Падение звезды - Фридрих Незнанский

— Нашла.

— И где он сейчас?

— В гробу. Я вдова.

— О! — Бондаренко неопределенно покачал головой. — Послушайте… Кажется, между нами тогда произошло небольшое недоразумение?

— Кто старое помянет…

— Да-да, вы правы. И все же я бы хотел искупить свою вину. Послушайте, Вика, а что, если нам переместиться отсюда ко мне домой, а? Вы же не любите китайскую кухню. А я вас накормлю настоящим русским ужином. Икорка, осетрина, салаты — все как полагается.

— Сами, что ли, приготовите?

— Зачем? Закажу в одном хорошем ресторане. Его владелец — мой старый друг. К тому же он должен мне энную сумму денег, так что будет рад удружить. Ну так как?

— Мне нравится здесь, — ответила красавица. — Только закажите мне вина. И еще…

— Что?

Красавица передернула плечами:

— Не могли бы вы принести мне платок из гардероба? Мне что-то зябко.

— Сейчас попрошу официантку…

— А самому слабо? — лукаво прищурилась красавица.

Бондаренко улыбнулся и погрозил ей пальцем:

— Ага-а. Значит, это испытание на рыцарство? Я готов его пройти, если вы согласитесь после ресторана погулять со мной по ночной Москве.

— Что ж, я не против.

— В таком случае лечу! Давайте номерок!

Бондаренко встал из-за стола, взял номерок и направился в гардероб.

Вернувшись, он собственноручно закутал девушку в платок и заказал бутылку вина:

— Ну как? Справился я с ролью рыцаря?

— На пять с плюсом.

Феликс улыбнулся:

— А вы стали еще красивее, с тех пор как мы…

— Вы мне льстите. Годы никого не красят.

— Да ладно вам. Не так уж много времени прошло. Тогда вы были совсем еще девочкой. А сейчас — настоящая олимпийская богиня! У вас даже осанка изменилась. Помнится, раньше вы немного сутулились… как будто все время чего-то смущались.

— Годы меня выпрямили.

— Ода!

Они продолжили беседовать — легко и непринужденно, словно не было этой разлуки длиной в несколько лет. Однако минут через пять красавица извинилась и, взяв сумочку, направилась в дамскую комнату.

— Только поторопитесь. А не то я умру от скуки, — игриво сказал ей Феликс.

— Умрете. Но не от скуки, — загадочно ответила девушка и странно улыбнулась.

Феликсу стало немного не по себе от этой улыбки. Однако, будучи мужчиной многоопытным и самоуверенным, он приписал это странное замечание тем неистовым эротическим упражнениям, которые ждали его и девушку в ближайшие часы.

«Однако, та еще штучка!» — с удовольствием подумал он.

Девушка ушла. Чтобы сократить минуты ожидания, Бондаренко плеснул себе в стакан виски и залпом выпил. Внезапно у него закружилась голова, ему стало душно. Медленным, неверным движением Феликс расстегнул ворот рубашки и тряхнул головой, прогоняя навалившуюся дремоту.

— Ч-черт… И выпил вроде немного, — удивленно проговорил он. Затем замер на секунду, тупо глядя на стакан, и, покачнувшись, ткнулся лицом в стол.

Когда спустя несколько минут официантка подошла к столику осведомиться о дальнейших заказах, Феликс Савельевич был уже мертв.

На салфетке, которую он сжимал в пальцах, было написано шариковой ручкой: «Бондаренко».

Слово было перечеркнуто жирной синей линией.

Галя Романова так пристально прсмотрела на официантку-казашку, что та поежилась под ее взглядом.

— Хорошо, — сказала Галя. — А теперь расскажите, как выглядела эта девушка.

Официантка наморщила лоб:

— Ну как… Красивая… Молодая…

— Опишите ее внешность. Блондинка или брюнетка?

И вновь официантка погрузилась в размышления.

— Блондинка, — выдала наконец она. — Вот только… Понимаете, мне показалось, что это был парик.

Галя оторвалась от блокнота, в который записывала приметы, и спросила:

— С чего вы так решили?

— Понимаете, до того как сюда устроиться, я в Лужниках работала, париками торговала. Стольким женщинам примерять помогала, что с первого взгляда отличаю — парик это или настоящие волосы. У нее-то паричок был очень хороший. У нас такие редко появлялись. Спросом потому что не пользовались — из-за дороговизны.

— Значит, она была в парике. А что вы скажете о лице?

— Ну она была в темных очках. Вот носик хороший такой… аккуратный. И овал лица замечательный. А ростом она сантиметров на десять повыше меня будет. Прямо как манекенщица или королева красоты какая-нибудь. Вот вроде как у вас. Хотя… — Официантка пожала плечами. — Может, это из-за каблуков?

— Значит, рост у нее метр семьдесят пять — метр восемьдесят. Так? — подытожила Галина.

— Так, — кивнула официантка.

— Нос прямой, — продолжала писать Галя. — Лицо… худощавое?

— Скорее да, чем нет.

Галя Романова педантично вписала приметы в блокнот. Затем спросила:

— Какие-нибудь особые приметы можете назвать? Родинка на щеке? Шрам?

— От аппендицита? — прыснула в кулак официантка, но, натолкнувшись на суровый взгляд Романовой, согнала улыбку с губ. — Да нет, не было у нее никаких родинок. Вот разве что…

Галя прищурилась:

— Что?

— Мне показалось, что она немного близорукая. Она меню к самым глазам подносила. Вот так. — Официантка показала.

Галя вписала в блокнот: «Возможно, носит очки». Потом спросила:

— А как они общались? Как старые знакомые или как будто только что познакомились?

Официантка задумалась.

— Вы знаете, сначала мне показалось, что он ее просто клеит. А потом… Потом я вроде бы краем уха слышала, как они прошлое вспоминали. «А помните то, а помните это». Что-то в этом роде.

— Гм… — сказала Галя и задумчиво почесала авторучкой переносицу.

«На проститутку непохожа. Да и бумажник у Бондаренко остался в кармане. Значит, не кража и не ки-далово. Искать нужно среди знакомых. Причем среди тех, с кем Бондаренко давно не виделся».

— Простите, можно спросить? — робко заговорила официантка.

— Спрашивайте.

— А чем она его… отравила?

— Похоже на клофелин.

— Но ведь от него только засыпают!

Галя усмехнулась:

— А вы откуда знаете?

Официантка потупила взгляд:

— Так по телевизору часто об этом говорят. В программе «Криминал».