Принцессы Огненного мира - Яна Алексеева

– Подумай…

А потом встал, нежно провел кончиками пальцев по моей щеке и стремительно вышел со двора.

А я осталась и долго разглядывала маленькую фигурку из полированного камня светло-песочного цвета. Маленький котенок гордо застыл на моей ладони.

Первый дар? Разве я достойна?[12]

Третья принцесса Сина Э'Харрез. Харрия

Сколько себя помню, в детстве я всегда чего-то боялась. Высоты, темноты, резкого окрика отца, гадких выходок брата, деревянного меча в руках первой наставницы… Потом, несколько лет спустя – неизвестности и предопределения… Хотя предопределение я больше ненавидела.

Странно? Что поделать… но именно страх сделал меня тем, чем я теперь являюсь. Страх и те, кто обнаружили его во мне. Те, кто насильно порождали во мне ужас, заставляя отворять на изломе души врата сознания. Отворять так широко, чтоб нечто вошло в меня и победило. Учителя… только хочется назвать их по-другому – мучители!

И они преуспели. В какой-то момент сражения, учебного ли, реального ли, меня настигал приступ неконтролируемого ужаса, застилающего зрение серым туманом и намертво парализующего тело. Потом поток извне превращал мышцы в податливое желе, ноги подкашивались, а сознание готовилось уплыть куда-то за грань реальности. Но это лишь преддверие!

Спустя миг происходило то, ради чего ежечасно и ежеминутно меня тренировали, направляли, учили изменяться… Выброс энергии, провоцирующий на неподконтрольные сознанию, инстинктивные действия, чаще всего абсолютно невообразимые, но в итоге приносящие успех. И еще куда более ужасающие, чем события, провоцирующие изменение. А вот для Вечной воительницы, заступающей на мое место в такие моменты… это жизнь. Краткий миг, когда она вновь возвращается в мир, чтоб сразиться и победить! Это похоже на одержимость, но не является ею по сути, ведь когда битва кончается, гостья уходит добровольно.

А страх, приступы которого меня научили контролировать, слабость, минуты которой укорачиваются изнурительными тренировками, – это цена, которую я плачу за способность побеждать всегда и везде. Это ключ, отворяющий врата сверхъестественного, единственный, доступный нашему ордену.

Чем оплачивают силу другие мои сестры? Страстью, смехом, любовью, да мало ли! Это личное дело каждой орденской воительницы… ее и наставника.

Порой в душе поднималась ненависть к тем, кто не дал мне возможности пойти другим путем, но, осмотревшись, я понимала, что моя участь не хуже и не лучше, чем у прочих. И не заслуживает ненависти. Я притерпелась не проклиная больше до потери сознания предопределение, отдавшее меня в лучший боевой орден Харрии, с видимым спокойствием принимая грядущую неизвестность. И не пыталась заглянуть в будущее. Для того есть провидицы, чья доля порой страшнее моей.

Но порой так хочется знать! Что будет? Жизнь или смерть, удача или отчаяние ждет меня? Но я не рисковала, потому что забыть то, что узнано, невозможно, а знание будущего не делает доступным его изменение! Что может быть хуже, чем знание будущего и невозможность его изменить?

Только традиции, бестрепетно исполняемые всеми без исключения королями династии Харрез.

Шеран Т'Ардор с отвращением оглядел стены зала Советов, испещренные многочисленными ритуальными надписями. Затем неприязненно уставился на стол, за которым собрались члены Совета Кланов.

Тысяча предков! Горы благие! Когда дела пошли настолько плохо? На первое послевоенное собрание явились представители всех десяти кланов, но неужели у Т'Варей и Т'Гелан не осталось ни одного взрослого эйли правящего рода, способного прийти на Совет?

Рэйли-э, жрицы горного святилища, с любопытством осматривались по сторонам. М-да, раньше их сюда не пускали, впрочем, они и не рвались. Другие, куда более важные дела были… Нарушение освященных веками традиций, завопили бы старшие! И где они, эти старшие? Там же, где и самостоятельные одиночки.

Шеран потер зудящую щеку, украшенную длинным шрамом.

Какие, к предкам, традиции, если Великому князю во главе гвардии лично приходится вставать на защиту приграничных территорий, потому что ни одного эйли, способного держать в руках оружие, просто нет?

Откашлявшись, он пролистал бумаги, стопку которых ему подсунули советники.

– Начнем, пожалуй? – хмуро проговорил вампир, открывая заседание. Молодые князья сосредоточенно и благоговейно взирали на своего повелителя, молодого повелителя, последнего Князя. Горы благие, грустно подумал тот, скольких из них я водил в бой? А вот вести за собой в мирную жизнь еще не приходилось.

Потом… о грустном потом.

Унаследовав в самом начале войны за отцом и братом великокняжеский долг, Т'Ардор не успел приобрести мирного опыта, зато выше крыши хлебнул боевого. А теперь придется как-то отстраивать разрушенное и восстанавливать уничтоженное… и ждать помощи не приходится. Нужно справляться самим. Теперь и всегда. А спросить совета стоит у старой рэйли Нэгаи.

А пока поговорим… о жизни.

Завершая длящийся более часа спор, вызванный совершенно разным пониманием срочной необходимости, Князь угрюмо сказал, глядя в исписанные бумаги:

– Плохо, но не безнадежно, и, если эрреани исполнят свое обещание, жизнь продолжится. Гномы помогут с восстановлением террас, и Т'Диар займутся посевом. Верон, отряди посланника. Кланы Т'Виар, Т'Карен и Т'Витар выделят по десять эйли в помощь Т'Варен и Т'Гелан… Займетесь восстановлением городов. Ну и столицы тоже, разумеется. Т'Леарин и Т'Кеован – на вас патрулирование Приграничья. Чтоб по полной аале выставили. Не смотри на меня так, Гелан, я знаю, у тебя есть нетронутые резервы. Т'Вассен, – он, на миг замялся и решительно кивнул сидящему напротив шаману, – как обычно. А скальными химерами займусь я сам.