Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

Донни, тут надо держать ухо востро, а то мигом растеряешь все свои нью-йоркские навыки.

Он часто летал по стране, выполняя поручения семьи, но никогда не бронировал билеты на рейс самостоятельно. Если он собирался ко мне, то всегда просил меня купить ему билет. Как-то раз ему самому все же пришлось заняться билетами — и, сильно растерянный, он позвонил мне:

— Донни, меня тут авиакомпания спрашивает, когда я лечу обратно.

— Пока неизвестно. Попроси билет с открытой датой.

— Какой такой открытый билет?

— Обычный обратный билет, но без проставленной даты вылета. Когда определишься, просто позвонишь им и назовешь нужную дату.

— Слушай, давай лучше ты!

Левша пробыл в Калифорнии около недели, а затем предложил вернуться в Нью-Йорк вместе. Я отказался под предлогом, что у меня намечается крупное и выгодное дельце. Услышав про бабки, он успокоился: значит, он получит свою долю.

На деле же я отправился в Милуоки. Федералы там вели местную мафиозную семью, но без особенного прогресса. Они решили обратиться ко мне за советом.

В той операции участвовал внедренный агент под оперативным именем Тони Конте. Я его хорошо знал — настоящий профи. Семью из Милуоки возглавлял Фрэнк Балистриери, и он отчитывался перед чикагскими семьями, а не перед нью-йоркскими. Нам было известно, что Балистриери держит все торговые автоматы в городе, жестко расправляется с конкурентами и работает через подставных владельцев, но федералам требовались доказательства. Изначально план был такой: Конте открывает компанию и пытается зайти со своими автоматами в магазины, бары и клубы. Если Балистриери задумает отжать бизнес, у нас появится готовое дело о вымогательстве.

Конте создал себе легенду, открыл небольшую контору в Милуоки, получил от мэрии разрешение на торговлю и купил пару автоматов. Затем он отправился по клубам и барам, чтобы прощупать почву насчет установки своих автоматов, но на этом все и застопорилось.

Проблема заключалась в том, что Балистриери держал весь город в ежовых рукавицах. Никто не хотел ставить автоматы Конте. Все заведения отказывали ему, ведь внутри у них уже стояло по несколько автоматов Фрэнка Балистриери, и менять их на другие ни у кого не было желания.

За месяц Конте не поставил ни одного автомата, но и не получил ни одной угрозы. Тогда он и позвонил мне с просьбой задействовать какие-нибудь нью-йоркские контакты — вдруг мои парни захотят заработать и смогут договориться с Балистриери насчет автоматов Конте.

Так я оказался в Милуоки. Заселившись в мотель, я позвонил Конте. Он приехал вместе с оперативным агентом Майком Потконьяком, который вел дело. Мы не боялись, что нас с Конте увидят вместе: он тоже был во внедрении, никто не знал его настоящую личность. А меня во всем Милуоки знал только Майк. Коллеги ввели меня в курс дела и рассказали про свой план.

План выглядел неплохо. Я пообещал, что переговорю с Левшой и дам знать.

После этого я полетел в Нью-Йорк. Квартиру я больше не снимал, поэтому на время таких поездок приходилось заселяться в «Холидей инн» на 80-й автомагистрали, по ту сторону моста Джорджа Вашингтона, где располагался Джерси. Иногда я заезжал в «Шератон-центр» на Седьмой авеню, мне было без разницы, где ночевать. Боˆльшую часть времени я проводил с Левшой. Он постоянно пытался завлечь меня обратно в Нью-Йорк, ему не очень нравилось, что я сижу в Калифорнии. Он думал, что я там валяюсь на пляже, гуляю с девочками и пинаю балду, а еще ему не хватало моей компании. Когда я приезжал, он тут же зазывал меня к себе в гости в «Никербокер-Вилладж». Впоследствии он и вовсе уговорил меня снять квартиру неподалеку — на случай вот таких моих приездов.

Перед каждым моим прибытием он обязательно спрашивал: «Что бы ты хотел съесть на ужин?» — и всегда готовил что-нибудь вкусное для нас с Луизой. Иногда он покупал деликатесные телячьи отбивные в лучшем мясном магазине в городе, а иной раз мог состряпать лазанью с нуля. Либо мы дожидались Луизу с работы и шли ужинать в китайский ресторан неподалеку. Левша охотно рассказывал мне про своих детей и внуков, а еще охотнее — про Майка Забеллу и проблемы в бизнесе.

Во время одного из таких визитов я закинул Левше удочку про Милуоки.

С Левшой я всегда действовал очень осторожно: готовил почву, заводил непринужденную беседу, затем вскользь касался нужной темы и тут же ее закрывал. Затем снова поднимал и «забывал» о ней. И только после таких качелей я наконец заострял его внимание на теме. Вот и в этот раз я не собирался с ходу открывать ему весь расклад по Милуоки и рассказывать про своего кореша, который пытался зайти в бизнес с торговыми автоматами, потерпел неудачу и так далее. Мне еще не раз предстояло втянуть Левшу в нужное дело, и я не хотел злоупотреблять легендой про «дальнего кореша, у которого возникли проблемы».

Сидим мы, значит, и болтаем о Калифорнии. Тут я небрежно роняю:

— Кстати, приятель, я там встретил кореша, с которым лет десять назад в Балтиморе дела делал. Мы тогда с ним неплохо наварились. Короче, он хочет заняться чем-нибудь легальным, каким-нибудь интересным дельцем. Кажись, он присматривается к торговым автоматам.

— Ну-ну. Что ж, удачи ему, — только и сказал Левша.

Я даже не стал рассказывать, где живет мой кореш. Пусть проглотит первую наживку и переварит ее. Конте уже был готов двигать в Милуоки, поэтому я заранее начал обрабатывать Левшу. В последующие недели я буду ненароком упоминать нужные детали и ждать удобного случая. А пока можно вернуться в Калифорнию.

Федералы подкинули мне новый список заведений на проверку. Я сразу позвонил Левше: «Слушай, дружище, я в восторге от Калифорнии. Подумай еще раз. Я же знаю, ты хочешь открыть свой бар, а тут как раз нарисовалась пара подходящих точек. Может, устроишь себе небольшой отпуск и приедешь посмотреть?»

В мае Левша прилетел в Сан-Диего во второй раз. Я устроил ему королевский прием. Мы ходили на скачки, шатались по барам и ресторанам.

И тут мне очень повезло.

Левше позвонила дочь и сообщила, что Томми, его сына, арестовали за вооруженное ограбление в Манхэттене. Судя по всему, Томми попытался нагреть какого-то типа, который таскался по Мидтауну с кучей бриллиантов. Удирая от копов, Томми открыл огонь.

В том, что Томми занялся гоп-стопом и начал стрелять по копам, не было большой беды. Стандартная ситуация: пошел на дело, попался, заехал на зону. В отличие от какого-нибудь законопослушного гражданина, правильный парень не