Убойная марка - Иоанна Хмелевская

В ответ он услышал, что так каждый говорит Можно подумать, в суде получают срок только невиновные. Он тоже получит своё, доказательств хватит. Раз выбрал тактику отрицания — его дело, только пусть учтёт, что отягчающие вину обстоятельства существенно влияют на срок отсидки. Сколько? Убийство с целью грабежа потянет на двадцать пять лет. Впрочем, поговорили, хватит. Вот, прочитайте и здесь подпишитесь.

На этом и закончился утомительный допрос, Антось, весь в нервах, отправлен в камеру предварительного заключения. Пусть пока там посидит.

— От убийства любой адвокат его избавит, — недовольно проворчала я, — раз его отпечатки пальцев были вторые, а не первые. У судей возникнет вполне обоснованное сомнение, и в результате ничто ему не грозит. Кто там следующий?

Следующей оказалась Марлена, сестрица Антося. От совместного распития водки её брата с Веславом девица отказалась сразу, уразумев, что никакое это не алиби. Нет, она не врала, водку распивали, могла просто перепутать день, что тут особенного? Куба? Какой Куба? А, такой весь в веснушках? Видела конечно. Дружок брата. Он из Варшавы, приезжает не очень часто. Был недавно, недели две назад. Какие у них интересы?

Она не знает, ей это ни к чему. И вообще, в мужские дела она не встревает А они посидят у телевизора, иногда пивка разопьют, а то и водочки, у брата таких дружков вагон и маленькая тележка, а ей до них дела нет. Ладно, а Кубе.

В принципе симпатичный, весёлый, при девушках не выражается, вот только в последнее время какие-то неприятности у него были…

На полях протокола краткое примечание:

«Спохватилась, прикусила язык».

И все равно прокурор прицепился, как репей к собачьему хвосту, какие неприятности да какие, пусть напряжётся, вспомнит.

Сделав вид, что вспоминает, Марлена долго молчала, а потом высказала предположение: может, девушка дала ему от ворот поворот? Деньги? Нет, деньги у него были. Нет, он не просил взаймы, не искал фраера, чтоб обобрать. Деньги сами по себе были, откуда — она не знает.

Да мало ли какие неприятности у людей! Вот и у него были, а какие — ей неизвестно.

А где она сама была в тот вечер, когда убивали Веронику?

В расстроенных чувствах она была. Да сами подумайте! Весек куда-то запропастился, искала его, искала — без толку, ну и просидела дома весь вечер. Как же, не одна, а с соседкой, Алькой.

У Альки тоже неприятностей хватает, вот они и утешали друг друга. А на следующий день она уже этого Кубы не видела, уехал, должно быть.

А, ну конечно, на следующий день все узнали про убийство, столько о нем разговоров, что ей не до приятелей брата было. Нет, ничего конкретного об убийстве сказать не может, знает лишь то, что от людей услышала. Насчёт неприятностей у Кубы? Нет, не сама догадалась, просто случайно услышала, как в разговоре с её братом Куба буркнул «прошляпил». И все. Нет, больше ничего она случайно не услышала.

— И что? — разозлилась я. — Так и не удалось выжать из неё, что же такое конопатый прошляпил? Надо было Антося посерьёзнее об этом порасспросить.

— Сегодня именно об этом и расспрашивают, — успокоил меня Януш. — Перед этим должен был состояться первый допрос Патрика, но я о кем пока ничего не знаю, придётся тебе набраться терпения.

Вот с чем у меня всю жизнь было плохо, так с терпением. Из того, что я прочитала, стало ясно: лгали все, как на них ни давило следствие.

От пребывания в доме погибшей отказаться не могли, следы говорили сами за себя, но во всем остальном врали, кто во что горазд. И надо признаться, выкручивались умело, ни один суд не станет рассматривать обвинение, построенное на таких показаниях.

Стало ясно: без таинственного Кубы не обойтись. Я даже не могла до конца поверить, что он был у Вероники. Без отпечатков его пальцев и ботинок — как поверить? Антось мог запросто его придумать для спасения собственной шкуры, Веронику же мог посетить совсем другой человек, нам ещё не известный. Ага, а откуда Антось знал Патрика?

— Ты просто не обратила внимания, — упрекнул меня Януш, отобрал протоколы, стал перелистывать и ткнул в один из листков. — Вот здесь, видишь, тут он говорил спокойно, не дёргался и на вопрос следователя так же спокойно ответил: не помнит, лично он Патрика не знал, кто-то его ему показал издали и назвал имя. Было это с год назад.

Вполне вероятно, Патрик мог бывать в Болеславце в то время ещё при жизни дяди, сам же признался — и цветы дарил, и чай. Глупо все же провели первый допрос с ним.

— И вообще не нравится мне вся эта история, — так прямо и заявила я Янушу. — Ничто не говорит в пользу Патрика, убийцей с равным успехом может быть каждый из трех кандидатов. Оправдаться мог разве что тот самый мифический Куба, потому что Вероника его не знала…

— Откуда это известно? — перебил меня Януш. — А может, как раз знала, могла опознать и обвинить Антося.

— А если не знала, тогда у него не было причины её убивать. Да, он был там первым, был недолгое время, может, ждал, пока она уйдёт. И тогда он заберёт монеты. У Патрика не было причин красть монеты, он и так наследовал нумизматическую коллекцию. Слушай, тут вообще пробел в допросах. Ты заметил? Ни слова о нумизматической коллекции.

— Вовсе не пробел, — возразил Януш. — Специально не спрашивали, чтобы не спугнуть вора.

Пусть думает, что следствие ничего о монетах не знает. Тогда похититель может вынуть монеты из укрытия и даже попытаться продать.

— Не Антось же — его посадили, — Сообщник. Сестричка. Веся-металлист.

Тут вспомнилось вдруг одно обстоятельство, и я поспешила поделиться им с Янушем.

— Патрик, по словам Гражинки, окончил технический вуз по металловедению, откровенно говоря, не знаю, какой именно вуз, может, один из факультетов политехнического. Не может так быть, что Патрик с Веславом познакомились на почве общих интересов? Ну ты понимаешь, что я хочу сказать…

— Понимаю, и очень может быть. Надо будет проверить. Не понимаю только одного: я в отставке и почему-то должен расследовать это страшно запутанное дело. Знаешь, я устал…

Письмо Гражинки отозвалось во мне со страшной силой. Я попыталась вызвать в себе раскаяние и наткнулась на большие трудности.

— Я понимаю, конечно, ты устал. Но как же быть? Нельзя же так его оставить. Я просто не могу!

— Значит, я вынужден этим заниматься и впредь, что поделаешь. Так и быть, подкину им идейку, а пока должен тебе ещё вот что сказать: в настоящее время обыски проводятся сразу в нескольких домах. Похоже, ты затронула амбиции прокурора, вот он и выдал ордера.

— А где?

— У Веся и Антося, у их паненок, ну и у Патрика.

— Так уже известно, у кого он проживал в Болеславце?

— Нет, обыск проводят в его варшавской квартире.

— Странно. Какой смысл искать что-то в Варшаве? Если он крал и убивал в Болеславце, при чем здесь Варшава? Ещё неизвестно: на самом ли деле именно он крал и убивал. Что они надеются обнаружить в его варшавской квартире?