросил: – Оружие при тебе?

– Да, – ответил оперативник, – а что, мы куда-то сейчас поедем?

Старший следователь посмотрел в окно и, не оборачиваясь, кивнул.

Помолчал немного и продолжил:

– Насколько я понимаю, служебное расследование закончилось?

– Да, мне сказали, что все… – пробормотал Мошканов, – говорят, что влепят неполное служебное соответствие. Но точно никто не знает.

– Сказали… Ты слушай больше! Тебя с позором гнать собираются. И ничего не закончилось: идет борьба за очищение рядов. Но сегодня ты можешь из оборотня в погонах превратиться в героя. Поможешь мне в одном деле и считай, что карьера тебе обеспечена. Согласен?

– Так я не против, если все законно. Что делать надо?

– Ничего, просто поприсутствовать. Хорошо, что ты не в форме – светиться лишний раз не стоит. По моим агентурным сведениям, тут неподалеку в одной баньке сегодня будет расслабляться некий преступный авторитет, которого ищут давно, а взять никак не могут. Вполне возможно, что он вооружен. Вот ты и нужен для того, чтобы меня подстраховать. Хотя не думаю, что он в парилке с пушкой сидит, но тем не менее…

– Так мы баню поедем брать?

– Мы едем брать особо опасного преступника. Можно было бы группу захвата вызвать, но, если они примчатся, а там никого, смешно получится. Такое уже не раз было. Ребята врываются, кричат: «Всем на пол!» А там массажный салон или кафешка, где люди культурно отдыхают… И к тому же, если наш клиент будет в бане, то вся слава кому? Этим ребятам из группы захвата. И слава, и телевидение, и премии. А мы вдвоем аккуратно и тихо возьмем… А если его не окажется, то уйдем…

– Я понял, – обрадовался Мошканов. – А если он будет сопротивляться?

– Тогда стреляешь на поражение! – ответил Карнаухов.

Машина тронулась с места.

– А он там один будет? – поинтересовался оперуполномоченный.

– В бане он всегда один. А его охрана снаружи в машине ждет, один или двое. Но сопротивления они не окажут: сам понимаешь, какая стрельба, когда их босс внутри голый… Так что не переживай!

– Так я не переживаю. Просто думаю, как лучше их обезвредить, чтобы и пикнуть не успели.

Вскоре «Мерседес» въехал во двор, двигаясь вдоль ряда голых тополей к освещенному автоматическому шлагбауму.

– Здесь вроде офис какой-то, – вспомнил Мошканов.

– Был когда-то, – ответил Карнаухов.

Не доехав до шлагбаума пару метров, следователь остановил машину.

– Баня сбоку, – объяснил он, – лампочка над входом не горит – это нам сигнал, что объект внутри. У дверей внедорожник. Я подхожу к нему первым, а ты перелезаешь через заборчик, огибаешь здание и ждешь за углом. Если меня не пропустят и потребуется помощь, я крикну, а ты сразу подскакивай к машине. Вытаскиваем тех уродов, что внутри машины, и мордой вниз… Так что приготовь табельное оружие.

Карнаухов вышел из «Мерседеса». Он постоял немного возле водительской двери, потом медленно прошелся вдоль шлагбаума, разминая ноги, и направился в сторону одного из домов, пропав в густой тени.

Мошканов о чем-то старательно задумался, а потом достал мобильный:

– Алле, это программа «На страже закона»? – негромко произнес он в трубку. – Вас беспокоит старший лейтенант Мошканов. Сейчас проводится секретная операция по задержанию особо опасного преступника. Записывайте адрес… Да, да – прямо сейчас и проводится. Я в ней как раз принимаю участие. Присылайте срочно съемочную группу. Сенсацию гарантирую…

Он отключил телефон и перекрестился, после чего вышел из машины.

Карнаухов тем временем подошел к шлагбауму, пригнулся и пролез под ним. И вскоре подошел к крыльцу главного входа. Постоял немного и направился к углу здания. Увидел Мошканова, идущего вдоль невысокого забора, махнул рукой, торопя его.

Завернув за угол, следователь, понимая, что за ним наблюдают из внедорожника, пошел медленно и вальяжно, поглядывая на темные окна здания. Когда он оказался возле внедорожника и остановился в шаге от водительской двери, он показал знаком, чтобы водитель опустил стекло. Тот открыл дверцу и спросил: