Кровь на клинке - Ерофей Трофимов

– Казаки знают? – удивленно уточнил Шатун.

– Сами и решили. У нас теперь свой круг имеется. Вот на нем и решали.

– Что еще за круг? – насторожился Руслан, помня, что казачий круг это что-то вроде новгородского вече, на котором решали самые разные вопросы, не относившиеся к воинской службе. Но всегда вопросы эти были серьезными.

– Так наш круг. Казачий. Только малый, – с легкой усмешкой пояснил казак. – Одним отрядом воюем, меж себя трофеи делим, потому и решать все кругом надо. Или не так чего сделали?

– Наоборот. Добре сделали, – кивнул Шатун. – Главное, чтобы решения те службе не мешали.

– За то не беспокойся, – отмахнулся хорунжий. – В бой ты нас ведешь, тебе и решать, что и как делать. А мы уж не подведем. В том тебе слово наше казачье, от всей ватаги.

– Благодарствую, – едва заметно улыбнувшись, поблагодарил парень.

– Поснедай, княже, – прервал их беседу Мишка, сунув в руки Руслану котелок с кулешом.

– Сам-то поел? – машинально уточнил Шатун.

– Эх, не казачьего ты рода, Шатун, – вздохнул Хорунжий. – А жаль. Добрый бы атаман из тебя вышел.

– Нет, атамана бы из меня не вышло, – усмехнулся Руслан. – Я по воинской части. А что в обычных делах, так мне это скучно.

– Да уж, в обычной жизни ты, как тот телок, – рассмеялся в ответ казак. – Вон, даже дом себе в имении никак не достроишь.

– Так вроде работают там артели, – почесал Руслан в затылке. – А ездить туда каждый божий день мне недосуг. Сам видишь, что ни седмица, новые новости. То в Армению загнали, то тут разбойников непонятных ловим. И как тут строить?

– Это да, – вздохнул хорунжий в ответ. – А все одно неправильно. Ну не может человек без своего гнезда. Волк, и тот вон логово себе роет. Иной раз годами в нем волчат выводит. А тут человек. Да и жениться тебе пора, – неожиданно закончил он.

– Вот это ты завернул, – растерянно буркнул парень, едва не подавившись кулешом. – А женитьба-то тут при каких делах?

– А тут, княже, все в одну строку укладывается. Про княжну твою мы все знаем. И за то, что помнишь любушку свою, тебе поклон от всей ватаги. Вон, даже теперь не забыл на погост сходить. Но ведь жизнь, она дальше идет. Негоже тебе, князю, офицеру, по случайным бабам да девкам продажным бегать.

– А про погост-то ты когда узнать успел? – поинтересовался Руслан, окончательно растерявшись от подобного разговора.

– Так присматривали за вами в городе, – лукаво усмехнулся хорунжий. – Нам с братами одного раза хватит. Более ни одна тварь в тебя стрелять не посмеет.

– А в бою? – иронично усмехнулся Шатун. – Нет, брат. Не получится у вас меня от всех бед уберечь. Да и не надо оно. Я солдат, и жизнью рисковать для меня привычно.

– А за нас ты подумал? – неожиданно спросил казак. – Ты, княже, не серчай, но иного офицера ватага над собой не примет. Рязанов, тот офицер справный, да только он лишь за дело свое думает. А как ватага живет, чем дышит, и не спрашивал никогда. А как ты пришел, так у нас и дела в гору пошли. Уж который раз в бой идем, а еще никого не схоронили. Ранетые были, то верно, так на то и война.

– Сплюнь, – буркнул Руслан в ответ, чувствуя, как начинает краснеть от слов казака.

– Дурень ты, княже, – беззлобно фыркнул хорунжий. – Казаки всей ватагой за здоровье твое каждый раз, из похода возвращаясь, в церкви свечки ставят и Бога молят, чтобы уберег тебя от беды. Тебя не станет, и ватаге конец придет.

– С чего бы? – тут же возмутился Руслан. – Миша Рязанов мужик толковый и офицер грамотный. Он на смерть никого не погонит.

– Не все ты знаешь, Шатун, – покачал хорунжий головой. – Ты у нас не так давно, а мы с ним уже который год ходим. Всякое бывало.

«Ну, теперь кое-что становится понятным, – задумался парень. – Судя по всему, Миша умудрился крепко накосячить, и казаки ему этого не забыли. Потому и решили держаться за меня. Ну да, сословные различия и офицерский снобизм по отношению к нелинейным частям. Издержки местного воспитания».

– Тут вот еще что, – между тем продолжил казак. – Атаман нам особо наказал тебя беречь. Сказывал, что случись с тобой что, он всю ватагу от службы заберет.

– Да как же так? – вскинулся Руслан. – Это ж тогда вы всю службу загубите.

– А вот так, – жестко отрезал хорунжий. – По уложению, служба должна для своих дел солдат пользовать. Это уж генерал Татищев придумал с нами сговориться, а Рязанов первым пробовать стал. Так и повелось. В общем, не будь тебя, давно бы бегать графу с обычной солдатней.

«Вот еще интриги мадридского двора», – фыркнул про себя Шатун.

– Ну, а сейчас-то ты к чему этот разговор завел? – помолчав, прямо спросил он.

– Да так, к слову пришлось, – усмехнулся хорунжий. – Ладно, княже. Чай допивай да спать ложись. С первым светом разбужу.

Понимая, что совет весьма к месту, Руслан только кивнул и, допив уже остывавший чай, отправился на свою кошму, заботливо расстеленную Мишкой. Подправив седло, которое использовал вместо подушки, он накрылся буркой и уснул, словно провалился. Из объятий сна его вырвал легкий толчок в плечо. Открыв глаза, Руслан рассмотрел в предрассветных сумерках лицо своего денщика и, кивнув, сел, оглядывая лагерь.

Отряд не спеша поднимался, тут же принимаясь оправляться. Переход через степь дело непростое. Не приведи себя в порядок, не смой с себя пыль при первой возможности, и тут же получишь серьезные проблемы с кожей. Потертости и фурункулы, это самое легкое, что можно заработать от подобного небрежения правилами гигиены. Гораздо хуже будет, если в открытую рану эта пыль попадет. Ту т и до гангрены не далеко. Так что готовились казаки серьезно.

Следуя их примеру, Руслан достал из переметной сумы свой несессер и отправился к роднику. Кашевар уже развел костер, и над огнем аппетитно булькал котел с каким-то варевом. Тащить в этот поход полевую кухню сочли нерациональным, так что пришлось вернуться к уже привычному порядку готовки пищи. Но кашевар уже был постоянный. Ему выделили пару заводных лошадей, на которых погрузили припасы, так что горячей пищей отряд был обеспечен.

Получив у кашевара миску каши и кружку чаю, Руслан быстро уничтожил свою порцию и принялся седлать Беса. Закинув на седло переметные сумы, он проверил, как они закреплены, и принялся проверять свой арсенал. Винтовка, с двойным боекомплектом к ней. Револьвер, с запасом патронов и тремя сменными барабанами.