Черный трибунал - Виктор Доценко

Летальный исход гарантирован…

А дальше — те же самые действия, но в обратном порядке: оставив дверь номера Лебедевского открытой, подняться в шестьсот девятнадцатый, захлопнуть дверь, спуститься в пищеблок, надеть на спортивный костюм пиджак, сорочку и брюки, вернуться в «Черное море». Досидеть до закрытия и по возможности снять какую-нибудь телку: мол, надоело нам тут, пошли дальше гудеть! Завести эту девицу в какое-нибудь заведение на набережной, угостить дорогим спиртным, пожать под столиком ляжку, потрогать за сиську, телефончик обязательно взять…

Как-никак, а в случае чего телка всегда сможет подтвердить: целую ночь с этим мужчинкой гуляла и бухала, все время при мне был, никуда не отлучался.

Естественно, смертью Лебедевского займутся ялтинские милиция и прокуратура. Главное — не оставить в санатории никаких зацепок: отпечатков пальцев, микрочастиц ткани спортивного костюма…

Впрочем, ялтинским ментам вряд ли с руки раскручивать эту смерть по полной программе:

Крым все-таки Украина, а Лебедевский, кем бы он там ни был, гражданин России… Вскрытие непременно покажет наличие алкоголя в крови. Банальная по пьянке травма: приехал москаль в Ялту, в первый же день нажрался в «Ореанде» с блядями, решил, то же мне каскадер, в санатории с балкона на балкон перелезть, и на тебе, упал!

Не он первый, не он последний. Вон в шестнадцатиэтажном «Интуристе» каждый сезон пять-шесть падений с высоты. Как нажрутся, сволочи, так суперменами себя и воображают! Так что делаем, друзья безвременно ушедшего, тут хороним или в Москву с собой заберете?!

Таков был план Нечаева, и плану этому трудно было отказать в логической завершенности.

В распоряжении Лютого было около пяти часов: сауна в «Ореанде» работала до полуночи, и можно было не сомневаться, что жертва пробудет там до закрытия.

А потому, дождавшись, пока Лебедевский в сопровождении своей охраны и многочисленных друзей спустился вниз, Максим извлек из таксофона карточку и направился на улицу.

В дверях он столкнулся с высоким, кареглазым, горбоносым мужчиной, одетым в архаического вида кожаный плащ с меховым воротником. Мужчина этот шел прямо на Лютого, и Нечаев, не желая вступать в конфликт, уступил ему дорогу.

Что-то в облике этого человека не понравилось Максиму: то ли нагловатая манера держаться, то ли вызывающе резкие движения…

Выйдя из «Ореанды», Лютый обернулся: сквозь стеклянную дверь он заметил, что кареглазый и горбоносый спускался вниз по лестнице, — в цокольном этаже гостиницы и находилась сауна, куда минуту назад проследовали Лебедь и его окружение. Впрочем, слева от сауны был ночной бар «Коралл», работавший до трех ночи.

Правильно говорят: интуиция — сокращенный прыжок познания. Проводив незнакомца долгим взглядом, Максим почему-то подумал, что этот человек наверняка имеет какое-то отношение к Лебедевскому.

Но какое?

Постояв несколько минут у двери, Максим вернулся в гостиницу. Спустился вниз, заглянул в бар «Коралл» — обладателя кожаного плаща с меховым воротником там не было. Зашел в туалет, заглянул в единственную кабинку — незнакомца не было и там. Оба гостиничных лифта не работали, и, видимо, давно. Судя по всему, человек этот проследовал в один из шести номеров сауны. Конечно, подозрительным типом можно было поинтересоваться у банщицы, сидевшей слева от входа, однако Лютый по вполне понятным причинам решил этого не делать…

— …пацаны, бля буду, да вы совсем охренели! Сколько той жизни, поехали в «Интуру», других баб найдем!

Пьяный бас Виктора Лебедевского прозвучал столь раскатисто, что сизые голуби, сидевшие на лепном карнизе «Ореанды», мигом взлетели, хлопая мокрыми крыльями испуганно и возмущенно.

Пьянка в сауне не оправдала надежд москвича. Малолетние проститутки, снятые телохранителями по приказу Лебедевского, оказались глупыми, неопытными и вдобавок стеснительными: даже за сто долларов каждой они напрочь отказались заниматься лесбийской любовью, до зрелища которой развратный Лебедь был так охоч.

Поплескавшись в бассейне, он, весь заросший шерстью, облачился в банный халат и какое-то время глядел, как Амиран трахал одну из этих глупых сучек.

Амиранчик был племянником одного из самых крутых кавказских ворюг, того самого, кто за большие деньги «короновал» его, Лебедя, на «вора в законе». Амиран тоже теперь был «в законе» и, по слухам, являлся крупнейшим банковским махинатором на территории бывшего СССР. Этот стриженный бобриком высокий грузин уже отбарабанил четыре ходки.

— Гы-гы, — ухмылялся Лебедевский, прихлебывая чешское пиво прямо из банки, — давай, Амираша, сунь-ка ты свой кожаный шприц ей до самых печенок!

— Э-э, Витек, у нее такое узкое все, — подмигнул ему Амиран, засовывая свой невероятно Длинный и тонкий член в неразработанное еще лоно имитирующей страсть пухлой блондинки. — Немного тут поколобродим, а потом и в попочке все проверим: на месте ли…

Девушка было запротестовала, но Амиран шикнул на нее, увесисто шлепнул по розовой ягодице, поставил на четвереньки и, смочив пивом из банки коричневое пятнышко ее попочки, медленно вдвинул в него свою длинную плоть.

Девушка забилась и закричала, Амиран быстро, как кролик, закачал сзади, словно насосом.

Остальные девицы обхватили своими пухлыми губками вздыбившихся приятелей у телохранителей Лебедя и у двух приятелей Амирана. Одна из малолеток, понимая, что деньги надо отрабатывать, подползла на коленях к Лебедю и взялась было за его могучую пушку, но делала это так неумело, что Лебедь спустя пару минут грубо оттолкнул ее волосатой ногой в шлепанце.

Затем выругался и допил пиво, высоко запрокинув банку. В общем-то он был возбужден, живые порнокартинки перед глазами ему отчасти нравились, но сейчас он много забашлял бы за опытную телку, такую, чтобы сама от секса с ума сходила…

Так за чем же дело стало?

— Эй, пацаны, хорош с этими жабами-неумехами елозиться, — пробасил он и начал одеваться.

Его телохранители как раз успели расправиться с малолетками и следом за хозяином начали одеваться.

С какими-то шипящими грузинскими ругательствами завершил свои утехи и Амиран.

Его приятели, правда уже совсем косые от выпитого, тоже стали одеваться.

Через несколько минут сауна опустела, девочки разбежались, бандиты двинулись к выходу. Лебедь был мрачен и всем недоволен.

Стоя у входа в гостиницу, он — стопятидесятикилограммовый бугай в темно-зеленом кашемировом пальто — переживал целую гамму чувств: зуд неудовлетворенной похоти, непреодолимое желание нажраться в хлам, а главное — звериную жажду удовольствий.

А действительно, сколько той жизни?

Ему, «законному вору» Виктору Лебедевскому, за сорок, двенадцать лет из которых он провел за колючей проволокой. Большая часть жизни фактически прожита. Еще лет десять — пятнадцать такой вот жизни со стрелками, «терками», сходками, на которых приходится общаться с хитрыми, расчетливыми и умными мерзавцами вроде Немца, с потаенным страхом за свою жизнь…