Черный трибунал - Виктор Доценко

— Если я в чем-то не прав, пусть братва нас рассудит, — предложил Лебедевский в качестве последнего аргумента, после чего Александр Фридрихович понял: тема закрыта. А поняв, отправился во двор, доставая на ходу мобильный.

Тем временем нехитрая беседа о кризисе и его последствиях продолжалась.

Увы, панацеи от кризиса никто предложить не мог. Лишь Лебедь произнес полусерьезно, полушутя:

— Надо кого-нибудь из братвы премьер-министром поставить. Ну, меня хотя бы.

— Зачем? — спросил кто-то.

— А я налоги собирать умею, — последовал ответ.

Время близилось к полуночи. Темы, связанные с конкретными вопросами: раздел сфер влияния, стратегия и тактика легального и нелегального бизнеса, — были закрыты, многие отложены на следующие дни.

Разговор пошел о чем угодно: новых моделях машин, модных курортах, рокировках в банковских и политических кругах, последних столичных сплетнях…

Александр Фридрихович Миллер, сидевший слева от Лебедевского, рассказывал о волне загадочных смертей, прокатившихся по Москве за последние недели.

— За этим наверняка стоит или МВД, или «контора», — убеждал Немец, подробно поведав и о пожаре в «Космосе», и о ставшей ему известной смерти Гашиша, и обернулся к Лебедю:

— А ты как думаешь: «Черный трибунал» действительно существует?

Тот пожал плечами:

— Не знаю.

— Года три назад журналисты о какой-то тайной организации писали, — с недоверчивым смешком вставил один из присутствующих. — То ли «Белая стрела», то ли «13-й отдел», то ли еще что-то… Говорят, был когда-то этот самый «13-й отдел» в Москве, а потом исчез куда-то. Значит, все-таки «Черный трибунал»…

Беспредел против преступности. Верится с трудом.

— Почему? — прищурился Миллер.

— Времена уже не те!

— Наверное, ментовская провокация, — недоверчиво перебил Лебедевский. — А то зачем эти приговоры рассылать? Все очень просто: перепились твои пацаны в номере, сигарету не потушили — вот и пожар. А этим козлам из долбаного «Черного трибунала» их смерти легче всего приписать себе. Мол, видите, какие мы крутые?

И потом, как ни крути, а это нарушение всех законов. А если на поверхность всплывет, прикидываете, какой кипиш начнется? Да элементарный депутатский запрос из Думы — головы и погоны на хрен полетят!

— Значит, не веришь? — негромко переспросил Миллер.

— Да байки все это! — отмахнулся Лебедь. — Придумали, чем народ пугать.

Ладно, братва, у меня на сегодня сауна в «Ореанде» на всех заказана. Правда, бассейн там для всех номеров общий, да ничего, телок голых напустим, будут, как русалки, плескаться! Немец, ты идешь?

— Да нет, спасибо, — поблагодарил Александр Фридрихович и, бросив всем «до завтра», вышел из зала.

Усевшись в арендованную в «Интуристе» машину, Миллер попросил Виталика выйти, достал из внутреннего кармана мобильный и с сосредоточенным видом принялся кому-то названивать…

Максим Нечаев узнал о предстоящей встрече в Крыму двенадцатого октября.

Оперативная информация, полученная по компьютерной сети от Прокурора, была на редкость скупой: «авторитет новой волны» Александр Миллер, по кличке Немец, предложил компаньонам встретиться и обсудить послекризисные реалии, приглашение это получили практически все люди, связанные с Немцем прямо или косвенно, в том числе и Виктор Лебедевский, известный в Москве под птичьей кличкой Лебедь, которого и надлежит уничтожить.

К зашифрованному электронному письму прилагалось несколько графических изображений будущей жертвы, психологический портрет, поведенческие характеристики, биография, копии старых уголовных дел, медицинские показания, а также особенности охраны.

Место и время будущей встречи и конкретные рекомендации по выполнению задачи отсутствовали: по всей вероятности, информация «КР» оказалась на этот раз ограниченной.

Очередная задача формулировалась так: отследить Лебедя, ликвидировать его под видом «несчастного случая» или «скоропостижной смерти» (право выбора оставалось за исполнителем), после чего отослать приближенным погибшего приговор от имени «Черного трибунала» (текст приговора, как и во всех прочих случаях, стандартный, прилагался в зашифрованном электронном письме).

Почему жертвой намечен именно Лебедевский и почему ликвидировать его следует именно на крымской сходке, Лютый понял сразу.

Во-первых, смерть этого человека, весьма влиятельного в мафиозных кругах, должна была продемонстрировать собравшимся: кольцо вокруг, криминальной элиты неумолимо сжимается и от возмездия не застрахован никто.

Во-вторых, избрав местом покушения Ялту, «Черный трибунал» как бы демонстрировал: приговор настигает жертву не только в России, но и за ее пределами.

Правда, непонятным оставалось другое: почему бы не уничтожить того же Миллера? Ведь, судя по компьютерному досье Прокурора, этот мафиози «новой волны» активно претендовал на звание некоронованного короля Москвы.

Лютый внимательнее вчитался в биографию Лебедя.

«Так, сорок четыре года, двенадцать лет провел по тюрьмам, и зонам, считался там поначалу „мужиком“, но „стремящимся“; после предпоследней отсидки купил себе коронацию у известных кавказских „воров в законе“, причем очень уважаемых в уголовной среде. Последний раз сидел за разбой, был уже „шерстяным“, „смотрящим“ своей хаты… Москвич… — Максим всмотрелся в графическое изображение Лебедя. — Да, с таким придется повозиться! Мощная бычья шея, низкий лоб, глубоко посаженные глаза…»

Нечаев вылетел в Симферополь первым же рейсом. Необходимо было прибыть на место раньше жертвы: оценить ситуацию, провести рекогносцировку, прикинуть возможные пути для отхода.

Ялта встретила Лютого затяжным осенним ненастьем. По небу проплывали тяжелые низкие облака, волновалось море, разбрызгивая водяную пыль на асфальт набережной, ветер рвал из рук прохожих зонтики. Похоже, погода испортилась окончательно.

Иногда между фиолетово-свинцовыми тучами пробивались белесые, режущие глаз солнечные лучи, и тогда на какое-то время создавалось впечатление, что дождь, непогода, слякотный асфальт — явление временное, проходящее, как и все неприятное в жизни. Казалось, сейчас налетит с моря ветер, вмиг разметает тучи и солнце к радости горожан воссияет над городом…

Но впечатление было обманчивым: в октябре дождливых дней в Крыму куда больше, чем солнечных.

Первым делом Нечаев снял на неделю квартиру: селиться в гостинице, где обязательно заполнение анкеты (пусть даже данных подложного паспорта), — шаг слишком рискованный и неосмотрительный. Главное, не оставить следов.

Приняв с дороги душ и переодевшись, Максим отправился на прогулку: неторопливо прошелся по набережной, покормил хлебом чаек, с удовольствием пообедал в уличном кафе и, вернувшись домой, уселся за кухонным столом с чашечкой кофе, размышляя, с чего начать.