Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов. 101 история о людях, которые рискнули ради мечты - Эми Ньюмарк

Если я собиралась покорить эту вершину, мне тоже нужно было довериться тросу. Я отцепилась от стены и тотчас почувствовала, что трос надежно меня страхует. Он тянул меня вверх намного сильнее, чем когда я была на земле. Я опускалась гораздо быстрее, чем Рути, но все же очень плавно. Даже если я сорвусь, я все равно останусь целой и невредимой. Доверившись канату, я схватилась за стену и начала забираться снова.

Медленно я продвигалась все выше, с каждой зацепкой задача усложнялась. Я висела на стене, не зная, куда двигаться. Я чувствовала, будто барахтаюсь в воде, мне не хватает воздуха, я стараюсь не захлебнуться в леденящих сердце эмоциях, которые подступают к груди и к горлу. С недавних пор это чувство стало мне очень хорошо знакомо. Я ощущала то же самое, когда замечала нехарактерную боль, и начинала беспокоиться о том, что опухоль увеличилась. То же чувство возникало перед очередным обследованием.

Пока я висела на стенке, меня нагнала Рути, которая взбиралась уже в третий раз. Ей тоже с каждым разом было все сложнее хвататься за зацепки. Она застряла на месте и не могла дотянуться до следующей. Я видела, как дочка собралась с мыслями, высунула язык, быстро переставила ноги как раз так, как нужно, и потом оттолкнулась, на мгновение повиснув лишь на одной руке. При прыжке сработала гидравлическая система троса, и как раз в то самое мгновение канат подтянул ее вверх. Рути ухватилась за зацепку рукой, нашла, куда поставить ноги, и продолжила лезть наверх.

Доверься канату, напомнила я себе, смело вытягивая руку вперед. Одна зацепка. Вторая. Третья. Я добралась до вершины. У меня получилось!

В тот день, покорив скалодром, я поняла, как нужно вести себя во время долгой борьбы с раком. Во время сражения моя страховка – семья и друзья – много раз не давала мне пасть духом. Когда мои руки и ноги покрывались волдырями от химиотерапии, моя сестра готовила, мыла посуду, укладывала детей спать. Когда я была истощена от экспериментального лечения, папа занимался стиркой и делал с детьми домашнее задание. Мой «трос» не давал мне сорваться точно так же, как тот, на скалодроме. Друзья поддерживали меня, муж часами разговаривал со мной, дети окутывали любовью, я черпала духовные силы в своей вере в Бога.

Когда в меня вселяется леденящая сердце тревога от предстоящего рентгена, смены препаратов или из-за страшных историй про других больных, я продолжаю идти вперед. Теперь я знаю сокровенные слова, которые помогут справиться с любой пугающей трудностью: Доверься канату.

В северной части штата Нью-Йорк, между фермерскими полями и реками, ютится маленькое ранчо. На густо поросшей травой земле стоит небольшой домик и три самолета, вокруг которых бегают несколько десятков безумцев. Владельцы ранчо зарабатывают на хлеб тем, что каждый день выпрыгивают из самолетов. Если суббота выдалась насыщенной, совершается до двадцати полетов на высоте около 4000 метров: самолеты несут в небо воодушевленных новичков, которым нет еще и тридцати, и скучающих профи, которым уже за пятьдесят. И все это только для того, чтобы выбросить их с борта самолета в тандеме с инструкторами.

– Вы – ученики, – объясняет нам один из них. – Ваша задача – слушать инструктора, следовать его указаниям и получать удовольствие.

Я стою в ряду со своими пятью коллегами, пока дымящий сигаретой опытный скайдайвер закрепляет на мне страховку, отпуская шутки по поводу расположения моих гениталий. Попутно он объясняет, как нужно правильно сгруппироваться перед прыжком, стоя на краю самолета, когда дверь откроется. Нужно поставить ноги вместе, а голову отклонить назад, взгляд во время прыжка обязательно должен быть направлен вверх. Как предположил мой друг, это для того, чтобы мы ненароком не откинули голову назад и не вырубили инструктора: тогда бы нам пришлось приземляться самостоятельно.

Меньше всего на свете я хотел бы столкнуться с таким развитием событий.

Вообще-то я парень не из робкого десятка, но высота, на которой мы находились, кого угодно выбьет из равновесия. Ноги подкашиваются, руки потеют, а сердце бьется как бешеное. В голове пульсирует лишь одна мысль: насколько высоко я нахожусь.

Все же я не смог отказать моему начальнику Рафе: ему удалось уговорить меня заплатить двести баксов и совершить двухчасовую поездку к северу от Нью-Йорка – все для того, чтобы наяву пережить мой самый ужасный кошмар.

Несколько недель назад Рафа – к слову сказать, выпускник Стэндфордского университета, инженер и пилот из Мексики – взял меня с собой полетать на четырехместном самолете «Сессна» в качестве небольшой разминки перед скайдайвингом.

Мы облетели Нью-Йорк, направились вниз по реке Гудзон, развернулись на 180 градусов, уклонились от самолетов, которые летели на высоте 450 метров. Нам открылся один из самых захватывающих видов на Нью-Йорк из тех, что мне когда-либо доводилось наблюдать. Во время полета при каждом повороте или скачке меня так трясло, что я не чувствовал своих ног.

Никогда бы не подумал, что отважусь на скайдайвинг. Но вот я пожимал руку парню по имени Дэниш, которому собирался доверить свою жизнь.

– Как только мы окажемся в небе, приоритеты будут расставлены следующим образом: 1) мой комфорт, 2) твоя безопасность, – ухмыляясь, произнес он с венгерским акцентом.

Я посмеялся, потому что знал, что этот «большой брат», который несет всякую чепуху, – как раз тот, кто мне нужен. Наша группа села в самолет, который примерно в четыре раза больше «Сессны», на которой я летал с Рафой, но все же гораздо меньше коммерческих авиалайнеров. Внутри салона – две длинные скамейки, на которые сели мы, а позади нас – инструкторы. Парашютисты-одиночки расположились на полу рядом с дверью.

– Чего ты боишься? – серьезным тоном спросил Дэниш.

– Я не знаю. – Я задумался. – Смерти? Высоты?

– Дело не в страхе высоты, – вежливо заметил он. – А в самой высоте.

С этими словами Дэниш пристегнул свою страховку к моей. Самолет, поднявшись в небо, устремился к облакам.

– Знаю я, знаю – нужно было сначала накормить тебя обедом, – сострил он, прицепляясь к моей страховке в салоне самолета. – Это же моя работа, верно?

– Кажется, меня сейчас стошнит, – честно признался я.

– Если тебя стошнит на меня, я на тебя помочусь, – ответил Дэниш. И похоже, что на этот раз на полном серьезе.

Нам предстояло забраться на высоту 4000 метров, где температура воздуха составляла примерно 4 градуса по Цельсию – хорошая передышка в 33-градусную жару. Самолет продолжает подниматься вверх, а Дэниш сверяется со своим высотометром, показывая его мне: 900 метров… 1500… 2400.