Мышка для Тимура - Мария Зайцева

Тимур выпрямляется, внимательно глядя на меня, сует руки в карманы. Только и успеваю заметить, что кулаки сжаты добела.

Он сдерживается.

Вроде как, хохмит, привычно прячась за маской шута и балагура… А глаза… Дикие. Жестокие такие. Жгут…

Я все же очень неуютно себя чувствую рядом с ним. Всерьез рассматриваю возможность отступить, хотя это и покажет мой страх и неуверенность, оглядываюсь нервно.

Квартира, обставленная богато и в то же время строго. Мужской стильный интерьер, классические бежево-серые холодные тона. Большая студия с кухонным островком и необъятным диваном ближе к панорамным окнам.

Светло-бежевые шторы.

— Что это за квартира? — вопрос вырывается непроизвольно, на самом деле, я не хочу знать, что это за квартира. Я просто хочу выйти отсюда.

— Моя.

— Твоя? — Боже… Это как так? — Но… Ты разве имеешь отношение к ИП Векторович?

Название юрлица вспоминаю с трудом, конечно, но вспоминаю. И с ужасом вижу, как по губам Тимура скользит ленивая снисходительная усмешка.

— Да, некоторым образом… Тебе разве не сказали, что это юрлицо входит в большую группу компаний?

— Сказали, но… Черт… — до меня, наконец-то, доходит. Боже, вот идиотка! Тупая, слепая! Безмозглая! — Это все в «Булат-Строе», да?

— А ты не в курсе, можно подумать? — он усмехается, а затем отрывается от двери и идет ко мне. Все так же, не вынимая рук из карманов. Это выглядит на редкость угрожающе.

Шагает, а я, не сумев сдержаться, синхронно отшагиваю назад. Он большой такой… Как я раньше-то… Или по-другому просто воспринимала? А сейчас его поведение — угроза. Буквально на клеточном уровне.

— Я… Уволюсь. — Слова даются с трудом, но все же говорю. Понятное дело, что работать больше тут не смогу. Да я в одном с ним здании не смогу находиться!

— Зачем? — Тимур делает еще шаг. Ко мне. Я — тут же назад. — Ты разве не за этим пришла? Что? Попробовала вольной жизни, сорвалась? Пожалела? И хочешь вернуться? Искала меня?

Чудовищность слов даже не с первого раза доходит. О чем он вообще? Какая вольная жизнь? Какое «вернуться»?

— Знаешь, — он шагает еще, по пути расстегивает пиджак, я залипаю на кровавых пятнах на белом полотне рубашки. Откуда он… Такой? Избитый? Костяшки тоже сбиты… Дрался? О чем я вообще думаю сейчас? Зачем? — Знаешь… Я думал, что ты — другая…

— Другая? — эхом повторяю я, не в силах вникнуть в разговор.

Он слишком близко. Он слишком… Все слишком, Боже… Сердце выскочит сейчас…

Пальцы на баллончике немеют от напряжения.

— Да… — Тимур достигает своей цели, загоняет меня в угол. Вернее, это не угол, а стекло. Окно, огромное, панорамное, за моей спиной. И вся столица — внизу. Прижимаюсь, распластываюсь буквально по стеклу, задираю подбородок, заставляя себя твёрдо встретить его черный жестокий взгляд. У него ссадина на виске. И кровь на щеке. И это все странным образом только больше притягивает внимание. Завораживает.

Тимур упирает руку об оконную раму, чуть наклоняется ко мне, смотрит так внимательно, словно что-то найти хочет во мне, что-то разглядеть…

— Думал, что ты — другая. А оказалось… Но неважно, ладно. — Он наклоняется еще ниже, — знаешь… Я думал о тебе, вспоминал…

— Когда Майю в квартиру тащил? — не удерживаюсь я, — или раньше?

— Когда раньше? — он тормозит на мгновение, в глазах вопрос, но затем все поглощается чернотой похоти, — не важно. Ты меня нашла. Хорошо. Я не против, знаешь ли… Пусть так. Ты хочешь обратно? Да? Я тоже не против. Но теперь на других условиях, уж извини…

— Что? — у меня, определенно, в голове помутнение какое-то. Я просто не могу слышать того, что слышу сейчас! Это нереально! О чем он вообще?

— Секс с тобой — зачет. За это можно… Заплатить. — Боже, его губы уже у моей шеи, Тимур полностью прижимает меня к оконному стеклу, жарко дышит, невольно заставляя мурашки по коже прыгать, а сердце замирать. Мне горячо, жутковато и дико не по себе от его поведения. От его непонятных слов. И от его действий.

Ощущаю тяжелые руки на талии, меня отрывают от стекла, тянут в сторону дивана. Упираюсь в плечи, пытаясь остановить, но Тимур полностью поглощен собой, своими словами, своими действиями. Он банально не замечает моего сопротивления!

И говорит, говорит, говорит…

— Хватит строить из себя целку, Мышка. Раздевайся.

Последние его слова, словно ведро ледяной воды после жара парилки — моментально проясняют мозги и приводят в чувство.

Осознаю себя, лежащей на широченном диване под массивной тушей Тимура. Он уже без рубашки, когда снять успел? И сильные руки возле моей головы, он упирает кулаки со сбитыми костяшками по обе стороны от лица, смотрит серьезно и с торжеством. А за всем этим — в темных, таких красивых глазах мелькает еще что-то. Какое-то непонятное выражение. Обида? Ожидание? Боль?

В любом случае, я прихожу в себя и разгадывать этот ребус не намерена.

Слова, злые, жестокие такие, бьют по лицу наотмашь.

И я отвечаю. Так, как привыкла у себя в поселке. Ударом на удар.

Новая ссадина на лице у него смотрится даже интересно…

Пока Тимур приходит в себя, осознавая, чем это таким я его только что приложила по лбу, торопливо выкарабкиваюсь из-под него и, отбросив деформированный флакон с чистящим, лечу к двери, дергаю ее, слава всем богам, открытую, и выметаюсь в коридор.

Там, забыв напрочь про губку и швабру, бегу по ковровой дорожке прочь с этажа! Не дожидаясь, пока Тимур придет в себя и решит догнать!

Мыслей в голове нет никаких, есть только первобытные инстинкты жертвы — сбежать от хищника.

И Тимур сейчас для меня — именно хищник. Почему так случилось, я подумаю позже. Когда сбегу из его лап.

Про Майю я вспоминаю только уже у себя в комнате. Как туда добежала, кого по пути встретила — не помню совершенно. Пустота.

Выдыхаю, сажусь на койку. Слава Богу, соседка работает уже. А я — уже нет. У меня ночная смена была. И через час — выходить в кофейню на полный день.

Надо, наверно, все же выяснить, что с Майей… Но как зайти опять на директорский этаж? Я же умру от напряжения! И без того сердце выскакивает из груди.

Закрываю глаза, пытаясь привести себя в чувство.

Так… Так… Если отбросить все же неожиданное для меня скотство Тимура, его странные слова и грубые домогательства, то что мы имеем?

А ничего хорошего.

Я, наивная дурочка, радующаяся светлой полосе в своей жизни, просто не предполагала, что эта полоса ведет прямиком в пропасть… Каким образом я вперлась в «Булат-Строй» — вопрос не актуальный уже. Главное — вперлась. И Тимур меня тут увидел. И, судя по поведению, в покое оставлять не намерен.