Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты - Эми Ньюмарк

Я хотела переворачиваться, как танцовщицы, которые выступали тогда на Хэллоуин, и сказала об этом тренеру. Меган ответила, что мне нужно укрепить мышцы, выполняя такие подготовительные движения, как обхват шеста. Новичков не учили делать перевороты.

Я поставила себе цель: к концу лета я должна стать достаточно сильной, чтобы перейти на следующий уровень. Каждый день во время открытых практических занятий я приходила в студию и отрабатывала движения на укрепление мышц. Я даже начала вести дневник тренировок, в котором рисовала человечков на полях и довольные рожицы, когда мне удавалось выполнить новое движение. В конце концов я смогла продержаться на шесте более пяти секунд, выполняя силовой элемент. И я освоила все трюки, которые были у меня в списке.

В конце августа Меган подошла ко мне и улыбнулась:

– Ты готова перейти на новый уровень.

Моим новым инструктором была Кэти – стройная девушка с короткими волосами красно-фиолетового цвета и лучезарной улыбкой. Неделю назад я купила себе короткие шорты и топ с логотипом студии, чтобы ознаменовать это событие – как супергерой, который надевает костюм, когда обретает силу. Это была я, Женщина-кошка. Мешковатые синие шорты отслужили свое.

– Ничего себе! – воскликнула Кэти. – Я помню тебя. Как тебе удавалось до сих пор скрывать такое тело?

Я покраснела, но улыбнулась. Мы сделали разминку, как обычно. Кэти всем дала движения на отработку, а потом сказала мне: «Настало время для твоего первого переворота. Я буду наблюдать за тобой». Она объяснила, как его выполнять, и потом наглядно продемонстрировала.

Я обхватила шест, сделала глубокий вдох и подтянулась что было сил.

– Двигай ногами! Двигай ногами! – подсказывала Кэти. – Дыши!

Я зажала шест между ногами. Позади раздались аплодисменты. Сердце отчаянно билось. Я снова глубоко вздохнула и улыбнулась так широко, что у меня заболели щеки. Там, на шесте, я выполняла свой первый переворот. А через несколько месяцев мне предстояло покорить новую вершину – сделать «волну».

Жизнь определенно ярче, если смотреть вверх ногами.

Когда я говорю людям, что я застенчивая, они обычно мне не верят. Все потому, что в компании друзей я веселая и общительная. Но мне до ужаса страшно общаться с незнакомцами. Доходит до того, что я категорически не хожу в магазины, где консультанты предлагают помощь. И использую интернет, чтобы делать покупки, искать информацию, находить дорогу – сводя на ноль общение с незнакомыми людьми.

Именно поэтому, казалось бы, ничем не примечательный случай в автобусе стал для меня таким важным событием. Тогда я поняла, что в нужный момент могу переступить через себя и сделать шаг навстречу.

Дело было во время вечернего рейса из штата Нью-Йорк в Огайо. Я ехала вместе со своими друзьями из школы-интерната, где училась. Были каникулы, и мне поскорее хотелось увидеться с семьей.

Мы сели на места и приготовились к длинной поездке: запаслись конфетами и парой удобных подушек. Состав пассажиров был довольно разношерстный – словно наша великая, неоднородная нация в миниатюре. Постепенно надвигалась ночь, и все старались устроиться поудобнее. Большинство пассажиров пытались найти удобное положение для сна, и наш неповоротливый автобус погрузился в тишину.

Вдруг ее пронзил душераздирающий жалобный крик. Это был ребенок, он заливался слезами. Громко. Отец отчаянно пытался его успокоить, но усилия были тщетны. Казалось, бедняга не знает, как справиться с этим драгоценным комочком в своих руках. Рядом никого не было.

Я подумала о том, почему столь молодой человек путешествовал один с младенцем. Мне стало жаль его. Казалось, он уже и сам готов заплакать. У меня сердце кровью обливалось, когда я смотрела на эту парочку.

Поэтому я повернулась к друзьям и неожиданно для себя решительно заявила: «Я иду к ребенку!»

Они вытаращились на меня так, будто я спятила, а потом сказали, что это и в самом деле так. Я охотно им поверила. Моя зона комфорта осталась настолько далеко позади, что я не смогла бы рассмотреть ее даже в бинокль.

Но там был младенец, и он плакал. Остальное было не важно.

Я подошла к этому горе-отцу.

– Давайте я попробую, – предложила я.

Он посмотрел на меня почти так же, как и мои друзья, но его взгляд был полон отчаяния. Молодой человек огляделся, словно желая убедиться, что он ничем не рискует, вручая своего ребенка незнакомке. Пожав плечами и не произнеся ни слова, парень передал ребенка мне.

Я взяла плачущего мальчика к себе и начала медленно укачивать его на руках. Колыбельная, под которую я постоянно засыпала в детстве, должна была его успокоить.

Это надо было видеть – я, православная молодая девушка, пела старую еврейскую колыбельную афроамериканскому младенцу. Пассажиры подняли головы, глазея на нас. Кто-то улыбнулся, обрадовавшись тому, что теперь можно будет спокойно спать, а кто-то безразлично пожал плечами – это была всего лишь очередная ночь в автобусе.

Через какое-то время малыш у меня на руках успокоился и начал постепенно закрывать глазки, а потом наконец уснул.

Я отдал его обратно отцу, который аккуратно переложил его в детское кресло.

– Спасибо вам, – прошептал он.

– Нет, это вам спасибо, – ответила я.

Бледный свет зари просачивался сквозь занавески с цветочным узором. Я тихо лежала в кровати рядом со своей маленькой дочерью. Накануне вечером был снегопад, и в это утро не хотелось вставать раньше, чем включится котел отопления. Я лежала и размышляла о последних нескольких месяцах. «Наверное, я просто не гожусь для отцовства», – объяснил Джон, пакуя свои пожитки.

Неоплаченные ипотечные счета копились на моем столе – счета за дом, который никак не получалось продать. Я не видела способа изменить свою жизнь.

Потом, несмотря на уже привычное шуршание крыс в стенах, я снова уплыла в сон и дремала, пока меня не разбудил какой-то новый шум. Это точно были не крысы. Наверное, кот чудит.

Я подтянула повыше одеяло, наслаждаясь этими моментами полусна, полубодрствования. Показалось, где-то скрежетнул металл. Что бы это могло быть? Этот кот получит у меня, когда я встану.

Я позволила дремоте на мгновение снова убаюкать себя. А потом мое тело словно обдало ледяным холодом. Я села в постели. И сбросила с себя дрему со скоростью света. Кот все это время спал в изножье моей кровати! Я повернулась к открытой двери. В коридоре показался пляшущий лучик фонарика. В моем доме кто-то был.