И плачут ангелы - Уилбур Смит

— Ты только посмотри! — восхищенно воскликнул Гарри.

Буйволы начали уходить от пожара в подветренную сторону. Одно стадо постепенно сливалось с другим: сначала сотня голов, потом пятьсот, а потом и тысяча. Вскоре многие тысячи животных двигались единым потоком, все быстрее уходя на запад, и земля дрожала под ударами копыт. Время от времени один из быков останавливался, и коровы тоже замедляли шаг. Мощный, точно каменная статуя, бык поднимал рогатую голову, защищенную роговыми наростами, и втягивал влажными ноздрями ветер с востока. Едкая гарь заставляла животное моргнуть, развернуться и перейти на тяжелую рысь. Коровам передавалось беспокойство вожака, а рыжие телята с удивленным мычанием жались к материнским бокам.

Теперь свободного пространства не осталось, стада шли сплошным потоком шириной в милю. Гигантские животные, самое большое из которых весило более полутора тонн, двигались рядом, уткнувшись мордами в хвосты впереди идущих. Первый ряд выскочил из леса на окраину поляны, а сзади напирали все новые плотные ряды, которые скрывались в облаках поднятой пыли и между серебристыми стволами брахистегий.

Ральф завязал шарф, закрывая рот и нос, и натянул шляпу пониже.

— Гарри, дружище, с этой стороны фургонов, — Ральф широко махнул рукой, — все буйволы — мои, а с той — твои.

— И гинея тому, у кого будет больше добычи! — согласился Гарри, заряжая свой «ли-энфилд».

С диким индейским воплем он воткнул пятки в бока лошади и помчался прямо на надвигающихся буйволов.

Ральф не стал следовать его примеру и пустил лошадь рысью, под углом к бегущему стаду, чтобы не спугнуть животных преждевременно: их внимание было полностью поглощено пламенем за спиной, что позволило охотнику подобраться совсем близко. Выбрав подходящего быка из переднего ряда, Ральф прицелился в толстую, как бочка, шею — в складку голой, покрытой коростами кожи.

Топот копыт и мычание телят почти заглушили звук выстрела. Бык на бегу ткнулся носом в землю и, перекувыркнувшись через голову, упал на спину, потом уныло заревел, судорожно подергиваясь в смертельной агонии. Испуганное стадо понеслось галопом.

Ральф высвободил обе руки для стрельбы, управляя конем тычками пяток и носков, и упорно двигался навстречу сплошному потоку черных туш. Иногда дуло ружья оказывалось в нескольких дюймах от гигантской шеи, и мгновенная вспышка пламени, стремительная и яркая, будто наконечник копья, погружалась в толстую шкуру. После каждого выстрела один из буйволов падал: с такого расстояния опытный охотник не мог промахнуться. Ральф стрелял, пока не закончились патроны в обойме, торопливо перезарядил ружье и продолжал стрелять, не опуская приклада и не сводя глаз с прицела.

Ствол раскалился, отдача жестоко била в плечо, заставляя клацать зубами. Ральф до крови ободрал кожу на указательном пальце правой руки о скобу спускового механизма, поэтому на перезарядку потребовалось чуть больше времени. Барабанные перепонки не выдержали грохота пальбы: выстрелы казались приглушенными хлопками, рев и мычание несущегося стада словно доносились издалека. Тучи пыли застилали глаза, в лесу царил полумрак от нависших над головой ветвей. По лицу Ральфа текла кровь: подбородок, губу и лоб рассекли камешки, подброшенные в воздух копытами, бешено бьющими землю.

Ральф заряжал, стрелял, заряжал снова, давно потеряв счет убитым буйволам, а бесконечный живой поток по-прежнему обтекал спотыкающуюся лошадь с обеих сторон.

Патронташ вдруг опустел, и Ральф с изумлением понял, что израсходовал сотню патронов. Инстинктивно поднырнув под нависшей веткой, он достал из седельной сумки новый патронташ и тут заметил перед собой громадного быка.

Ральфу он показался королем всех буйволов: тяжелый, как гранитные валуны на склонах холмов Матопо, и такой старый, что кончики громадных рогов стерлись и затупились. От старости шерсть на спине и крупе поседела и облезла, в глубоких складках кожи по обеим сторонам огромных яичек висели гроздья присосавшихся клещей.

Измотанная лошадь Ральфа не могла угнаться за быком, и он стремительно удалялся: мускулы гигантских ног сокращались и расслаблялись, под тяжестью тела раздвоенные копыта глубоко уходили в мягкую песчаную почву.

Ральф прицелился в позвоночник буйвола, в основание длинного хвоста, ожесточенно хлеставшего по бокам в горячке бега. В момент, когда Ральф спускал курок, плечо зацепилось за ветку, и выстрел ушел в сторону: сочно чмокнув, пуля погрузилась в округлый черный круп, из которого брызнула кровь.

Бык споткнулся, но устоял на ногах и резко свернул в сторону. Ральф подстегнул усталую лошадь, собираясь догнать буйвола, как вдруг впереди из облака пыли показался толстый серебристый ствол. В последний момент Ральф успел увернуться, хотя жесткая кора оцарапала колено. Тем временем бык затерялся среди обезумевшего стада, исчезнув в клубах пыли.

— Ну и пусть идет! — закричал Ральф.

Снова найти определенное животное в этой толчее было просто невозможно. Торопливо перезарядив раскаленный «винчестер», Ральф уложил упитанную рыжую буйволицу выстрелом в затылок и через мгновение попал в плечо ее теленку.

Обойма опустела. Ральф принялся перезаряжать винтовку, не глядя по сторонам, пока инстинктивное ощущение опасности не заставило его вскинуть голову.

Раненый бык вернулся, чтобы атаковать обидчика.

Зверь вылетел из сумрачного облака пыли, точно черная лавина, сметая с пути тех, кто не успел отскочить, и пробил себе дорогу сквозь плотный поток животных. Задранный вверх нос влажно блестел, из раздутых ноздрей свисали длинные серебристые нити слизи. Буйвол несся со всех ног, из-под бешено бьющих копыт взлетали фонтанчики пыли.

— Давай же, давай! — отчаянно крикнул Ральф, понукая измотанного мерина, чтобы увести его в сторону, и одновременно заряжая «винчестер».

Буйвол стремительно приближался, двигаясь с легкостью газели. Ральф выстрелил в упор, зная, что второго шанса не будет. От роговых пластин на лбу полетели осколки; бык встряхнулся, восстанавливая равновесие, и опустил гигантскую голову.

До лохматого черного загривка можно было легко дотянуться рукой. Ральф поспешно выдернул ногу из стремени, поставив ее на седло — тупой конец рога воткнулся в грудную клетку лошади, как раз в то место, где недавно находилось колено всадника.

Хрустнули ребра, ломаясь, словно спички; из горла мерина вырвался свистящий всхрап. Массивные рога легко вскинули в воздух лошадь; мерин все еще хрипел от боли в развороченной груди, а Ральфа выбросило из седла. Он невольно выпустил ружье, упал на бок и перекатился на колени. Правая нога онемела от удара, затрудняя движение и заставляя терять драгоценные секунды.

Широко расставив передние ноги, буйвол стоял над упавшей лошадью, склонив покрытую роговой броней голову. По его мускулистому крупу стекали ручейки крови. Бык поддел лошадь рогами за незащищенное брюхо, распоров его, точно хозяйка, разделывающая рыбину. Влажные скользкие внутренности, похожие на спагетти, зацепились за тупые концы рогов, и, мотнув головой, буйвол вырвал их из брюшной полости. Мерин взбрыкнул разок и замер.