Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

переживает, если его отпрыску светит срок. Однако Томми умудрился ограбить посвященного из другой семьи, и это уже было гораздо серьезней.

Левша сразу раскис: «Ты понимаешь? Ну что за тупая задница! За тем типом стоят очень важные ребята, теперь будет сходка, Донни. Попробую уладить, чтобы его не пустили на фарш. Мне бы тонну баксов достать, Донни. Есть идеи?»

Он вытягивал из меня бабки, чтобы откупиться на сходке, хотя у него самого они явно имелись. Так уж устроены мафиози: даже когда сыну угрожает смертельная опасность, они сначала ищут финансы на стороне, а не в своем кармане. Левша прекрасно понимал, что у меня нет таких бабок, а даже если бы и были, то я бы отмазывался до последнего.

У меня появился шанс втереться к нему через деньги. Для таких парней бабло — это жизнь. Зачем брать кредиты в банках, когда можно забесплатно развести какого-нибудь лоха?

В общем, я говорю ему:

— Слушай, помнишь того типа, о котором я тебе говорил? Перец из Балтимора, мы с ним работали. Может, позвоним ему? Если у него нашлись бабки на торговые автоматы, то найдутся и для нас. Ну хотя бы спросим.

— Добро, — кивает Левша.

Я тут же отправился к себе в номер и набрал Тони Конте в Милуоки:

— Тони, лед тронулся. Надо бы подкормить Левшу. — Я ввел его в курс дела и объяснил, что никогда не даю Левше полную сумму: — Давай подкинем ему пятьсот баксов.

— Ерунда вопрос, давай, — согласился Тони.

Мы не всегда столь легко распоряжались деньгами налогоплательщиков, но что такое, черт возьми, пять сотен баксов, когда на кону стоит возможность добраться до главы целой преступной семьи?

Я сообщил Левше, что Тони готов выдать нам деньжат, и закинул новый крючок:

— Бабки у него водятся, и ему не терпится их вложить в торговые автоматы.

Левше было достаточно того, что какой-то там Тони подбросил ему пять сотен.

— Лады, — произнес он, преисполненный благодарности, — но сначала метнемся в Нью-Йорк и решим вопрос с моим пацаном.

Мы полетели в Нью-Йорк на следующий день. Левше пришлось повисеть на телефоне и провести пару важных встреч, чтобы уладить конфликт. Он объяснил пострадавшей стороне, что Томми действовал по чужой наводке и не подозревал о статусе того типа с бриллиантами. В общем, произошло недоразумение, которое обошлось Левше в пять тысяч баксов.

— Ну, что там твой кореш? — спросил меня Левша после всего. — Подогреет меня баблом?

Так я дождался идеального момента, чтобы затащить его в Милуоки.

9

Милуоки

— Так, ну что там с бабками? Когда ждать от него тонну? — поинтересовался Левша.

Мы сидели у него и ужинали отменными телячьими отбивными.

— Я ему звякну, но сначала давай с тобой кое-что решим. Там крутятся хорошие бабки. Последние несколько лет мой кореш копил бабло и не дергался, а теперь готов заходить в бизнес с торговыми автоматами. Его жена досыплет, если не хватит. Но у него какие-то проблемы с организацией, и вот тут мы могли бы ему пригодиться. Заодно и часть его бизнеса под нами будет.

— Ты ему доверяешь?

— В Балтиморе у меня с ним не было проблем. — Каждый раз, рассказывая Левше про очередного агента, я оставлял лазейку и не ручался за человека на все сто: да, я с ним работал, проблем не имел, выводы делай сам. Если что-то пойдет не так, такая формулировка позволит мне выкрутиться и спасти операцию.

— И где он сейчас?

— В Милуоки.

— Да ладно! Он из наших?

— Нет. Вообще не знает про нас.

Левша аж вилку выронил:

— Донни, он ебнутый? Только идиот может заниматься торговыми автоматами без связей, особенно в Милуоки. Они там совсем отмороженные, не то что в Нью-Йорке. Здесь тебе разок лицо поправят, а там завалят сразу. Они же под чикагскими ходят, понимаешь? Давай-ка звони своему корешу, пусть валит обратно в Балтимор. Там делами заведуют ребята из Филли и Джерси, с ними всегда можно договориться.

— Левша, он там прочно осел. Семью завел, ну ты понимаешь. Какой смысл ему переезжать?

— Тогда пусть забудет про бизнес. Сколько у него бабла на руках?

— Сто-двести штук, я думаю.

Тут Левша немного оттаял:

— Как там его, Тони? Короче, давай я с ним поговорю. Привези его сюда, и пусть косарь для меня захватит. А лучше — два косаря, и тогда потолкуем.

Я отправился в Милуоки, где меня ждали Тони и Майк Потконьяк, оперативный агент. Они подробно рассказали мне про Фрэнка Балистриери и о его мертвой хватке по любым вопросам бизнеса в Милуоки. У нас был только один вариант: попытаться свести нью-йоркских с Балистриери и устроить деловое партнерство с «Бест Вендинг», компанией Конте.

Работая во внедрении, я допускал до своей операции только проверенных агентов, которых давно знал и чей профессионализм не вызывал у меня сомнений. Ко мне попадали лучшие оперативники, проявившие себя на обычной службе, — те, кому я был готов доверить свою жизнь.

Конте отлично ориентировался в криминальном мире, но почти не пересекался с мафией. Он держался скромно и при необходимости мог легко сойти за простака из американской глубинки. Парень бесхитростный, но надежный.

Мы с Конте продумали каждый шаг. Я объяснил, как себя вести, когда можно открывать рот, а когда нельзя, и дал самое важное наставление: «Не пытайся пустить Левше пыль в глаза, будто ты знаток мафии. Ты ведь на самом деле ничего не знаешь про нее. Конечно, ты знаешь, что они существуют. Ты знаешь, что я на них работаю. Но несмотря на то, что ты вроде как итальянец [на самом же деле итальянцем он не был], ты вырос в другом окружении, вдалеке от криминала. Ты не знаешь, что нельзя влезать в разговор. Ты не знаешь, по каким каналам мы держим связь. Ты не в курсе правил, у тебя нет знакомых мафиози, ты не слышал про наш кодекс и не понимаешь, кто такие соучастники. Это тебя может спасти: если напортачишь, прикроешься незнанием понятий».

Получалось, что я играю роль посредника и по легенде, и по факту. Но именно Тони был тем самым корешем, который замахнулся на торговые автоматы, и именно Тони придется обсуждать дела с Левшой.

Даже в личных беседах мы обращались друг к другу по оперативным именам, Тони и Донни. Так делают все агенты во внедрении, это помогает оставаться в образе.

Мы прилетели в Нью-Йорк под вечер и отправились на Монро-стрит, в район, где жил Левша. Я позвонил