По законам звездной стаи - Георгий Ланской

– Чего случилось?

– А, долго рассказывать… Меня домогались.

– И что? – фыркнул Антон. – Тоже мне, проблема.

– Так мужик же!

– Безуспешно?

Егор скорчил гримасу, мол, не задавай глупых вопросов, и мрачно уставился в окно-витрину.

Антон посмотрел туда же.

Мимо, облепленные со всех сторон противным мокрым снегом, шагали прохожие, сновали машины, недовольно сигналя, когда какая-нибудь ушлая бабуся старалась перебежать дорогу в неположенном месте. Напротив кафе располагалась аптека, куда не зарастала народная тропа. Бежать до подземного перехода было далеко, до светофора – еще дальше. Несмотря на гневные свистки милиции и гудки автомобилей, старушки и старички бодрой трусцой носились по проезжей части, угрожающе размахивая своими костылями.

– Ты мне какую-то информацию хотел слить? – вдруг спросил Егор. – Если в этот номер, то давай, а если в следующий, то уже не надо. Я из «Желтухи» ухожу.

– Да ладно?!

– Вот тебе и ладно… Чего хотел сказать-то?

Подошел официант, ухнул на стол громадное блюдо из серебристого металла в форме виноградной грозди, на котором шипела отбивная. Антон надолго замолчал, вертел в руках чашку с перетекавшей с одного края на другой кофейной гущей и смотрел в пустоту. Егор терпеливо ждал.

– Знаешь, я ведь в Москве совсем чужой, – нехотя признался он, когда официант отошел. – Ну, сокурсники какие-то, кореша по проекту… А потом, когда дело дошло до чего-то серьезного, выяснилось, что, по сути, у меня никого тут и нет. Разве что Маша…

– Бывает, – невнятно прошамкал Егор, алчно набросившись на мясо.

Отбивная была хороша: прожарена как раз так, как он любил, в россыпи картофеля фри, сложного набора тушеных овощей, политая сочным соусом.

– Глупо, конечно, – нервно улыбнулся Антон. – Мне, понимаешь, даже попросить некого… Конечно, Маша может все это решить сама, у нее полно друзей, которые будут рады, но я не хочу, чтобы она… Ну…

– Антоша, ты роди уже поскорее, – пробурчал Егор. – Как-то все это очень туманно… ты чего хочешь?

Антон снова замолчал, а потом, словно ринувшись в холодную воду, выпалил:

– Егор, мы с Машей решили пожениться. И я прошу тебя быть свидетелем на нашей свадьбе.

Егор подавился куском мяса и закашлялся. Антон похлопал его по спине и виновато улыбнулся:

– Ты не волнуйся так…

– Да я… ты бы хоть как-то меня подготовил… Ну, что я могу тебе сказать… Поздравляю.

Егор прокашлялся, вытер слезящиеся глаза. Отхлебнув из бокала сок, снова закашлялся.

– Антон, а почему я? – спросил Егор, придя в себя. – Мы ведь даже не друзья. Ну, снялись в эпизоде вместе, ну, потусили пару раз в клубах, интервью это… Я, конечно, очень ценю твое предложение, но… Не кажется ли тебе, что кто-то более близкий будет на свадьбе уместнее?

– Я же тебе говорю: мне некого позвать. С моей стороны на свадьбе почти никого и не будет, даже родителей. И торжество будет без всяких там идиотских белых платьев, раззолоченных карет с пупсиком на крыше. Не люблю я этого! Маша позовет человек двадцать, а мне и позвать-то некого. Понимаешь? Моя свадьба, а я на ней как чужой.

– И когда мероприятие? – дружелюбно спросил Егор.

Странный он, этот Антон… Хороший парень, только вот ввязывается в какую-то авантюру.

– Сразу после Нового года. Числа двенадцатого. У нас будет перерыв в съемках. Праздники, то-сё… Ну, так что? Ты согласен?

– По мне, так ты делаешь что-то невероятно глупое, – весело фыркнул Егор. – Это я не про твою женитьбу, а выбор меня в качестве свидетеля. У меня и трезвого-то рот не закрывается, а пьяный я вообще себя не контролирую. Меня же будет не заткнуть!

– Вот и отлично, – обрадовался Антон. – Сэкономим на тамаде. Так что на двенадцатое число ничего не планируй.

– Погоди, я не могу так сразу тебе сказать, – спохватился Егор. – Я же на новое место перехожу. Буду блистать интеллектом на цветном телевизионном экране. А вдруг я буду занят?

– Ну, придумаешь что-нибудь. Или мы тебя отмажем. Маруся, когда в гневе, горы двигать может. Так что этот вопрос решим.

В кармане Егора завибрировал мобильный.

Он бегло глянул на номер и поморщился. Звонили из приемной редакции.

– Егор? – сладко пропела в трубку Настя. – Тебя срочно вызывает шеф. Советую поторопиться, он просто рвет и мечет.

Искандер был не просто зол. Главный редактор пребывал в бешенстве. Хорошо еще, что изъян обнаружили корректоры, которые перед Новым годом обычно работали из рук вон плохо, потому что требуется вычитать сразу два номера подряд – новогодний и рождественский. Журналисты пропускали кучу нелепостей, некоторые из них в корректорском отделе даже записывали в специальную книжечку, которую перечитывали в периоды временного застоя под чаек и дружный хохот. Особенным успехом пользовалась Анастасия Цирулюк, любимица шефа и головная боль всего отдела. Чего стоили только такие ее перлы, как: «Все погибшие стали жертвами», «Сами автомобилисты не подозревают, что их машины моются и тем самым загрязняют окружающую среду», но наибольшим успехом пользовался очерк о кремлевской больнице с потрясающей фразой: «Повысилась эффективность использования коек».

– Не иначе как в кремлевской больнице открылся бордель, – флегматично сказала волоокая Лена, старший корректор издания, рыжеволосая бестия с пухлыми губами, томной грацией ленивой пантеры и склочным характером. – Либо они спят на кроватях в две смены. Представляете: случись катастрофа, на койку положат валетом президента и премьера, а министр чрезвычайных ситуаций будет ставить им градусник и клизму.

Егора Черского Лена любила всеми фибрами души: молодой, приветливый, кофе не зажимает – всегда поделится. И как эротично снимает с себя куртку и шарфик, хлопая ресницами и извиваясь… Все девчонки редакции сбегались на это посмотреть, выпивали по кружке кофе и воодушевленные шли работать, а он только хохотал.

– Гоша, у тебя такой взгляд… – как-то сказала Лена. – Как бы мне от моего чудовища добиться такого?

Настя Цирулюк только фыркала: «Этот Черский – просто выпендрежник. Ну, снял куртку, ну шарфик стянул, тоже мне зрелище, и чего местные дурынды на это слетаются, как мухи на…»

Лена меланхолично изрекала, стоя в дверях:

– Ничего ты не понимаешь, Настя. Я после этого чувствую себя женщиной. В глубине души я уже стою перед ним голая…

Было у Черского еще одно достоинство, за которое его обожали корректоры, – его материалы почти не нуждались в правке. Ну, запятую пропустит, ну опечатка вылезет… Не более. Егор был грамотным, серьезным и вдумчивым, проверял свои статьи несколько раз. Поэтому его довольно быстро стали править сквозь пальцы. Вот и в тот раз Лена бросила на выведенную из принтера прозрачную пленку беглый взгляд, проверяя ее на брак. Полосу делал Егор, поэтому ляпов в материале не ожидалось. Править в черновике его статью Лене было некогда, и без того работы хватало. Видимого брака не наблюдалось. Лена уже приготовилась отнести пленку в типографию, как вдруг ее взгляд наткнулся на что-то странное. Не поверив своим глазам, она вчиталась в статью.