Фанера над Парижем - Людмила Милевская

Роза категорически возразила:

— Нет, у Перцева крыша на месте, я хорошо знаю его невесту.Она тоже монтевизмом занялась. У нее с Перцевым катастрофически разлаживается,вот по этому случаю бедняжка и надеется все его мысли прочесть. Перцев долгодобивался ее руки, очаровывал ее родителей и вдруг ни с того ни с сего к нейохладел. Тут кто угодно монтевизмом займется.

Маруся психанула, на этом месте и мои нервы начали сдавать.

— Роза, мы о Перцеве, — закричала Маруся. — При чем здесьего невеста? Я прямо вся про нее знаю и сама еще лучше о ней расскажу. О жене,кстати, тоже.

«Одна я ничего не знаю», — расстроилась я и спросила:

— Перцев верит в эту белиберду, в которую и вы верите?

— Нет, не верит, — заявила Роза. — И с невестой ругаетсяиз-за того, что она по всяким гадалкам ходит, а потом его грузит результатомсвоих походов.

— А с Равилем он как познакомился?

Маруся и Роза переглянулись.

— Я не знала, что они знакомы, — растерянно призналасьМаруся.

Я победоносно на них посмотрела и спросила:

— Тогда знаете, о чем они сейчас договаривались?

Роза и Маруся хором закричали:

— О чем?

— О том, как меня убить, — изрекла я и, не давая подругамвозможности прийти в себя, продолжила:

— Перцеву выгодна смерть Турянского.

— Да ну-уу! — хором выдохнули Роза и Маруся.

— Вчера я практически призналась Равилю в том, что знаю, гдеспрятан Турянский, и уже сегодня Равиль обедает с Перцевым. Причем не простообедает, а держит совет, как поступить со мной. И, если Роза правильноподслушала, Перцев пришел к выводу, что меня надо срочно убрать.

— Так это ты и есть та чокнутая, полоумная, душевнобольнаябаба, которая все узнала? — прозрела Роза, хватаясь за голову.

— Да, — воскликнула я. Наполняясь трагизмом.

— Ах они сволочи! — взревела Маруся. — Да я сама прямо всяих уберу!

После моего сообщения время полетело незаметно. Роза иособенно Маруся с азартом перебирали все существующие на этом свете виды убийстви примеряли их ко мне.

— В общем, старушка, Равиль порешит тебя ножиком, —удовлетворенно заключила Маруся. — В ту же бильярдную заманит и пришьет. Думаю,сегодня же и пришьет.

— Иии! — тоненько взвизгнула побледневшая Роза.

Я тоже была не в восторге.

— Мы с тобой, старушка, — успокоила меня Маруся, — и в обидуне дадим. Уж я прямо вся с тебя глаз не спущу.

— И я, и я, — запищала Роза, нервно теребя висящий на грудифонендоскоп.

Было решено, что мне достаточно избегать малолюдных мест,поскольку вряд ли Равиль начнет палить из пистолета. Скорей всего он прибегнетк хитрости. Оставшееся до сеанса Коровина время мы тренировали своевоображение, предполагая, каким образом произойдет покушение на меня. Особенноусердствовала Маруся, и, должна сказать, ей удалось меня застращать. К Коровинуя ехала не без внутреннего трепета.

* * *

У него нас поджидала неожиданность — толпа народу вприемной. Как говорится, яблоку упасть было негде.

— Просто нашествие какое-то, — изумленно прошептала Роза.

— Я прямо вся такого не припомню, — согласилась Маруся.

— У меня тоже сложилось впечатление, что Коровин отнюдь неэстрадная звезда, сегодня же у него полный аншлаг, — заметила я.

Впрочем, меня это радовало. Мы с Розой скромно остановилисьв сторонке и глазели на то, как любители спиритизма внемлют Коровину.

«В обстановке, когда к маэстро не пробиться, он вряд листанет обвинять меня в равнодушии к его персоне», — удовлетворенно подумала я,не без содрогания вспоминая его кровать в кабинете.

И действительно, минутой позже Коровин, заметив меня,извинился взглядом и бессильно пожал плечами, мол, поделать ничего не могу,атаковали. Я осталась довольна, но взглядом выразила печаль.

— Кто на него натравил эту толпу? — не переставаяизумляться, шептала мне на ухо Роза.

— Кто угодно, только не я.

Кстати, Маруся мгновенно присоединилась к толпе, благо еегабариты сильно способствовали продвижению непосредственно к Коровину. О своемобещании не спускать с меня глаз она, похоже, давно забыла. Равиля поблизостине было, но кто знает, что они там с Перцовым удумали? Вдруг поручат меняубрать кому-то третьему.

Пока я безрадостно размышляла на заданную судьбой тему,жаждущие общения с духами поклонники Коровина во главе с ним же началиперемещаться на второй этаж в зал для спиритических сеансов. Мы с Розойпоследовали их примеру.

Должна сказать, что там тоже все было не как обычно. Большуючасть огромного зала занимали ряды кресел, разделенных широкими проходами, накоторые помощники Коровина и приглашали сесть гостей, сам же Коровин скрылся заширмой.

Мы с Розой тоже сели, то и дело обмениваясь удивленнымивзглядами.

— Так бывало здесь раньше? — украдкой спросила я.

— Не припомню, — удивленно ответила Роза. Удивляться былочему: от знакомой обстановки мало что осталось: комната была задрапированачерным бархатом. Черный цвет преобладал во всем, даже роскошный паркетприкрывал черный ковер, на котором по-прежнему стоял стол, накрытый чернойскатертью.

Коровин же, стоит отметить, в противоположность траурнойобстановке, вышел из-за ширмы в белом фраке. На этот раз все обошлось безсвечей. Золоченая хрустальная люстра под потолком мигнула, погасла на мгновениеи вновь зажглась рубиновым светом. Я непроизвольно ахнула — перед нами стоялРавиль. В белых перчатках и черном облегающем костюме он больше походил нациркового гимнаста, чем на медиума.

— Я с тобой, — сжав мой локоть, шепнула Роза.

Коровин приблизился к рядам и царственным жестом началприглашать к столу избранных. Маруся. Роза и я попали в их число.

Последним место за столом занял Равиль. Коровин остановилсяза его спиной. Я приготовилась к тому, что он, как и в прошлый раз, начнетсовершать над головой Равиля пасы, но ошиблась. Коровин сложил руки на груди изабормотал: «Всемогущий боже, дозволь благим духам содействовать мне в общении,коего я настойчиво добиваюсь. Сохрани меня от самообольщения, дабы я не думал,что нахожусь в полной безопасности от духов злых. Избавь меня от гордыни…»

Роза наклонилась к Марусе, сидящей рядом, и изумленнопрошептала: