Крестоповал. Смертельная роль - Альберт Байкалов

– Козел!

Матвей тоже выбрался из салона.

Прижимая правую руку к себе, Егор заковылял к тротуару.

– Братан, поясни, что за дела? – водя в воздухе руками, спросил водитель «БМВ» и шагнул было за Егором, но тот неожиданно резво бросился бежать. Тогда оба парня развернулись к Матвею.

– Это что было?!

Наконец водитель «БМВ» увидел в руке Матвея травматическую «Осу» и, по-видимому, решил, что он достал ее для того, чтобы разобраться с ними. В тот же момент у него тоже появился пистолет. Он держал его в опущенной вдоль туловища руке, и понять, боевой он или нет, было невозможно.

«Чтобы тем, кто эти законы придумывает, пусто было», – с досадой подумал Матвей, видя, что Егор уже затерялся в толпе пешеходов. Он развернулся и бросился к машине Марты.

– Стой, куда?! – всполошились парни и устремились следом.

Но Матвей уже запрыгнул на переднее сиденье:

– Гони!

Марта и сама поняла, что промедление смерти подобно, и сдала назад, отъезжая от стоявшего перед ней «Опеля». Она почти остановилась, когда сзади раздался легкий стук.

– Третья! – констатировал Матвей количество пострадавших от их действий машин.

Марта бросила машину вперед. Матвея вдавило в кресло.

Они пронеслись мимо «Мазды» и на первом перекрестке повернули направо. Через пять минут Марта остановила машину за трансформаторной будкой, стоящей между детским садиком и жилым домом. Матвей быстро сменил номера, установив вместо липовых настоящие, которые были в багажнике, повесил на лобовое стекло мартышку. Марта за это время натянула поверх синих чехлов белые. Вскоре они снова выехали на дорогу.

Вслушиваясь в доносившиеся из кухни голоса, Винт сидел в детской комнате и размышлял, на кого может работать пришедшая к Соньке Тая. Он был в одних трусах. Звонок в дверь застал его на Соньке. Он умышленно пришел немного раньше назначенного времени, чтобы заняться с ней любовью. Ведь к тому моменту, как загадочная гостья уйдет, он должен быть раздетый. По-другому нельзя, можно испачкать кровью одежду. Зато теперь никаких вопросов. Соскочив с Соньки, он схватил штаны, рубашку и кроссовки и скрылся в небольшой комнате, служившей хозяевам детской. Сейчас одежда лежала прямо на полу. Увидев его в одних трусах, Сонька ничего не заподозрит.

Голоса на кухне стали тише. Винт встал, подошел к дверям и прислушался. Нет, женщины продолжали говорить. Гостья не верила Соньке, что та обеспечивает Малкину алиби бескорыстно.

«На кого она работает, если интересуется, платит судья Соньке за показания или нет? – размышлял Винт. – Может, она просто журналистка? Хотя нет, говорит о каком-то ребенке… А что, если это просто легенда?»

Его так и подмывало выйти из своего убежища и допросить эту самоуверенную сучку с пристрастием. Он закрыл глаза и увидел ее красивое личико с заклеенным скотчем ртом и дорожками разбавленных тушью слез на румяных щеках. В какой-то момент бандита даже затрясло от возбуждения, когда он представил, как в ванной комнате выкручивает ей на ногах пальцы, как она мычит под шум воды…

Нет, сейчас нельзя. Ведь внизу ее поджидает дружок. Кто он? Вдруг судья попросил заняться вопросом своего недоумка настоящих полицейских? Так или иначе, но Винт сейчас надолго отобьет охоту у кого бы то ни было разбираться в этом деле.

Между тем голоса с кухни переместились в прихожую.

«Может, еще раз Соньку на прощанье трахнуть? – Под ложечкой сразу приятно заныло. – А что? Должен же я получить хоть какую-то компенсацию за то, что снова придется убивать? Хотя ну ее!» – поежился Винт, вспомнив, как снилась ему на заре его бандитской юности изнасилованная, а потом задушенная за городом случайная знакомая. Это было в небольшом провинциальном городке, где он пережидал последствия очередной, состоявшейся в столице кровавой разборки. Тогда, возвращаясь из ресторана, он случайно увидел стоящую у обочины девушку. Блондинка, короткая стрижка, эффектное платье, облегающее красивую фигурку, затаенная грусть в глазах… Решение созрело быстро, и Винт притормозил рядом с ней. Дождавшись, когда она усядется, он на бешеной скорости погнал машину за город… Девушку можно было оставить. Она совсем не сопротивлялась, а лишь умоляла сохранить жизнь взамен молчания. Но Винт на всякий случай, удовлетворив свою жажду, убил ее. Обыденно и спокойно. Даже не стал прятать труп. Сбросил в небольшой овраг, и все. Кто в те времена особо искал? Однако запала тогда эта девушка ему в душу. Свербел и не давал покоя оставшийся в памяти аромат ее тела. От воспоминания пережитых ощущений в груди начинало щемить. Он забыл ее лицо, и отчего-то это расстроило его до бессонницы. Винт даже порывался вернуться на то место, чтобы взглянуть на ее останки, однако огромным усилием воли отказался от этой затеи. В конце концов он пришел к выводу, что в тот вечер успел влюбиться, но не успел это осознать. Понимание этого стало причиной всплеска беспричинной жестокости и злости. В тот период переживаний Винт искал любую возможность выплеснуть клокотавшую и распиравшую изнутри ярость.

Отказавшись от мысли заняться, перед тем как отправить на тот свет, с Сонькой любовью, Винт принялся ждать. Пытаясь унять вдруг появившуюся дрожь, он прикрыл глаза, опустился на корточки и прислонился затылком к дверному косяку, а когда загадочная Тая ушла, устремился в зал. Здесь окна выходили во двор. Глянув вниз, увидел, что «Опель», за рулем которого сидел светловолосый парень, по-прежнему стоит на месте. Винт перевел взгляд выше. Дым со своим напарником Кабаном стояли у подоконника с полупустыми бутылками пива. Неожиданно они оживились, и он понял: дружки увидели, что Тая вышла из подъезда, и начали спускаться.

– Ну что, ты доволен? – раздался за спиной голос бесшумно подошедшей Соньки, и ее рука легла ему на плечо.

«А ведь совсем скоро она умрет!» – со странным восторгом подумал Винт и отвернулся от окна, оказавшись лицом к лицу со своей очередной жертвой.

– Ты чего? – Глазки Соньки округлились.

«Поняла! – со злорадством подумал он. – Всякая тварь чувствует приближение самого ужасного мгновенья в своей жизни!» А вслух спросил, взяв ее двумя руками за лицо:

– О чем это ты?

– Взгляд у тебя какой-то странный, как неживой… Пустой. У меня даже мурашки по спине побежали, – призналась Сонька.

– Ты все сделала, как я сказал? – прошептал Винт.

– Ты о чем? – слегка отстранилась от него Сонька.

– Об отпечатках.

– Ты так и не сказал, зачем они тебе.

– Мы посуду с ее пальчиками подкинем кое-куда, – ответил он и увлек ее на кухню.

Здесь, на столе, стояли два стакана.

– Который ее? – не оборачиваясь, спросил Винт.

– Ближний к тебе, – томно вздохнула Сонька. Ее руки снова легли ему на плечи.

– Не сегодня. – Он взял ее за запястья и слегка подтолкнул к мойке, рядом с которой стояла подставка для ножей. Протянул руку к рукояти разделочного ножа, осторожно взял его и, отстранив Соньку от себя с таким расчетом, чтобы не запачкаться кровью, вонзил лезвие ей в шею. Продолжая держать Соньку за плечо, ткнул, целясь острием в синюю жилку под кожей. Потом еще… Дважды сунул ножом в живот, стараясь попасть в солнечное сплетение. Винт мог убить ее одним ударом в грудь, но специально бил не сильно, однако достаточно точно, по жизненно важным органам, направляя лезвие слегка под углом. Недаром ведь изучал судебную медицину. Сильные удары насторожат судмедэксперта, да и не каждой женщине под силу пробить те же ребра.