Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка - Святослав Славин

В стереотрубу было видно, как отошли фермы обслуживания, словно раскрылись лепестки гигантского цветка. Этот кадр кинохроники стал символом нашего века, и меня он всегда волнует… Я видела, как отошли „боковушки“, а потом Валя стала точкой и пропала в небе. Вскоре мы услышали её голос „оттуда“. Ныне это стало обыденным, а тогда трудно уклады вал ось в голове, в особенности, быть может, потому, что всё было почти что с тобой…

Вечером было торжественное заседание в домике космонавтов. Конечно, нас задарили цветами и усадили в президиум. Гагарин предложил мне выступить, но я отказалась. Тогда он выступил сам, и меня поразило, как он мгновенно нашёл контакт с аудиторией. Речь его была лёгкой, с блёстками юмора, люди смеялись и хлопали, а я думала, что никогда не смогу научиться выступать так просто и блестяще».

НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ. Что было потом, вы, верно, уже наслышаны по официальным источникам, книгам прошлых лет. Личные судьбы В.Л. Пономарёвой и других дублёрш сложились по-разному, но, в общем-то, достаточно обыденно. Они остались работать в Центре, Валентина Леонидовна поступила в аспирантуру, закончила её, защитилась. Последние годы перед пенсией работала в Институте истории естествознания.

Той же осенью, в 1963 году, все девушки из группы подготовки повыходили замуж. Открыла парад свадеб, как это и положено командиру, Валентина. О её свадьбе с космонавтом Андрияном Николаевым в своё время говорили и писали достаточно много. Была на её свадьбе и В.Л. со своим «Ю.».

Детей, впрочем (кроме В. Терешковой), решились заводить лишь после окончательного расформирования группы. Все думали: «Вдруг начнётся снова подготовка, а я…» Зато уж когда надежда исчезла, то все (в том числе и Валентина Леонидовна ещё раз) родили детей-погодков, 1970–1971 годов рождения.

Группу, кстати, расформировали окончательно при довольно интересных обстоятельствах.

Где-то в 1966 году по инициативе Каманина снова было возник вопрос о «женском» полёте. Однако Королёв отреагировал отрицательно: «Чтобы я ещё раз связался с бабами!..» Тем не менее, как пишет Каманин, полёт экипажа Соловьёвой—Пономарёвой мог вызвать широкий резонанс в мире. И… что уж там греха таить… прикрыть на какое-то время наметившееся отставание советской космонавтики от американской.

Однако 14 января 1966 года скончался С.П. Королёв. Бывших дублёрш хотя и задействовали по новой программе подготовки, но до конца её не довели. Началась эпопея с лунной программой, и все усилия были переключены на неё. А затем пошла полоса неприятностей. 24 апреля 1967 года в испытательном полёте на экспериментальном «Союзе» погиб В.М. Комаров. Залихорадило лунную программу; стало понятно, что за американцами мы не поспеваем…

«Вот так мы и дожили до осени 1969 года, — пишет по этому поводу далее в своих записках В.Л. Пономарёва. — И по-прежнему нам ничего не светило. Однажды приехал Каманин и предложил написать письмо в ЦК КПСС, вспомнив, к слову, о некой парашютистке, которой в своё время не давали установить рекорд (наверное, как и нас, не пропускали мужчины). Тогда она пошла на приём к Калинину, и всё устроилось.

Мы согласились и стали писать. Текст письма составляла я и очень хорошо помню. Оно начиналось обращением: „Товарищ Первый секретарь ЦК КПСС!“ Далее говорилось, что мы долгое время находимся в Центре подготовки космонавтов, проходим положенные тренировки и испытания, поддерживая форму, готовые в любой момент приступить непосредственно к предстартовой подготовке. Говорилось, что на наше обучение и подготовку государство затратило большие средства, и было бы обидно, если эти траты оказались напрасными…»

И так далее, в том же духе. Все письмо подписали и отправили, несмотря на реакцию мужа Валентины Леонидовны.

«„Ю.“ сказал: „Не пишите, это провокация. Пока вы сидите тихо, вас никто не тронет — вы номенклатура. Но если высунете нос, будет повод вас убрать“. Я не поверила, что кто-то может сознательно устраивать провокацию. Зачем? „Ю.“ объяснил просто: Каманин был инициатором создания нашей группы, теперь мы не нужны, и он хочет исправить свою ошибку. Но я была настолько глупа, что меня это нисколько не убедило: почему ошибку нужно было исправлять таким сложным способом? „Ну, смотрите, — сказал "Ю.", — после этого письма вас отчислят“. Так и вышло: нас вызвали на Старую площадь и сказали, что очень ценят наше стремление послужить Отчизне, но в данный момент она в том не нуждается».

Далее женщин спросили, хотят ли они остаться в армии и Центре или стремятся в дальние дали. Никто в дальние дали не захотел, и всем нашли какие-то должности в Центре подготовки космонавтов. И лишь недавно Валентина Леонидовна узнала, что Шаталову, возглавлявшему тогда отряд космонавтов, пришлось выдержать тяжёлые бои с Главкомом ВВС Кутаховым, который хотел вообще уволить бывших космонавток из армии.

Идея снова «запустить женщину» возникла лишь многие годы спустя у В.П. Глушко, бывшего тогда Генеральным конструктором НПО «Энергия». Он сделал новый набор женщин в отряд гражданских космонавтов. Так на горизонте появились Светлана Савицкая, лётчица, чемпион и рекордсмен мира, и другие представительницы нынешней космонавтики.

«А перед нами дверь в Космос захлопнулась навсегда», — заключает свою рукопись В.Л. Пономарёва.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ? Не очень удачно сложились и судьбы других «космических амазонок» — всех тех, кто так или иначе оказался волею судеб связанным с этим отрядом.

Чтобы не повторяться, будем краткими.

Всем ныне известны наши покорительницы космоса — вслед за Валентиной Терешковой на орбиту слетали Светлана Савицкая и Елена Кондакова. Но мало кто знает, что всего в стране к полёту в космос готовились 17 женщин. И судьба многих из них вовсе не была звёздной.

После расформирования первой женской группы прошло 15 лет, прежде чем руководство пересмотрело свою точку зрения. После того как в 1978 году США набрали в астронавты первых женщин, СССР не мог оставить этот шаг без достойного ответа.

В 1979 году сначала по секретным институтам, а потом и по открытым научным организациям вновь начались усиленные поиски кандидаток в космонавтки.

«В полуприказном порядке меня пригласили пройти медкомиссию. На обследование собрались толпы женщин, но никто из нас не знал, зачем мы здесь», — вспоминает ведущий научный сотрудник Института медико-биологических проблем (ИМБП) Елена Доброквашина.

Женщинам не объяснили, зачем их подвергают различным медицинским тестам, почему столь большое внимание уделялось «моральному облику» — в частности, им запрещалось появляться в ресторанах, где могли оказаться иностранцы. Не сказали, почему не разрешалось иметь детей и делать аборты.

Лишь тем, кто прошёл жёсткий отбор до конца, объяснили: столь строгая конспирация связана с работой в космосе. И многие кандидатки решили бросить свою прежнюю работу, чтобы вплотную заняться новой, даже не задаваясь вопросом: «А почему, собственно, всё это — тайна?» Значит, так надо, полагали советские люди. И добровольно шли на изрядные жертвы.