Ариэль - Харри Нюкянен

— Хорошо соображаешь, — сказал Дан. — Ты продвинулся в своем развитии, но, к счастью для меня, находишься в неважной форме. Впрочем, в беге ты никогда особенно не отличался.

— Моше маньяк! — выругался я в трубку.

Дан рассмеялся:

— В следующий раз будь осторожней. И все-таки мне хотелось повидать тебя. Спокойной ночи.

Дан Каплан, кто ты и чем занимаешься? Я повторял эти вопросы, обращаясь к самому себе, и не находил ответа.

Я сидел на берегу в парке Кайвопуйсто, в лицо мне дул бодрящий ветер со стороны Таллина. Самые высокие волны перехлестывали через край набережной и пытались прорваться на тротуар. Свет маяка в крепости Суоменлинна расчищал небо над морем.

Когда мне было всего несколько лет, отец часто возил нас с Эли по воскресеньям на машине в Кайвопуйсто и мы гуляли по берегу. У него был бледно-зеленый «форд таунус», и отец им очень гордился, хоть автомобиль и принадлежал отцовскому работодателю. Мы шли от ресторана «Клиппан» до набережной Хернесаари, и отец покупал нам и себе мороженое. Помню, как мы скармливали уткам оставшуюся от сахарной трубочки вафлю и однажды я свалился в воду, общаясь с пушистым утенком.

Иногда, правда, мне казалось, что я придумал все это или просто слышал рассказы о прогулках от Эли.

Однажды я спросил его об этом, и он утверждал, что не помнит никаких воскресных прогулок. Уверен, что он соврал, хотя и не вижу для этого никаких причин.

Мимо с включенными на полную мощность динамиками проехало старое американское авто. Внезапный шум вызвал раздражение, поскольку на мгновение заглушил звуки ветра и волн и сбил меня с мыслей…

Звонок Дана был как раз тем вызовом, которые он любил в прошлом и склонность к которым сохранилась у него и после сорока. Я не знал, что мне думать об этом. Я встал и подошел к самому краю набережной. Волны били в каменную стенку. Это завораживало так же, как если долго смотреть на языки пламени.

Рассказ Дана заполнял несколько лакун, которые оставались у нас в связи с событиями в Линнунлаулу, да и в целом был похож на правду. Кроме того, он вписывался в полученную нами информацию о причастности Таги Хамида и Лайи к наркоторговле. Тем не менее он не объяснял, почему в квартире Хамида оказались оружие и взрывчатка. С трудом верилось, что наркоторговец заодно был поставщиком оружия для террористов.

Рядом со мной, блеснув фарами, остановился автомобиль. Я бы предпочел еще какое-то время побыть наедине со своими мыслями, вперившись взглядом в волны, и после этого отправиться домой спать, но меня ждала работа. Я уселся рядом с Симолином.

Хусейн, брат Вашина Махмеда — рабочего, убитого в автомастерской Али Хамида, — вечером позвонил в дежурную часть полиции и сообщил, что хочет побеседовать со следователем. Дежурный связался с Симолином, который позвонил мне и затем Хусейну и договорился о встрече. У брата убитого была пиццерия на набережной Хиерттониеми.

На Махмеда следствие сразу не обратило особого внимания по совершенно рутинным причинам, то есть просто потому, что с самого начала было ясно — объектом нападения являлся Хамид. Я поручил Оксанену съездить на квартиру Махмеда и связаться с родственниками, но не знал, сделал ли он это.

Мы не сразу нашли пиццерию в лабиринтах нового спального района. Раньше здесь находились нефтяной порт и громадные нефтехранилища.

До закрытия оставалось минут двадцать, и в пиццерии сидело всего двое посетителей. Брату Махмеда было на вид лет тридцать пять. Лицо с крупными чертами, загрубелая кожа.

Он проводил нас за столик в сторонке и спросил, не хотим ли мы перекусить за счет заведения. Мы поблагодарили и отказались.

Хусейн Махмед сел напротив нас. На нем была футболка с короткими рукавами и логотипом пиццерии.

— Я уверен, что это дело связано с наркотиками. Мой младший брат говорил мне об этом множество раз.

— С наркотиками? — удивился Симолин.

— Хамид, человек, у которого работал Вашин, по-крупному продавал наркотики. У него был большой бизнес.

— Что ваш брат об этом знал?

— Он видел, как туда приезжали двое французов очень бандитского вида. Хамид испугался, поскольку у него не было достаточной суммы денег, и эти люди очень сильно разозлились. Они говорили на арабском, и Вашин слышал, что речь шла о деньгах. Эти парни сказали, что Хамиду будет очень плохо, если он не достанет денег.

— Когда это было?

— За две недели до того, как его убили.

— Вы считаете, что его убили эти визитеры?

— А кто же еще?

— Постарайтесь вспомнить, что еще вам рассказывал брат, — попросил Симолин.

Последние посетители покинули пиццерию. Хусейн помахал им рукой.

— Когда те люди ушли, Али позвонил своему кузену и сказал, что необходимо где-то достать деньги… Затем он добавил, что израильтяне не согласны дать еще денег.

— Али употребил именно слово «израильтяне»? — спросил я.

— Брат сказал, что израильтяне. Али говорил на арабском.

Я обдумал услышанное. Неужели Дан говорил правду и Бен Вейсс действительно финансировал наркоторговлю? Но какого дьявола наркоторговцы планировали теракт в синагоге?

— Что было дальше?

— Брат хотел уйти от Али, но не нашел другой работы. Он собирался накопить денег и открыть собственную автомастерскую, а затем привезти себе из Ирака хорошую жену. Брат был честным и трудолюбивым человеком.

Хусейн помрачнел.

— А как он устроился на работу к Хамиду?

— Через меня. Хамид говорил мне, что ищет хорошего автомеханика. Мой брат тогда работал уборщиком. Он учился в училище на автомеханика. Хамид взял его на работу. Теперь я простить себе не могу, что устроил его на это место.

— И сколько времени он проработал у Хамида?

— Больше полугода.

— Вы хорошо знали Хамида?

— Не особенно. Иногда разговаривал с ним, когда встречались в общине.

— А его двоюродного брата Таги?

— Его я вообще не знал. Брат говорил, что он тоже торгует наркотой. Он был нехорошим человеком.

— Откуда ему было известно, что Таги Хамид продает наркотики?

— Не знаю, но он говорил.

— Где Вашин жил?

— У него была комнатка за автомастерской. Иногда жил у меня, но вообще-то он все время искал себе квартиру.

Я вспомнил каморку за стенкой автомастерской. В ней обнаружили чемодан с одеждой и какие-то личные вещи. Все это осмотрели криминалисты.

— У вашего брата была подруга или друзья?

— Нет, он все свободное время проводил дома или учился и еще навещал общину. Он не любил дискотек и терпеть не мог сидеть в баре.