Я вернусь - Виктория Яровая

И все вроде понемногу наладилось, ожидание конечно тяготило, но оно не было таким уж ужасным. Она ни в чем не нуждалась, Рэм старался как мог, что бы ей было комфортно, и она это чувствовала. Он вообще как-то неуловимо изменил к ней свое отношение и она уже не чувствовала той фальши в его поведении, как раньше. Но она не знала что лучше, потому что теперь ей приходилось бороться с собой, чтобы держаться с ним на расстоянии, слишком обаятельным он оказался. Иногда у нее это получалось, а иногда она забывалась и общалась с ним, как с другом, позволяя себе шуточки и порой неуместное поведение. А он, кажется этого не замечал, и даже не одергивал ее.

Конечно, лежа ночью в одиночестве в кровати она тосковала по сестре и маме, но стало немного полегче. Факт того, что она скоро вернется домой утешал и дарил ей надежду. Но ее начала беспокоить появившаяся боль в груди, она уже подумывала над тем, чтобы обратится к Рэму и попросить помощи, но в итоге, так ничего и не сказала ему. Иногда ей казалось, что грудь разрывает изнутри и она не могла дышать, а потом все проходило. Пару дней все было спокойно, а затем опять появлялась эта боль. А потом все затихло, и сейчас она уже давно не чувствовала острой боли, остались лишь ее тянущие отголоски. Она решила, что просто снизит нагрузки и перестанет нервничать, а когда вернется в свой мир, обязательно запишется к врачу.

Не так давно, она наконец-то смогла примерно состыковать дни в этом мире и на Земле и вышло, что совсем скоро у нее будет день рождения и эта мысль, в последние дни, не выходила из ее головы. Она причиняла острую боль, ведь это будет первый день рождения, которой она будет отмечать без сестры.

Всю ночь перед своим днем рождения Кристина не могла уснуть. Она все вспоминала, как они с сестрой праздновали его в предыдущие года. Оживляла в памяти их проделки и безумства и рыдала так, что приходилось закусывать подушку, чтобы заглушить отчаянный крик. Как она может теперь праздновать свой день рождения без нее? Как? Но она должна! Ведь они поклялись друг другу в том, что всегда и везде это должен быть самый веселый и бесшабашный день в году, что бы не случилось. Она лежала и думала о том, что теперь она обязана провести этот день вдвойне безумнее, ради сестры, ради себя. Ну и что с того, что вместо этого хочется рыдать весь день напролет и бить от злости и горя все вокруг? Она справится! Это будет самый потрясающий и отвязный день рождения в ее жизни! Но одной, ей ни за что не справиться. И когда солнце еще только-только начинало золотить краешек неба, она тихонько спустилась в кабинет хозяина дома и выбрала себе в помощники два графина, с уже известным ей сорнетом, разных сортов.

Следующие пару часов она усиленно настраивалась на веселье, притупляя чувство горечи, так давно поселившееся у нее в душе и сегодня поднявшее свою мерзкую голову. И когда первый графин подошел к концу, а солнце уже во всю сияло на абсолютно безоблачном небе, она почувствовала, что дело двинулось с мертвой точки. Постучавшую в дверь горничную, она выпроводила со словами, что у нее болит голова и она не выйдет к завтраку. Видеть Рэма совсем не хотелось. Наверное он не оценил бы ее состояния, а вдаваться в подробности не хотелось. Все же, это не его дело.

Когда второй графин был наполовину полон или пуст, к этому моменту она уже не могла определиться с этим, жажда деятельности захватила ее с головой. Настроение было подходящее, а глаза начали изучающе осматривать все вокруг, на предмет чего-нибудь интересного. Ничего! Скука полнейшая. С трудом поднявшись на ноги и поняв, что не стоило так много пить на голодный желудок, она поплелась в ванну и ужаснулась своему отражению в зеркале.

Это что еще за дела такие? Разве так должна выглядеть именинница? Растрепанные волосы, круги под глазами и все сопутствующие атрибуты после бессонной ночи на лице. Так, нужно срочно привести себя в порядок! Сказано, сделано! Прохладная ванна, в которой она чудом не нахлебалась воды, когда пару раз соскальзывала вниз, слегка отрезвила. Опасное это дело оказывается, принимать ванну в нетрезвом виде. Несколько местных масок на лицо, и вуаля! Уже лучше. Посвежев, она отправилась выбирать себе наряд, и, стоя в задумчивости перед открытым шкафом, она размышляла как ей сегодня хочется выглядеть? Конечно же шикарно! Какие могут быть сомнения? Новые наряды, сшитые ей не так давно, сейчас показались не такими уж и шикарными, по сравнению с теми, что висели еще с тех времен, когда она только появилась здесь. И тут взгляд уперся в то самое голубое платье, которое ей так упорно пихала арта Халлен. Это судьба! И руки сами собой потянулись к нему. Воздушное, с широченной юбкой и низким лифом., это было платье принцессы. Слегка распущенной, на ее взгляд, принцессы, но сейчас это совершенно не смущало, и решительным жестом платье было изъято из глубины шкафа. Следом последовали ярко-красные атласные с кружевом и лентами трусики. Туда же отправились белые чулки на красных шелковых подвязках и даже корсет. Гулять так гулять!

Еще пара часов ушла на то, чтобы облачиться во все это, навести прическу и марафет на лице. Благо, что рука на нанесение макияжа была хорошо набита еще с восемнадцати лет, а то не миновать бы ей участи раскрашенного на пьяную голову клоуна, вместо умелого макияжа из местных средств. Оглядев себя с ног до головы, она осталась довольна увиденным. Она шикарна! А как иначе? И выпив напоследок еще немного сорнета из графина она вышла из комнаты, навстречу веселью.

Но спустя полчаса, ее ждало полнейшее разочарование. А чего она ожидала? Она находится в замке, который стоит в какой-то глуши, где кроме прислуги и деревни с беременными женщинами, ничего нет. Прислуга шарахалась от нее, как от прокаженной, наверное решили, что она опять тронулась умом. Еще свежи у них были в памяти ее первые дни пребывания здесь. Ну и к черту их! Про беременных мадам думать совсем не хотелось. И что тут можно сделать веселого и безумного? Все такое чинное и спокойное, аж затошнило и захотелось выпить еще пару графинов сорнета. Вот он был чудесным!

Она стояла на подъездной дорожке под, шумевшими на ветру, кронами деревьев, и с тоской осматривала замок. Он был весь такой милый и красивый. Резные окна, идеальные башенки, так и хотелось подправить эту красоту. Идея пришла внезапно и Кристина тихонько захихикала, представив себе эту картину. Долго думать не стала и решительно двинулась обратно в замок. Забрела в пустующую комнату и, провозившись немного с гардинами на окнах, вышла оттуда с высокой палкой. Отыскать в своем шкафу панталоны до колен, что так рассмешили ее в свое время, не составило труда. Прихватив их, она уверенным шагом направилась ко входу в башню.

Спустя час, преодолев все трудности с подъемом в таком неудобном платье и помучившись с установкой своего флагштока, она стояла наверху одной из башен и, задрав голову, любовалась своим творением. На легком ветру панталоны надувались и трепетали. Красота! Из далека это наверное смотрелось более величественно, и она глянула вниз, выбирая наилучший ракурс, куда стоило спуститься и посмотреть оттуда на замок.

Оглядевшись вокруг, она вдруг заметила внизу стадо каких-то небольших животных, напоминающих баранов или коз. И тут же в голове всплыло воспоминание, как они однажды с сестрой проводили лето в деревне, у своей любимой бабули. По соседству с ними жил сварливый старик, у которого было большое стадо коз. Старик постоянно что-то бурчал себе под нос и гонял их с сестрой своей деревянной клюкой. Однажды ночью, они пробрались в загон, и прорезав дырки для рог, одели всем козам на головы шапки, шляпы, бейсболки и все головные уборы, что смогли найти. И хотя им потом за эту проделку здорово влетело и от бабули, и от этого дедка, но до того, они полночи покатывались со смеху, после очередного головного убора на козе.