Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сундберг

Он вышел на балкон и наполнил прохладным воздухом легкие. Стокгольм только начинал просыпаться, солнце медленно поднималось, и темнота постепенно уступала свое место свету. На водной глади около здания парламента одинокий рыбак поднимал свою сеть, и певец удивился, как такое возможно в центре большого города.

Да, он любил Стокгольм, здесь даже в сердце мегаполиса человек чувствовал себя как в деревне. И было просто замечательно выступать в Швеции. Хорошо воспитанные аборигены всегда аплодировали, в то время как в странах вроде Италии и Франции постоянно существовала опасность нарваться на смех и улюлюканье. В Стокгольме он чаще всего получал овации, и при любом раскладе публика встречала его на ура, поэтому не было ничего удивительного в том, что он устроил себе праздник накануне вечером. Ему на глаза попались бутылки из-под виски, которые он и его музыканты выбросили за перила балкона. Сейчас они все лежали на краю плоской крыши, а две скатились к водосточной трубе. Ему не следовало так увлекаться спиртным, ведь вечером его ждал концерт в Осло, и там требовалось быть в форме, но ему понравилась эта девчонка в «Кадиер», а там пошло-поехало. Потом она поднялась к нему в номер, и продолжение оказалось выше всяких похвал. Держа бутылку в одной руке, другой он достал красивую золотую зажигалку, на которой было выгравировано его имя, и наконец затянулся.

Он спокойно курил и провожал взглядом поднимавшиеся вверх кольца дыма, а потом загасил окурок, допил остатки виски из вчерашней бутылки и выбросил ее за перила. Она со звоном присоединилась к другим, и тогда он заметил, что одна из них закупорена. Что за чертовщина? Он хрипло рассмеялся.

Когда-то хождение по краю пропасти служило для него источником адреналина, и однажды он даже устроил вечеринку на крыше. Сейчас же, слава богу, повзрослел и был не совсем трезв. Но, черт побери… Ему ведь требовалось просто спасти бутылку виски, а потом он мог бы запихнуть остальные в водосточную трубу. Ее верхний конец находился ведь совсем близко к балкону, и если лечь и вытянуть руку… Ну да, он дотянулся до пустых бутылок и как раз собирался отправить одну из них в трубу, когда обнаружил, что в нее уходит черный шнур. А вдруг прежний гость припрятал там хорошее шампанское до следующего визита? Или, кто знает, какой-то состоятельный господин засунул туда немного бриллиантов в качестве оплаты за наркотики или нечто подобное?

Его фантазия разыгралась не на шутку и придала ему мужества. Даже не позаботившись о страховке, он перелез через перила и немного прошел вперед. Шнур пах дегтем. Значит, он появился здесь недавно. Певца распирало любопытство, он схватился за шнур и потянул вверх. Тот со скрипом подался, но почти сразу же остановился, поскольку висевший на нем груз, очевидно, зацепился за что-то, но это только подзадорило поп-звезду, и он повторил попытку, приложив всю свою силу. Тогда ему повезло, и из трубы появилась верхняя часть чего-то, упакованного в черный мешок для мусора. Он продолжал тянуть вверх, но, когда процесс снова остановился, он от злости резко дернул за шнур, и тот порвался. Черный мешок с содержимым полетел вниз, пока не застрял.

Черт! Певец выругался про себя и отправил вслед за ним две пустые бутылки. Потом засунул закупоренную бутылку под футболку и осторожно отступил к балкону. Там ему удалось просунуть ее сквозь перила и перебраться через них самому. Он поднялся, отряхнул и изучил свою добычу. Но это был не виски по три тысяи крон за пинту, а всего лишь «Лорд Карвельт» за сто двадцать крон. Ругаясь на чем свет стоит, он бросил ее в водосточную трубу и вернулся в номер, и не напрасно. Поскольку, судя по звукам из спальни, его подруга проснулась, и, вспомнив, как хорошо она проявила себя накануне вечером, он поспешил к ней.

Гений попал на самый верхний этаж Соллентунского следственного изолятора, где оказался среди грабителей, воров и мошенников, и его, привыкшего к спокойной обстановке дома престарелых и тихим друзьям, такое соседство особенно не радовало. Но он пытался убедить себя, что нельзя судить других. Что каждый человек хорош по-своему, и у любого найдется, о чем рассказать. От него же требовалось оставаться оптимистом, несмотря на то, что большинство жутких типов из его сегодняшнего окружения запросто могли избить его. В общем, его ожидания также оказались обманутыми, и богадельня уже представлялась ему более приличным место, во всяком случае в плане личной безопасности. Вдобавок камера, куда его посадили, оказалась столь маленькой, что он там едва разместился, и, кроме того, ему не разрешили взять с собой инструменты.

Он подумал о Марте. Она же устроила все это, его старушка. Естественно, с благими намерениями, но сейчас все превратилось в кромешный ад. Ну да, для него стало бы облегчением попасть в тюрьму, где имелись мастерские. Тогда ему не пришлось бы больше сортировать обувные шнурки, которые делали здесь. Измученный, он растянулся на койке, чтобы отдохнуть, когда к нему постучали. В камеру вошел надзиратель.

– Священник ждет тебя в комнате для посетителей, – сказал он.

– Священник?

Гений покачал головой, и, как раз когда он собирался спросить, какого черта этому парню надо, ему вспомнились слова Марты: Не забудьте требовать посещения священника. Не только Бог общается с ним.

– Ага, священник, – сказал Гений, поднялся и проследовал за надзирателем в комнату для посетителей. Здесь явно не обошлось без Марты, подумал он, и у нее наверняка имелось сказать нечто важное. Он улыбнулся сам себе и вежливо поздоровался с духовником. Надзиратель удалился, а Гений и священник сели на диван для посетителей, а потом святой отец достал сложенную бумажку из кармана своего черного пальто.

– У меня с собой стихотворение. Женщина, которую я навещаю, просила передать его вам. Она надеется, что вы увидите свет.

– Свет?

– Да, заключенная по имени Марта Андерсон, похоже, ужасно деятельная натура. Она сочиняет стихи каждый день, и это, конечно, одно из ее лучших творений. И она хотела, чтобы именно вы получили его. – Священник передал белый листок, и Гений сразу узнал почерк Марты, развернул послание и начал читать.

Господь великий волею своей

Дает нам жизнь.

И по его примеру вода в трубе

Подарит нам богатство для свободы.

Мы вместе унесемся вдаль,

Не забывай меня,

И все для нас решится.

Текст озадачил Гения, и он прочитал его еще раз, водя пальцем по бумаге.

– Не понимаю я подобных вещей, – сказал он. – Разве стихотворение не должно быть в рифму? – Он вернул листок, и священник прочитал его содержимое про себя, разгладив несколько раз бумагу тыльной стороной ладони.

– Я думаю, эта женщина любит вас, – сказал он немного спустя. – Посмотрите сюда, мы вместе унесемся и не забывай меня. Это прекрасно. – Он возвратил стихотворение Гению.

– Вы думаете, она любит меня? Но разве нельзя просто сказать это, не заставляя меня разгадывать какие-то шарады. – Гений прочитал стихотворение снова.