Последний наследник Триады. Том 2 - Григорий Магарыч

Я кивнул столпу.

— Извини, Костя, но тебя придётся схватить тоже, — с раздражением в голосе дал приказ столп. Меня схватили. — Я надеюсь, ты сможешь объясниться, иначе придётся несладко.

* * *

Все встречи Пётр Романов проводил у себя в кабинете, редко когда выбираясь из дворца, но сегодня был день исключений. Государь вылетел в Архангельск по просьбе родной дочери.

Если бы в городе оказался посторонний, то никогда бы не догадался, что неделей ранее на этот город вторглись твари тумана. Чистые мирные улицы, по которым разъезжают броневики и ходят Дозорные. Всё выглядело так, словно не произошло ничего опасного.

Добравшись до домика, в котором проживала Диана, старик дождался, пока дверь перед ним откроется. Диана поприветствовала отца и проводила его в комнату, в которой были разбросаны папки с документами по делам и досье. На стене висела большая доска, на которой Диана вела пометки по ключевым делам.

— Присаживайся, отец.

Император, не обращая внимания, прошёл к стене с пометками и принялся изучать, что удалось наработать.

— К чему такая срочность, дочь? — спросил он, всё ещё уткнувшись взглядом в доску.

— Константин… он за решёткой, — сообщила девушка. — Уже неделю как Старостат яро обсуждает его дальнейшую судьбу.

— Смотрю, ты хорошо изучила человека, на которого Шагайн напал.

— Ага. Мужчину зовут Трофим. Фамилию он сначала отказывался называть. Говорил, что отрёкся от неё. Но столп посодействовал, и мы выяснили, что фамилия его Белов. Лет двадцать назад его род потерял настоящую фамилию, с тех пор… живут в тени.

Император глянул на дочь, в её голубые глаза. Подумал и кивнул. У простолюдина не могло быть такой фамилии. Иногда так случалось, что какая-то семья провинилась перед Императором, теряла влияние и в конечном итоге лишалась фамилии. По сути, такие люди становились простолюдинами, в чьих жилах текла кровь аристо. Без прав, без богатств, без власти — они становились никем, но сохраняли часть способностей.

Такое случалось редко. Ещё реже эти семьи выживали дольше одного поколения. Совсем уж редкость — чтобы эти семьи сохранили родовую силу. С ними никто не захочет заключать брак, а значит нормально продлить род почти не представлялось возможным.

— Если быть точной, то жили в тени, — добавила Диана. — Трофим последний наследник. Родители погибли в гражданской войне.

— В гражданской войне? — оглянулся государь. — Хочешь сказать, он сын того самого Романа Белова?

— Ага, — кивнула она. — Ты лично лишил его семью статуса и земель, пап. Они занимались контрабандой.

— Это не доказывает того, что и парень…

— Трофим убил двоих людей, которые стояли на посту, — перебила девушка. — Из-за этого человека твари смогли проскочить так глубоко в город. Костя не стал бы бросаться на человека без причины.

— Шагайн и на тебя повлиял?

— Па-ап, — подняла бровь Диана. — Я похожа на дурочку, которую можно вокруг пальца обвести?

— Ни в коем случае, — государь снова обернулся и постарался увидеть, какие эмоции стоят за этими словами. Ничего. Словно на ледяную глыбу смотришь. И это при том, что Пётр обладал сверх-восприятием, — Хорошо. Допустим, этот Трофим знал, как провернуть такую опасную работу. Зачем ему это?

— Версии две. Первая, он знал, что около границы разгуливает тварь, которая лишила руки господина Оболенского. Он был уверен, что никто не станет подозревать контрабандистов, — прояснила Диана. — Вторая версия связана с историей артефакта, который сейчас находится у Болконского. Контрабандисты нашли в Шагайне занозу, и теперь наши «друзья» будут делать всё, чтобы убрать Костю.

Пётр нахмурился. Только этого ему не хватало.

— Другие варианты исключены?

— Я прожила с этим человеком ровно месяц, отец, — осведомила Диана. — По твоей же просьбе, если ты забыл. И готова с уверенностью сказать, что Костя не имеет никакого отношения к тому прорыву.

— Мне сообщили, что Шагайн просит деньги за свою технологию, — пожал плечами Государь. — Он собирается защищать город дорого. Потому прорыв был ему выгоден.

— Не высасывай из пальца мотивы, пап, это показывает тебя с плохой стороны. Деньги он просит смешные в сравнении с тем, что он может заработать, работая с тобой, — покачала головой Диана. — Давай вернёмся к моей версии. По моим расчётам информация, что Трофим Белов задержан, уже ушла его заказчикам. Заказчики точно попытаются уничтожить Трофима.

— Сам Трофим не рассказал, на кого работает?

— Господин Оболенский проштудировал его воспоминания. Человек тесно сотрудничает с Московским преступным синдикатом «Пегас».

— Ты издеваешься?

— Нет, пап. Это правда.

— Снова Московия? — нахмурился старик.

— Брат Трофима был одним из погибших преступников в ходе конфликта с жандармами в районе, где живёт беременная жена Шагайна. Костя с помощью господина Болконского забрал у них артефакт. Тем самым дал понять, что готов к войне с контрабандистами.

— Что, думаешь, это была попытка отомстить?

— В том числе, пап.

Пётр Романов сжал и разжал кулаки. Зверь внутри него требовал взять ситуацию под свой контроль. Требовал немедленно действовать, добиться результата любой ценой и разорвать тех, кто играет против Империи. Но он умел ждать. Давно этому научился.

— Что Шагайн говорит?

— Говорит, контрабандисты превосходно научились скрывать свою ауру. Говорит, что Трофим гораздо сильнее, чем кажется. Мужчина явно одарён и явно обладает силой ранга «архимага».

— И что ты хочешь от меня? — спросил Государь.

— Хочу, чтобы ты мне верил. Я ведь не просто так слежу за ним.

Пётр задумался… Желание дочери защитить Шагайна понятно. Но что-то беспокоило. Интуиция шептала, что чрезмерные интриги к добру не приведут.

— Освобожу Шагайна под твою ответственность, не оплошай, — потребовал отец, — Если нужна поддержка, скажи.

— Есть и третий вопрос, о котором я хотела доложить. О Шагайне.

— Что ещё?

— Он случайно оказался в поезде, на который напали твари. Справился сначала с ними, а потом спустя два месяца обучения отправился в Дозор и уничтожил точку выброса тумана. Два месяца подготовки, пап. Когда зоны восстановились, оказалось так, что ни у кого не получалось, а у него получилось. И ведь раньше он считался зажравшимся наркоманом.

— К чему ты ведёшь?

— Я долго изучала его, сомневалась. Но… той ночью подтвердилось, что он не так прост. Трофим, который скрывался профессионально, был замечен именно Костей. А ещё и магическая техника, которой он спрятал ворота Архангельска… они работают куда лучше, а потребляют энергии гораздо меньше.

— И наш парень снова отличился. — утвердительно кивнул отец. — Ну, это не секрет.

— Да. Не секрет. Но слушай дальше. Студенты, которые были на его паре, выжили. Все, до единого, хотя против них вышла тварь высшего ранга, пап.

— И это мальчишка семнадцати лет от роду, — кивнул отец. — Умный, умеет драться, опасен. Результаты противоречат заявленной силе. Я всё это знаю. Ещё что-то?

— Твари. Они умерли от слишком точных ударов, пап, — продолжала Диана. — Шагайн резал их, словно скальпелем. Невероятно точно. Все твари, которых он убивал, ранены в определённые места. И все удары — насмерть.

— Что легко сделает сильный солдат.

— Нет, — возразила Диана. — Пап, даже Аристарх Оболенский не знает таких тонкостей, какие использует Костя. Это очень точные удары, ты бы видел. Даже тебе в молодости не удавалось бить так, без обид.

Романов кивнул.

— Можно допросить Шагайна. — предложил Пётр. — Слишком вокруг этого парня много странностей. Может ли так быть, что он с Трофимом заодно?

— Я рассматривала любые версии, пап. Честно. В том числе ту, где они действовали сообща, что-то не поделили и случился бой. Но зачем тогда Трофиму убивать постовых Дозорных, зачем впускать тварей так далеко? Да и его брат погиб из-за Шагайна. Не похоже на то, что они заодно. Скорее я поставлю на то, что Шагайн засек что-то в Дозорном… артефакт, может, какой. Не знаю. Он ведь до этого Мартынова насквозь увидел.

— Звучит не то, чтобы убедительно, но лучше, чем ничего.

Романов всегда доверял своему чутью. Зверь внутри него иногда давал знать, чем пахнет дело. В случае Шагайна он молчал. Почему-то парень не воспринимался, как угроза. Государь отвернулся от дочери и принялся разглядывать названия папок. Плохо, когда врагов слишком много: разные интриги пересекаются, наслаиваются и запутываются.

— Трофима